Главная » Биохимический анализ » Анализ стихотворения Друниной «Бинты. Анализ стихотворения "«Наука доброты» (по стихотворению Юлии Друниной «Бинты»)" Анализ стихотворения Друниной «Бинты»

Анализ стихотворения Друниной «Бинты. Анализ стихотворения "«Наука доброты» (по стихотворению Юлии Друниной «Бинты»)" Анализ стихотворения Друниной «Бинты»

Люди, пережившие войну, никогда ее не забудут. Люди, для которых отвоеван мир, никогда не должны забыть тех, кто его отвоевал. Сегодня читаем бессмертные строки, сохранившие память страшных дней, мгновения надежды и отчаяния, боль потерь, безмерность отваги и радость победы. *** Я только раз видала рукопашный, Раз — наяву. И сотни раз — во сне… Кто…

***
Я только раз видала рукопашный,
Раз — наяву. И сотни раз — во сне…
Кто говорит, что на войне не страшно,
Тот ничего не знает о войне.

(Юлия Друнина)

После войны

В развалинах мерцает огонек,
Там кто-то жив, зажав огонь зубами.

И мир пригож, и путь мой так далек!..
И пахнет от меня за три версты
Живым куском хозяйственного мыла,
И чистая над нами реет сила —
Фланель чиста и волосы чисты!
И я одета в чистый балахон,
И рядом с чистой матерью ступаю,
И на ходу почти что засыпаю,
И звон трамвая серебрит мой сон.
И серебрится банный узелок
С тряпьем. И серебрится мирозданье.
И нет войны, и мы идем из бани,
Мне восемь лет, и путь мой так далек!..
И мы в трамвай не сядем ни за что —
Ведь после бани мы опять не вшивы!
И мир пригож, и все на свете живы,
И проживут теперь уж лет по сто!
И мир пригож, и путь мой так далек,
И бедным быть для жизни не опасно,
И, господи, как страшно и прекрасно
В развалинах мерцает огонек.

Бинты

Глаза бойца слезами налиты,
Лежит он, напружиненный и белый,
А я должна приросшие бинты
С него сорвать одним движеньем смелым.
Одним движеньем — так учили нас.
Одним движеньем — только в этом жалость…
Но встретившись со взглядом страшных глаз,
Я на движенье это не решалась.
На бинт я щедро перекись лила,
Стараясь отмочить его без боли.
А фельдшерица становилась зла
И повторяла: «Горе мне с тобою!
Так с каждым церемониться — беда.
Да и ему лишь прибавляешь муки».
Но раненые метили всегда
Попасть в мои медлительные руки.

Не надо рвать приросшие бинты,
Когда их можно снять почти без боли.
Я это поняла, поймешь и ты…
Как жалко, что науке доброты
Нельзя по книжкам научиться в школе!

(Юлия Друнина)

На Земле
безжалостно маленькой
жил да был человек маленький.
У него была служба маленькая.
И маленький очень портфель.
Получал он зарплату маленькую…
И однажды -
прекрасным утром -
постучалась к нему в окошко
небольшая,
казалось,
война…
Автомат ему выдали маленький.
Сапоги ему выдали маленькие.
Каску выдали маленькую
и маленькую -
по размерам -
шинель.

…А когда он упал -
некрасиво, неправильно,
в атакующем крике вывернув рот,
то на всей земле
не хватило мрамора,
чтобы вырубить парня
в полный рост!

(Роберт Рождественский)

Так случилось - мужчины ушли

Так случилось - мужчины ушли,
Побросали посевы до срока.
Вот их больше не видно из окон -
Растворились в дорожной пыли.

Вытекают из колоса зерна -
Эти слезы несжатых полей.
И холодные ветры проворно
Потекли из щелей.

Мы вас ждем - торопите коней!

Ивы плачут по вас,

Мы в высоких живем теремах,
Входа нет никому в эти зданья -
Одиночество и ожиданье
Вместо вас поселилось в домах.

Потеряла и свежесть и прелесть
Белизна неодетых рубах,
Даже старые песни приелись
И навязли в зубах.

Мы вас ждем - торопите коней!
В добрый час, в добрый час, в добрый час!
Пусть попутные ветры не бьют, а ласкают вам спины.
А потом возвращайтесь скорей!
Ивы плачут по вас,
И без ваших улыбок бледнеют и сохнут рябины.

Все единою болью болит,
И звучит с каждым днем непрестанней
Вековечный надрыв причитаний
Отголоском старинных молитв.

Мы вас встретим и пеших, и конных,
Утомленных, нецелых, - любых.
Только б не пустота похоронных
И предчувствие их.

Баллада о матери

Постарела мать за много лет,
А вестей от сына нет и нет.
Но она всё продолжает ждать,
Потому что верит, потому что мать.
И на что надеется она?
Много лет, как кончилась война.
Много лет, как все пришли назад,
Кроме мёртвых, что в земле лежат.
Сколько их в то дальнее село,
Мальчиков безусых, не пришло.

…Раз в село прислали по весне
Фильм документальный о войне,
Все пришли в кино — и стар, и мал,
Кто познал войну и кто не знал,
Перед горькой памятью людской
Разливалась ненависть рекой.
Трудно было это вспоминать.
Вдруг с экрана сын взглянул на мать.
Мать узнала сына в тот же миг,
И пронёсся материнский крик;

Словно сын её услышать мог.
Он рванулся из траншеи в бой.
Встала мать прикрыть его собой.
Всё боялась — вдруг он упадёт,
Но сквозь годы мчался сын вперёд.
— Алексей! — кричали земляки.
— Алексей! — просили, — добеги!..
Кадр сменился. Сын остался жить.
Просит мать о сыне повторить.
И опять в атаку он бежит.
Жив-здоров, не ранен, не убит.
— Алексей! Алёшенька! Сынок! —
Словно сын её услышать мог…

Дома всё ей чудилось кино…
Всё ждала, вот-вот сейчас в окно
Посреди тревожной тишины
Постучится сын её с войны.

(Андрей Дементьев)

Жди меня, и я вернусь.
Только очень жди,
Жди, когда наводят грусть
Желтые дожди,
Жди, когда снега метут,
Жди, когда жара,
Жди, когда других не ждут,
Позабыв вчера.
Жди, когда из дальних мест
Писем не придет,
Жди, когда уж надоест
Всем, кто вместе ждет.
Жди меня, и я вернусь,
Не желай добра
Всем, кто знает наизусть,
Что забыть пора.
Пусть поверят сын и мать
В то, что нет меня,
Пусть друзья устанут ждать,
Сядут у огня,
Выпьют горькое вино
На помин души…
Жди. И с ними заодно
Выпить не спеши.
Жди меня, и я вернусь,
Всем смертям назло.
Кто не ждал меня, тот пусть
Скажет: - Повезло.
Не понять, не ждавшим им,
Как среди огня
Ожиданием своим
Ты спасла меня.
Как я выжил, будем знать
Только мы с тобой,-
Просто ты умела ждать,
Как никто другой.

Ах, война, что ж ты сделала, подлая:
стали тихими наши дворы,
наши мальчики головы подняли —
повзрослели они до поры,
на пороге едва помаячили
и ушли, за солдатом — солдат…
До свидания, мальчики!
Мальчики,

Нет, не прячьтесь вы, будьте высокими,
не жалейте ни пуль, ни гранат
и себя не щадите,
и все-таки
постарайтесь вернуться назад.
Ах, война, что ж ты, подлая, сделала:
вместо свадеб — разлуки и дым,
наши девочки платьица белые
раздарили сестренкам своим.
Сапоги — ну куда от них денешься?
Да зеленые крылья погон…
Вы наплюйте на сплетников, девочки.
Мы сведем с ними счеты потом.
Пусть болтают, что верить вам не во что,
что идете войной наугад…
До свидания, девочки!
Девочки,
постарайтесь вернуться назад.

(Булат Окуджава)

***
День Победы. И в огнях салюта
Будто гром: — Запомните навек,
Что в сраженьях каждую минуту,
Да, буквально каждую минуту
Погибало десять человек!

Как понять и как осмыслить это:
Десять крепких, бодрых, молодых,
Полных веры, радости и света
И живых, отчаянно живых!

У любого где-то дом иль хата,
Где-то сад, река, знакомый смех,
Мать, жена… А если неженатый,
То девчонка — лучшая из всех.

На восьми фронтах моей отчизны
Уносил войны водоворот
Каждую минуту десять жизней,
Значит, каждый час уже шестьсот!..

И вот так четыре горьких года,
День за днем — невероятный счет!
Ради нашей чести и свободы
Все сумел и одолел народ.

Мир пришел как дождь, как чудеса,
Яркой синью душу опаля…
В вешний вечер, в птичьи голоса,
Облаков вздымая паруса,
Как корабль плывет моя Земля.

И сейчас мне обратиться хочется
К каждому, кто молод и горяч,
Кто б ты ни был: летчик или врач.
Педагог, студент или сверловщица…

Да, прекрасно думать о судьбе
Очень яркой, честной и красивой.
Но всегда ли мы к самим себе
Подлинно строги и справедливы?

Ведь, кружась меж планов и идей,
Мы нередко, честно говоря,
Тратим время попросту зазря
На десятки всяких мелочей.

На тряпье, на пустенькие книжки,
На раздоры, где не прав никто,
На танцульки, выпивки, страстишки,
Господи, да мало ли на что!

И неплохо б каждому из нас,
А ведь есть душа, наверно, в каждом,
Вспомнить вдруг о чем-то очень важном,
Самом нужном, может быть, сейчас.

И, сметя все мелкое, пустое,
Скинув скуку, черствость или лень,
Вспомнить вдруг о том, какой ценою
Куплен был наш каждый мирный день!

И, судьбу замешивая круто,
Чтоб любить, сражаться и мечтать,
Чем была оплачена минута,
Каждая-прекаждая минута,
Смеем ли мы это забывать?!

И, шагая за высокой новью,
Помните о том, что всякий час
Вечно смотрят с верой и любовью
Вслед вам те, кто жил во имя вас!

Почему все не так? Вроде все как всегда:
То же небо опять голубое,

Тот же лес, тот же воздух и та же вода,
Только он не вернулся из боя.
Мне теперь не понять, кто же прав был из нас
В наших спорах без сна и покоя.
Мне не стало хватать его только сейчас,
Когда он не вернулся из боя.
Он молчал невпопад и не в такт подпевал,
Он всегда говорил про другое,
Он мне спать не давал, он с восходом вставал,
А вчера не вернулся из боя.
То, что пусто теперь, — не про то разговор.
Вдруг заметил я — нас было двое.
Для меня будто ветром задуло костер,
Когда он не вернулся из боя.
Нынче вырвалась, будто из плена, весна.
По ошибке окликнул его я:
«Друг, оставь покурить». А в ответ — тишина:
Он вчера не вернулся из боя.
Наши мертвые нас не оставят в беде,
Наши павшие как часовые.
Отражается небо в лесу, как в воде,
И деревья стоят голубые.
Нам и места в землянке хватало вполне,
Нам и время текло — для обоих.
Все теперь одному. Только кажется мне:
Это я не вернулся из боя.

(Владимир Высоцкий)

К семантике названия стихотворения

Юлии Владимировны Друниной «Бинты»

Я только раз видала рукопашный,

Раз – наяву, и сотни раз во сне,

Кто говорит, что на войне не страшно,

Тот ничего не знает о войне.

Сколько раз каждый из нас слышал эти строки, но мало кто знаком с именем их автора. Юлия Владимировна Друнина… Она ушла на фронт со школьной скамьи. «Впечатлительная московская девочка начиталась книг о героических подвигах и сбежала от мамы в поисках подвигов, славы, романтики. <…> Она перевязывала окровавленных, искалеченных людей, видела трупы, мерзла, голодала, по неделе не умывалась и не раздевалась…» Но всёже она оставалась женщиной. Как писала Светлана Алексиевич в своей книге «У войны не женское лицо», «на самой страшной войне XX века женщине пришлось стать солдатом. Она не только спасала, перевязывала раненых, а и стреляла из «снайперки», бомбила, подрывала мосты, ходила в разведку, брала «языка». Женщина убивала. Она убивала врага, обрушившегося с невиданной жестокостью на ее землю, на ее дом, на ее детей». Каждая из этих женщин, переживших войну, унесет этот опыт с собой в мирную жизнь.

В.Д. Фёдоров в книге «Наше время такое» (1973) посвятил статью творчеству Ю. Друниной. Одной из характерных черт поэта он называет прямоту и правдивость: «Круг наблюдений Друниной не широк, тесно связан с её личным, непосредственным опытом – девушки на войне, но эти свои наблюдения и переживания молодая поэтесса раскрывает с той моральной чистотой… <…> Друнина стала поэтом на фронте именно по тому, что безо всякой дурной «литературности»писала о войне…» .

Сопоставляя творчество Ю. Друниной, ранее и позднее В. Фёдоров замечает – что «первая книжка Ю. Друниной не отмечена высоким поэтическим мастерством, но в ней есть неоспоримое достоинство подлинного и искреннего поэтического документа. Наконец-то вместо мимолетных видений регулировщиц и медсестёр на поэтической автостраде появилась живая фигура девушки-фронтовика, у которой свой сложный духовный мир, свой голос, не очень громкий, но очень правдивый» . Чем дальше, тем более «формально стихи Ю.Друниной становились лучше – появлялось чувство пропорции, чувство ритма, но в них ощущался недостаток прежней обаятельности, какой-то милой, естественной угловатости» .

С. Наровчатов (1978), как и В.Д.Фёдоров, говорит о необыкновенной силе и правдивости каждой строки Ю.Друниной: «Это сильные строки. И они действуют безотказно. Сила их, как и всего творчества Друниной, в том, что вы почти физически чувствуете боль человека, произносящего эти слова. <….> Вот что, пожалуй, и сообщает притягательность к лирике Друниной – её абсолютная человеческая достоверность. Причём достоверность значительного, а не пустячного…» .

Среди воспоминаний о поэтессе наиболее подробные оставил Николай Старшинов, первый её муж. Они познакомились в Литинституте, в 1944 году у них родилась дочь Лена, появляются неведомые до сих пор заботы, проблемы… Со временем отношения со Старшиновым стали походить на дружеские, любовь угасла… Вскоре они разошлись (это произошло в 1960 году). Но именно Н.Старшинов оставил большое количество воспоминаний о Ю.Друниной, которые печатались основном в газетных изданиях 1992 года (Л.Озёров «Друнина») и в литературных журналах 1994 («Планета Юлии Друниной: страницы воспоминаний»)

Серьёзные размышления о творчестве Ю.В. Друниной принадлежат А.Туркову – «Стихи, пробивающие тучи…» (1994). В начале статьи А. Турков задаётся вопросом: «Можно ли твердокаменным тоном осуждать добровольный уход из жизни, укоризненно припоминая при этом собственные друнинские слова о том, что «есть высшая гордость – окоп никогда не покинуть» и что даже после неудач “со времён Батыя уменье подниматься нам дано”» .

И далее следуют мысли о жизни поэта, о судьбе, о причинах, заставивших Друнину добровольно расстатся с жизнью: «Друниной нестерпимо больно, когда слова, от которых когда-то пламенем восторгом, теперь вдруг ранят, оказываются как бы с «двойным дном» («Комсомольск, Комсомольск! - в нашу искренность нож»), невмочь видеть «старый костыль и стыдливую кепку» ветерана, молчаливо ждущего подаяния. Она взрывается, не стесняясь в выражениях…»

И всё же творчество Юлии Друниной до сих пор остается до конца не изученным. А между тем её поэзия – опыт человека военного поколения, поэта, принесшего в мирное время свой фронтовой опыт. Ей досталось пройти войну рядовым бойцом. Поэтому лик войны в ее поэзии и образ ее лирической героини – это образ женщины-бойца, однополчанки, медсестры, невесты из поколения убитых на фронте женихов; женщины, умеющей любить и быть верной; наконец, поэта, вместившего в себе жестокий опыт фронта и высшую доброту милосердия и участия.

Стихотворение «Бинты» было написано Ю.Друниной двадцать лет спустя после Великой Отечественной войны. Текст его состоит из двух частей, скрепленных общим, многоговорящим для поэта-фронтовика названием. Образ «бинты» - сквозной в стихотворении и главный как предмет внимания поэта. Что же он означает для автора?

Поначалу этот образ несет конкретный смысл, характеризуя военные будни:

А я должна присохшие бинты

С него сорвать одним движеньем смелым.

Есть такое правило в хирургии: нужна смелость, причинить мгновенную боль, чтобы не растягивать муки больного. В выражении «сорвать бинты одним движеньем смелым» – слово «смелым» завершающее, наиболее значимое. А слово «движение» в тексте повторяется четыре раза. Значит важнее всего – смелое дело. В сочетании с точными и короткими словами «так», «только», «в этом», «нас» и другими усиливается резкость, мгновенность действия.

Мотив человеческих страданий выражен во взгляде бойца («глаза бойца слезами налиты» ). Слово «глаза» начальное в строке и в стихотворении, что придаёт ему двойной смысл: отражение его физической боли и взгляд на того, кто рядом. Использована, инверсия: слово «налить» вынесено в рифму и тем акцентировано.

«Лежит он, напружиненный и белый» - продолжается мотив «налиты», как высшая степень состояния, как готовность взорваться от боли, от страдания: пружина (напружиненный) – опасность в любую минуту выпрямиться, не сдержатся, закричать от боль; белый – смертельно бледный, цвет безжизненности. Причём, контраст к кровавому бинту, боец действительно белый (кровавый бинт – белый боец), что ещё больше выделяет бледность раненного.

Далее следует эпитет – «со взглядом страшных глаз» . Почему «страшных»? Возможно, отражение не только постоянной боли, которую испытывает раненый, но и страха перед предстоящей, ещё большей болью. И только ли физическая боль, которую испытывает раненый, отражена в его глазах? Быть может, в его взгляде лирическая героиня увидела отражение своих глаз. То есть «страшные» глаза бойца зеркально отражают страх, который испытывает лирическая героиня, свидетель его боли, его страха и своего страха перед тем, что она должна причинить ему новую боль.

Лирическая героиня знает, как она должна поступать («так учили нас» ). Но действует вопреки правилам медицины. Союз «но» сопоставляет и противопоставляет её фельдшерице. Та действует по правилам, Я – вопреки им. Одно и то же понятие милосердия воспринимается ими по-разному:

Я- героиня Фельдшерица

я на движенье это решалась сорвать одним движением смелым

щедро перекись лила одним движением

пытаясь отмочить его только в этом жалость

без боли так с каждым церемонится беда

Здесь представлены два понимания жалости: одна – следовать правилу «одним движением»; другая – не по правилам медицины, но это значит – прибавлять муки. Отсюда – медлительность из желания «не навредить», «действовать без боли».

Сопоставлены две правды: правда лирической героини – в жалости к раненым, желании избавить их от большей муки («на бинт я щедро перекись лила»); правда фельдшерицы подкрепляется тем, что всем перекиси не хватит (война диктует бережливость).

Проявляя справедливость по отношению ко всем бойцам, фельдшерица по-своему права. В этих двух правдах есть общая точка: и та, и другая разделяют чувства бойца, с пониманием относятся к его страданиям, но понимания их расходятся: «Да и ему лишь прибавляешь муки» - это говорит фельдшерица, с её большим, чем у героини, фронтовым и врачебным опытом.

Но существует ещё одна правда – самих раненых, которые, испытывая боль в стихах, «метили всегда попасть в мои медлительные руки» . И это сложный клубок многих человеческих правд героиня вынесла с фронта.

В последующих пяти строках речь тоже идёт о жалости (« как жалко, что… »). Но речь идёт о ситуации в мирной жизни, возможно, о любовной ситуации, разрешившейся разрывом в отношениях Я и ТЫ. То, что когда-то лирическая героиня читала в глазах бойцов, теперь испытывает она сама. Только там речь шла о ранах телесных, о ране душевной. В форме обращения к ТЫ героиня размышляет о том, что если он думает, что рвать лучше сразу, то она – из своего военного опыта – вынесла иное: «не нужно рвать приросшие бинты, когда их можно снять почти без боли…» .

Очевидно, у Я и ТЫ разный жизненный опыт, и то, что когда-то довелось пережить лирической героине, ЕМУ пережить не довелось («Я это поняла, поймёшь и ты»).

Поскольку стихотворение композиционно движется ко 2-ой части, составляющей количественно меньшую часть текста, то вся первая часть переосмысливается как метафора.

Возможно несколько прочтений сложившейся в любовной ситуации:

Если причиной разрыва был ТЫ и его чувства, тогда первые две строки («Не нужно рвать присохшие бинты, когда их можно снять почти без боли…») звучат как просьба, обращение к человеку, в жизни которого было гораздо меньше опыта («Я это поняла, поймёшь и ты») . Появляется антитеза: наука доброты – школьные книжки.

Я- героиня вынесла свой опыт из войны,а ТЫ такого опыта не имеет. Просто уроки войны гораздо жестче и усваиваются быстрее, чем уроки мирной жизни. И что бы обладать умением не «рвать присохшие бинты, когда их можно снять почти без боли» , нужно видеть и пережить то, что испытала и пережила лирическая героиня. В этом суть её обращения к ТЫ.

Если же отношения разрывает сама героиня, тогда, возможно, речь идёт о её желание сделать разрыв как можно более безболезненным для него. Свое желание она и обосновывает жизненным, точнее военным опытом. Она пытается сделать это постепенно, как на фронте, не причиняя мук. Тогда, возможно, в третьей строке звучит какая-то надежда на понимание («я это поняла, поймёшь и ты»). Возможно, не сейчас, позже. Поэтому строка заканчивается многоточием. Создаётся ситуация невысказанности, недоговорённости. Разорвать отношения безболезненно приобретает тот же смысл, что и «не нужно рвать приросшие бинты». Для этого тоже нужно постичь «науку доброты».

Если речь идёт о ситуации любовного разрыва, значимым становится соотношение определений: «присохшие бинты» (в первой части) – «приросшие бинты» (во второй части).

В первой части слово «присохшие» несёт конкретный смысл (как и слово «бинты»), характеризуя состояние бойца (бинты успели присохнуть). Во второй же части «приросшие» - значит давние отношения. Тогда слово «бинты» является метафорическим переходом к отношениям Я и ТЫ. « Рвать приросшие бинты» - значит болезненно разрывать отношения с близким человеком. Кто бы ни был инициатором их разрыва, и в том, и в другом случае слово «бинты» во второй части является метафорой боли, метафорой душевных ран.

Однако, возможен ещё один вариант прочтения последних пяти строк. Если выйти за пределы любовной ситуации, то последняя часть стихотворения можно понять как обращение к читателю, молодому человеку. Это совет человека имеющего жизненный (в том числе фронтовой) опыт, понимающего, что значит причинять боль – другому. Отсюда и образ школьных книжек, и обращение к читателю на «ты»:

Я это поняла, поймёшь и ты…

Как жалко, что науке доброты

Нельзя по книжкам научиться в школе!

Может быть, стихотворение «Бинты» каким-то образом объясняет и её характер, и её уход: правду доброты – по отношению к другому и жесткую правду фельдшерицы по отношению к себе – разом.

Таким образом, перед нами не просто стихотворение женщины-поэта, это произведение женщины военного поколения, рядового бойца, поэта, принесшего в мирное время свой фронтовой опыт.

Каждое произведение Юлии Владимировны Друниной неразрывно связано с ее биографией. Так, стихотворение «Бинты», состоящее из двух частей, является неким личным опытом, внесенным в мирное время из войны. Отсюда двойной смысл его названия:

«бинты» как реальный предмет, характеризующий военные будни;

«бинты» как метафора душевных ран.

Современник Юлии Друниной, поэт Сергей Орлов, писал: «Наши фронтовые стихи – это те же дорогие реликвии войны, что хранятся бережно в музеях. Их смело можно положить рядом с прострелянным комсомольским билетом, окровавленной шинелью, ржавым помятым котелком – это святая память героической истории» .

Слова эти по праву можно отнести и к поэзии Юлии Владимировны, ведь каждое стихотворение поэтессы – это момент ее фронтовой биографии.

Список использованной литературы литературы

Ахматова.А.А. Сочинения в 2-х томах.-М.:1986

Брыкина С. Поэты военных лет // Литература в школе, 1970, №5. С.2-11.

Василевский А.М. Дело всей жизни. Кн. 1. – М.: Политиздат, 1989. – 320с.

Кривощеков Л. Не ходи никуда без сердца своего. – Алма-Ата, 1964.

Наровчатов С. И девушка наша в походной шинели… Ю.Друнина // Статьи о поэзии. - М.:1978.С.358-363.

Турков А. Стихи, пробивающие тучи… (О поэзии Ю.Друниной) // Дружба народов,1994,№6.С.204-205.

Федоров В. О Ю.Друниной. Наше время такое // Федоров В. Наше время такое – М.:1973. С.376-384.

Поэзия Юлии Друниной на военную тематику впечатляет многих читателей своей честностью, эмоциональностью и гуманностью. В ней нет пафоса и сложной метафоричности, зато есть глубокий психологизм и символика. Язык стихотворений достаточно прост, поэтому доступен каждому. Для Друниной важнее всего было донести правдивость переживаний людей во время войны, а не пытаться создать идеальные образы бесстрашных героев.

Ярким примером является стихотворение «Бинты». Оно было создано уже в мирное время, много лет спустя после окончания войны.

Композиционно произведение делится на две части. Основной образ – бинты. Вроде бы такой простой предмет, но был всегда востребован в военное время.

В стихотворении лирическая героиня сознается, что ей страшно срывать эти бинты с бойцов одним быстрым движением, как то было принято. Девушка хочет помочь больным, а не причинять им боль. И поэтому старается размягчить бинт перекисью, медленно, не причиняя большой боли, снять повязку. За такую гуманность ее ругают, ведь если столько использовать перекиси, то на всех ее может не хватить. Героиня это понимает, но не может не сострадать каждому. Это знают и солдаты, поэтому всегда стараются попасть в ее «медлительные руки».

В стихотворении звучит мотив человеческого страдания, что выражается в «страшном взгляде» раненых. Эти мужественные люди уже не могут терпеть ужасную физическую боль. И когда медсестра собирается сорвать уже присохший бинт, то в их глазах появляются слезы. Мысль о том, что будет еще больнее, невыносима для них. Строчки о том, что боец лежит «напружиненный и белый» подчеркивают критичное состояние человека, готового взорваться от боли словно пружина. Это понимает героиня стихотворения, поэтому нарушает правила и не решается причинить ему боль.

Во второй части произведения Друнина размышляет о том, что наука доброты не так просто познается. И фраза «не надо рвать приросшие бинты» приобретает новый философский смысл. Речь идет уж об отношениях между людьми, а не конкретном действии снятия бинтов, как в первой части. Люди часто ранят друг друга поспешными словами и действиями. Тогда как можно поступать гуманно, щадя чувства, подобно тому как «снимать бинты почти без боли». Знала это лирическая героиня и надеялась, что поймет и тот, к кому она обращалась в произведении.

Фото Юлия Друнина. 1944г.
...Школьным вечером,
Хмурым летом,
Бросив книги и карандаш,
Встала девочка с парты этой
И шагнула в сырой блиндаж...

Глаза бойца слезами налиты,
Лежит он, напружиненный и белый,
А я должна приросшие бинты
С него сорвать одним движеньем смелым.
Одним движеньем - так учили нас.
Одним движеньем - только в этом жалость...
Но встретившись со взглядом страшных глаз,
Я на движенье это не решалась.
На бинт я щедро перекись лила,
Стараясь отмочить его без боли.
А фельдшерица становилась зла
И повторяла: "Горе мне с тобою!
Так с каждым церемониться - беда.
Да и ему лишь прибавляешь муки".
Но раненые метили всегда
Попасть в мои медлительные руки.

Не надо рвать приросшие бинты,
Когда их можно снять почти без боли.
Я это поняла, поймешь и ты...
Как жалко, что науке доброты
Нельзя по книжкам научиться в школе!

Это первое стихотворение, которое я прочитала у Друниной.
Школьные годы. Подготовка к вечеру, посвященному 9 Мая. Нужно было найти стихи для выступления. Встретила стихи "Бинты". Случайно. В таких случаях говорят: "Они сами нашли меня". Конечно же, стала читать подборку стихов дальше. Не могла оторваться. Стихи на военную тематику. Вот когда прошли через сердце слова: У ВОЙНЫ НЕ ЖЕНСКОЕ ЛИЦО. Затем уже были стихи о любви, о человеческих отношениях. Краткие, но в строчки вкладывается столько смысла.
Светлая память им, всем, прошедшим войну. Они, действительно-святые люди. Хотя сами они утверждают, что просто защищали Родину. И еще говорят, что это была их жизнь, пусть и на войне, но ЖИЗНЬ - с Любовью, Дружбой. Она, жизнь, не была грустной, трагической, а яркой, искрометной. НАСТОЯЩЕЙ.

* * *
Я ушла из детства в грязную теплушку,
В эшелон пехоты, в санитарный взвод.
Дальние разрывы слушал и не слушал
Ко всему привыкший сорок первый год.

Я пришла из школы в блиндажи сырые,
От Прекрасной Дамы в «мать» и «перемать»,
Потому что имя ближе, чем «Россия»,
Никогда я не могла сыскать.

* * *
И потому, наверное, дороже,
Чем ты, ценю я радость тишины
И каждый новый день, что мною прожит.

Я родом не из детства - из войны.
Раз, пробираясь партизанской тропкой,
Я поняла навек, что мы должны
Быть добрыми к любой травинке робкой.

Я родом не из детства - из войны.
И, может, потому незащищённей:
Сердца фронтовиков обожжены,
А у тебя - шершавые ладони.

Я родом не из детства - из войны.
Прости меня - в том нет моей вины...

Памятник "Сестричка"
ЗАПАС ПРОЧНОСТИ

До сих пор не совсем понимаю,
Как же я, и худа, и мала,
Сквозь пожары к победному Маю
В кирзачах стопудовых дошла.

И откуда взялось столько силы
Даже в самых слабейших из нас?..
Что гадать!-- Был и есть у России
Вечной прочности вечный запас.

***
На носилках, около сарая,
На краю отбитого села,
Санитарка шепчет, умирая:
- Я еще, ребята, не жила...

И бойцы вокруг нее толпятся
И не могут ей в глаза смотреть:
Восемнадцать - это восемнадцать,
Но ко всем неумолима смерть...

Через много лет в глазах любимой,
Что в его глаза устремлены,
Отблеск зарев, колыханье дыма
Вдруг увидит ветеран войны.

Вздрогнет он и отойдет к окошку,
Закурить пытаясь на ходу.
Подожди его, жена, немножко -
В сорок первом он сейчас году.

Там, где возле черного сарая,
На краю отбитого села,
Девочка лепечет, умирая:
- Я еще, ребята, не жила...

Самое известное стихотворение Юлии Друниной.
***
Я столько раз видала рукопашный,
Раз наяву. И тысячу - во сне.
Кто говорит, что на войне не страшно,
Тот ничего не знает о войне.
1943

КОМБАТ

Когда, забыв присягу, повернули
В бою два автоматчика назад,
Догнали их две маленькие пули -
Всегда стрелял без промаха комбат.

Упали парни, ткнувшись в землю грудью,
А он, шатаясь, побежал вперед.
За этих двух его лишь тот осудит,
Кто никогда не шел на пулемет.

Потом в землянке полкового штаба,
Бумаги молча взяв у старшины,
Писал комбат двум бедным русским бабам,
Что... смертью храбрых пали их сыны.

И сотни раз письмо читала людям
В глухой деревне плачущая мать.
За эту ложь комбата кто осудит?
Никто его не смеет осуждать!

***
Целовались.
Плакали
И пели.
Шли в штыки.
И прямо на бегу
Разбросала руки на снегу.

Мама!
Мама!
Я дошла до цели...
Но в степи, на волжском берегу,
Девочка в заштопанной шинели
Разбросала руки на снегу.

* * *
Кто-то плачет, кто-то злобно стонет,
Кто-то очень-очень мало жил...
На мои замерзшие ладони голову товарищ положил.
Так спокойны пыльные ресницы,
А вокруг нерусские поля...
Спи, земляк, и пусть тебе приснится
Город наш и девушка твоя.
Может быть в землянке после боя
На колени теплые ее
Прилегло кудрявой головою
Счастье беспокойное мое.

ТЫ ДОЛЖНА!

Побледнев,
Стиснув зубы до хруста,
От родного окопа
Одна
Ты должна оторваться,
И бруствер
Проскочить под обстрелом
Должна.
Ты должна.
Хоть вернешься едва ли,
Хоть "Не смей!"
Повторяет комбат.
Даже танки
(Они же из стали!)
В трех шагах от окопа
Горят.
Ты должна.
Ведь нельзя притворяться
Перед собой,
Что не слышишь в ночи,
Как почти безнадежно
"Сестрица!"
Кто-то там,
Под обстрелом, кричит...

* * *

И прочие регалии потом...

Качается рожь несжатая.
Шагают бойцы по ней.
Шагаем и мы-девчата,
Похожие на парней.

Нет, это горят не хаты -
То юность моя в огне...
Идут по войне девчата,
Похожие на парней.
1942

Я не привыкла,
Чтоб меня жалели,
Я тем гордилась, что среди огня
Мужчины в окровавленных шинелях
На помощь звали девушку -
Меня...

Но в этот вечер,
Мирный, зимний, белый,
Припоминать былое не хочу,
И женщиной -
Растерянной, несмелой -
Я припадаю к твому плечу.

***
И откуда
Вдруг берутся силы
В час, когда
В душе черным-черно?..
Если б я
Была не дочь России,
Опустила руки бы давно,
Опустила руки
В сорок первом.
Помнишь?
Заградительные рвы,
Словно обнажившиеся нервы,
Зазмеились около Москвы.
Похоронки,
Раны,
Пепелища...
Память,
Душу мне
Войной не рви,
Только времени
Не знаю чище
И острее
К Родине любви.
Лишь любовь
Давала людям силы
Посреди ревущего огня.
Если б я
Не верила в Россию,
То она
Не верила б в меня.

Два вечера.

Мы стояли у Москвы-реки,
Теплый ветер платьем шелестел.
Почему-то вдруг из-под руки
На меня ты странно посмотрел -
Так порою на чужих глядят.
Посмотрел и улыбнулся мне:
- Ну, какой же из тебя солдат?
Как была ты, право, на войне?
Неужель спала ты на снегу,
Автомат пристроив в головах?
Понимаешь, просто не могу
Я тебя представить в сапогах!..

Я же вечер вспомнила другой:
Минометы били, падал снег.
И сказал мне тихо дорогой,
На тебя похожий человек:
- Вот, лежим и мерзнем на снегу,
Будто и не жили в городах...
Я тебя представить не могу
В туфлях на высоких каблуках!..

* * *
Ждала тебя.
И верила.
И знала:
Мне нужно верить, чтобы пережить
Бои,
походы,
вечную усталость,
Ознобные могилы-блиндажи.
Пережила.
И встреча под Полтавой.
Окопный май.
Солдатский неуют.
В уставах незаписанное право
На поцелуй,
на пять моих минут.
Минуту счастья делим на двоих,
Пусть - артналет,
Пусть смерть от нас -
на волос.
Разрыв!
А рядом -
нежность глаз твоих
И ласковый йне
срывающийся голос.
Минуту счастья делим на двоих...

* * *
Нет, это не заслуга, а удача
Стать девушке солдатом на войне.
Когда б сложилась жизнь моя иначе,
Как в День Победы стыдно было б мне!

С восторгом нас, девчонок, не встречали:
Нас гнал домой охрипший военком.
Так было в сорок первом. А медали
И прочие регалии потом...

Смотрю назад, в продымленные дали:
Нет, не заслугой в тот зловещий год,
А высшей честью школьницы считали
Возможность умереть за свой народ.

Примечание.

1. ДРУНИНА, ЮЛИЯ ВЛАДИМИРОВНА (1924–1991), русская советская поэтесса, прозаик. Родилась 10 мая 1924 в Москве в учительской семье. В 1941 добровольцем ушла на фронт (сначала в авиаполк на Дальнем Востоке, затем санинструктором на 2-м Белорусском и 3-м Прибалтийском фронтах); демобилизована после ранения.
Стихи писала с детства, публиковала с 1945 (подборка в журнале «Знамя»); первый сборник – В солдатской шинели (1948). Фронтовая юность со всем ее неустройством («ознобные могилы-блиндажи», «окопная тоска» и т.п.) и горячим патриотизмом, пылкостью первой любви и невозвратимыми утратами, самоотверженностью дружбы и силой сострадания – основная тема этих и последующих произведений Друниной (сборники Разговор с сердцем, 1955; Современники, 1960; Тревога, 1965; Страна Юность, 1966; Ты вернешься, 1968; В двух измерениях, 1970; Не бывает любви несчастливой..., 1973; Окопная звезда, 1975; Мир под оливами, 1978, и др.). Своеобразие стихов Друниной – в понимающем и добром взгляде на мир и, что особенно важно, на войну, в которую женщина поэзии Друниной (постоянный, по набору своих качеств, персонаж ее творчества – под какими бы именами она ни выступала) приносит не только свое мужество терпения и неустанной помощи, но и изначальный протест, обусловленный несовместимостью животворящей женской сути с разрушением и убийством (Московская грохочущая осень..., Трубы. Пепел еще горячий..., Кто-то бредит..., Только что пришла с передовой..., Не знаю, где я нежности училась..., и др.).
Лирику Друниной можно назвать поэзией сестры милосердия – так много в ней, даже в строках, посвященных любовным переживаниям (поэма Ноль три, 1980; стихотворения Любовь, Не бывает любви несчастливой..., Ты – рядом, Я ушла от тебя..., Я не привыкла, чтоб меня жалели... и др.), мотивов сердечного утешения и высокой духовности.
Естественность, «непридуманность» стихов поэтессы проявляется и в отчетливой связи произведений Друниной с реальными событиями и лицами. Таково стихотворение Зинка – едва ли не лучшее в творчестве Друниной («Знаешь, Зинка, я против грусти. / Но сегодня она не в счет...») – по тональности торжественно-сдержанное, трагическое и светлое, как реквием, по разговорной стилистике трепетное и горькое, как прощание с близким, обращение к «светлокосому солдату», юной девушке, убитой на войне, которой автор, такая же юная фронтовичка, говорит с отчаянием, представляя ее старенькую маму, одиноко живущую где-то в маленьком захолустье: «И старушка в цветастом платье / У иконы свечку зажгла... / Я не знаю, как написать ей, / Чтоб тебя она не ждала».
Среди немногих прозаических произведений Друниной – повесть Алиска (1973), автобиографический очерк С тех вершин (1979), публицистика.
Умерла Друнина в Москве 21 марта 1991.
2. http://ru.wikipedia.org/wiki/Друнина,_Юлия_Владимировна

Композиционно

Произведение делится на две части. Основной образ – бинты. Вроде бы такой простой предмет, но был всегда востребован в военное время.

Друнина добровольно в юности пошла на фронт в качестве санитарки. И работа с бинтами входила в ее обязанности. Много раз приходилось снимать уже присохшие бинты с раненых солдат. В стихотворении лирическая героиня сознается, что ей страшно срывать эти бинты с бойцов одним быстрым движением, как то было принято. Девушка хочет помочь больным, а не причинять им боль. И поэтому старается размягчить бинт перекисью, медленно, не причиняя большой боли, снять повязку. За

Такую гуманность ее ругают, ведь если столько использовать перекиси, то на всех ее может не хватить. Героиня это понимает, но не может не сострадать каждому. Это знают и солдаты, поэтому всегда стараются попасть в ее «медлительные руки».

(Пока оценок нет)

Сочинения по темам:

Много сказано и написано о военном поколении поэтов, которое дало нашей литературе столько имен, что нет смысла даже пытаться перечислить...
Насколько сочетаемы женственность и жестокость? Ответ на этот вопрос дала война. Нежность, трепетность и чуткость против ужаса, страданий и смерти....
Друнина отправилась на борьбу с немецко-фашистскими захватчиками семнадцатилетней девочкой. Примерно в середине войны она попала в 667-й стрелковый полк 218-й...
«Песенка» (1911). Начало стихотворения (первые две строфы) перекликается с народнопесенной традицией. В первых двух строках первой строфы говорится о пении...
Друнина попала на фронт в семнадцатилетнем возрасте. Сразу после начала Великой Отечественной войны она отправилась в добровольную санитарную дружину. В...
“Станок” (1931). В этом стихотворении Цветаева размышляет о соотношении тайны и поэтического творчества. Непререкаемым, божественным авторитетом является А. С. Пушкин....
В 1917 году в издательстве “Гиперборей” выходит третий сборник Ахматовой, получивший название “Белая стая”. Он был выпущен в тяжелое для...

Напечатать