Иешуа Га-Ноцри в романе «Мастер и Маргарита»: образ и характеристика, описание внешности и характера. Иешуа Га-Ноцри

Иешуа Га-Ноцри - главный герой романа, созданного Мастером. В лице этого героя Булгаков хотел изобразить библейского Иисуса Христа. Иешуа, подобно Иисусу, был предан Иудой и распят на кресте. Однако при этом автор в своем романе указывает на существенные различия между Христом и своим персонажем. В образе Иешуа отсутствует мистицизм. Он изображен, как совершенно обычный человек, который способен испытывать страх, вызванный предстоящей физической расправой. Герой Булгакова является бродячим философом, искренне верящим в то, что каждый человек по своей сути добр, и в скором времени на земле не останется другой власти, кроме божьей. С другой стороны, Иешуа наделен необыкновенной силой, он исцеляет Пилата от головной боли. В то же время, несмотря на то, что этот герой - средоточие сил света, но Булгаков отмечает, на самом деле все было совсем иначе, чем написано в Библии.

Иешуа сам это признает. Он говорит, что как-то заглянул в записи на пергаменте, которые делал его ученик Левий Матвей, и пришел в ужас. Там было записано совсем не то, о чем говорил Иешуа на самом деле. Таким образом, автор подчеркивает, что Библии не стоит безоговорочно верить, поскольку писали ее люди. Иешуа погиб совершенно невинным, он не предал своих убеждений. И за это он удостоен Света.

Эффективная подготовка к ЕГЭ (все предметы) - начать подготовку

Обновлено: 2012-08-28

Внимание!
Если Вы заметили ошибку или опечатку, выделите текст и нажмите Ctrl+Enter .
Тем самым окажете неоценимую пользу проекту и другим читателям.

Спасибо за внимание.

В трактовке образа Иисуса Христа как идеала нравственного совершенства Булгаков отошел от традиционных, канонических представлений, основанных на четырехевангелиях и апостольских посланиях. В.И. Немцев пишет: “Иешуа - это “авторское воплощение вдела положительного человека, к которому направлены стремления героев романа”. В романе Иешуа не дано не единого эффективного героического жеста. Он - обыкновенный человек: «Он не аскет, не пустынножитель, не отшельник, не окружен он аурой праведника или подвижника. Истязающего себя постом и молитвами. Как все люди, страдает от боли и радуется освобождению от нее». Мифологический сюжет, на который проецируется произведение Булгакова, представляет собой синтез трех основных элементов - Евангелия, Апокалипсиса и «Фауста». Две тысячи лет тому назад было найдено «переменившее весь ход мировой истории средство спасения». Булгаков видел его в духовном подвиге человека, который в романе назван Иешуа Га-Ноцри и за которым виден его великий евангельский прообраз. Фигура Иешуа стала выдающимся открытием Булгакова. Есть сведения о том, что Булгаков не был религиозен, в церковь не ходил, от соборования перед смертью отказался. Но вульгарный атеизм был ему глубоко чужд. Настоящая новая эра (подч.В.М.Акимовым) в ХХ веке - этотоже эра «лицетворение» (термин с.н. Булгакова - В.А.), время нового духовного самоспасения и самоуправления, подобное которому было явлено некогда миру в Иисусе Христе»1. Подобный акт может по М.Булгакову спасти наше Отечество в ХХ веке Возрождение бога должно произойти в каждом из людей.

История Христа в романе Булгакова изложена не так, как в Священном Писании. Это отношение фиксируется, оно становится предметом полемики повествования с библейским текстом. В качестве инвариантного сюжета писатель предлагает апокрифическую версию евангельского повествования, в которой каждый из участников совмещает в себе противоположные черты и выступает в двойственной роли. «Вместо прямой конфронтации жертвы и предателя, Мессии и его учеников и враждебных им образуется сложная система. Между всеми членами которой проступают отношения родства частичного подобия»2. Переосмысление канонического евангельского повествования и придает версии Булгакова характер апокрифа. Сознательное и резкое неприятие канонической новозаветной традиции в романе проявляется том что записи Левия Матвея (т.е. как бы будущий текст Евангелия от Матфея) оцениваются Иешуа как полностью несоответствующие действительности. Роман выступает как истинная версия.

Первое представление об апостоле и евангелисте Матфее в романе дает оценка самого Иешуа: «...Ходит, ходит один с Козлиным пергаментом и непрерывно пишет, но я однажды заглянул в этот пергамент и ужаснулся. Решительно ничего из того, что там записано, я не говорил. Я его умолял: сожги ты бога ради свой пергамент!». Стало быть, сам Иешуа отвергает достоверность свидетельств Евангелия от Матфея. В этом отношении он проявляет единство взглядов с Волондом - Сатаной: «... Уж кто-кто, - обращается Воланд к Берлиозу, а вы-то должны знать, что ровно ничего из того, что написано в Евангелиях, не происходило не самом деле никогда...». Не случайно глава, в которой Воланд начинал рассказывать роман Мастера, в черновых вариантах имела заглавие «Евангелие от Дьявола» и «Евангелие от Воланда». Многое в романе Мастера о Понтии Пилате очень далеко от евангельских текстов. В частности, нет сцены воскресения Иешуа, отсутствует вообще Дева Мария; проповеди Иешуа продолжаются не три года, как в Евангелии, а в лучшем случае несколько месяцев.

Если двойственная сущность главного героя (творческая сила и слабость идр.) делает его героем апокрифического Евангелия Булгакова, то это придает его миссии фаустиянский характер и его гибели ампивалентный смысл.

Что касается деталей «древних» глав, то многие из них Булгаков почерпнул из Евангелий и проверил по надежным историческим источникам. Работая над этими главами, Булгаков, в частности, внимательно изучил «Историю евреев» Генрих Гретца, «Жизнь Иисуса» Д.Штрауса, «Иисус против Христа» А.Барбюса, «Археологию преданий господа нашего Иисуса Христа» Н.К.Масковитского, «Книгу бытия моего» П.Успенского, «Гефсиманию А.М.Федорова, «Пилата» Г. Петровского, «Прокуратора Иудеи» А.Дранса, «Жизнь Иисуса Христа» Феррара, и конечно же, Библию «Евангелия. Особое место занимала книга Э.Ренана «Жизнь Иисуса», из которой писатель почерпнул хронологические данные и некоторые исторические детали. Из ренановского «Антихриста» пришел в роман Булгакова Афраний. Кроме того роман Мастера напоминает ренановскую «жизнь Иисуса» и концептуально. Булгаков воспринял «воспринял «мысль о влиянии евангельской притчи на европейскую культуру последних двух тысячелетий». По Ренану, Иисус - лучшее в истории «моральное учение, догматированное церковью, ему враждебной». Идея культа, основанная на нравственности и чистоте сердца и братстве людей, превратилась в «несколько сенсаций, собранных по памяти его слушателями в особенности... апостолами».

Для создания многих деталей и образов исторической части романа первичными импульсами послужили некоторые художественные произведения. Так Иешуа наделен некоторыми качествами сервантовского Дон Кихота. На вопрос Пилата, действительно ли Иешуа считает добрыми всех людей, в том числе и избившего его кентуриона Марка Крысобоя, Га-Ноцри отвечает утвердительно и добавляет, что Марк, «правда, несчастливый человек... Если бы с ним поговорить, вдруг мечтательно сказал арестант, - я уверен, что он резко изменился бы». В романе Сервантеса: Дон Кихот подвергается в замке герцог оскорблению со стороны священника. Назвавшего его «пустой головой», но кротко отвечает: «Я не должен видеть. Да и не вижу ничего обидного в словах этого доброго человека. Единственно, о чем я жалею, это что он не побыл с нами - я бы ему доказал, что он ошибался». Именно идея «заряжения добромроднит булгаковского героя с рыцарем Печального Образа. В большинстве же случаев литературные источники настолько органично вплетены в ткань повествования, что относительно многих эпизодов трудно однозначно сказать, взяты ли они из жизни или из книг».

М. Булгаков изображал Иешуа. Нигде ни единым намеком не показывает, что это Сын божий. Иешуа везде представлен Человеком, философии, мудрецом, целителем, но - Человеком. Никакого ореола святости над образом Иешуа не витает, и в сцене мучительной смерти присутствует цель - показать, какая несправедливость творится в Иудее.

Образ Иешуа - это лишь «персонифицированный образ морально-философских представлений человечества... нравственного закона вступающего в неравную хватку с юридическим правом»3. Не случайно портрет Иешуа как таковой в романе фактически отсутсвует: автор указывает на возраст, описывает одежду, выражение лица, упоминает о cиняке, и сcадине - но не более того: «...Ввели...человека лет двадцати семи. Этот человека был одет в старенький и разорванный голубой хитон. Голова его была прикрыта белой повязкой с ремешком вокруг лба, а руки связаны за спиной. Под левым глазом у человека был большой синяк, в углу рта - ссадина с запекшейся кровью. Приведенный тревожным любопытством глядел на прокуратора».

На вопрос Пилата о родных отвечает «Нет никого. Я один в мире». Но вот что опять странно: это отнюдь не звучит жалобой на одиночество... Иешуа не ищет сострадание, в нем нет чувства ущербности или сиротства. У него это звучит примерно так: «Я один - весь мир передо мною» или - «Я один перд всем миром», или - «Я и есть этот мир». «Иешуа самодостаточен, вбирая в себя весь мир» . В.М.Акимов справедливо подчеркивал, что «трудно понять цельность Иешуа, его равность себе самому - и всему миру, который он вобрал в себя. Иешуа не прячется в колоритное многоголосие ролей; мелькание импозантных или гротескных масок, скрывающих вожделение «Иешуа», ему чуждо Он свободен от всего «скакания», сопутствующего расщеплению, через которое проходят многие (не все ли?!) персонажи «современных» глав». Нельзя не согласиться с В.М.Акимовым в том, что сложная простота булгаковского героя трудно постижима, неотразимо убедительна и всесильна. Более того, сила Иешуа Га-Ноцри так велика и так объемлюща, что поначалу многие принимают ее за слабость, даже за духовное безволие.

Однако Иешуа Га-Ноцри не простой человек: Воланд - Сатана мыслит себя с ним в небесной иерархии примерно на равных. Булгаковский Иешуа является носителем идеи богочеловека. Он реализует философский принцип Н.Бердяева: «Все должно быть имманентно вознесено на крест». Е.О. Пенкина напоминает в этой связи, что в экзистенциальном плане Бог делит с Сатаной свою власть. Отталкиваясь от отечественной традиции развития идеи о сверхчеловеке, автор утверждает, что Булгаков создает героя - антитезу Иешуа. «Антитезу в смысле философского оппонента в споре между неоднозначностью добра и зла. Этой величайшей противоположностью будет Воланд». Царством Воланда и его гостей, пирующих в полнолуние на весеннем балу, является Луна - «фантастический мир теней, загадок и призрачности». Холодящий свет луны, кроме того, - это успокоение и сон. Как тонко подмечает В.Я.Лакшин, Иешуа на крестном его пути сопровождает Солнце - «привычный символ жизни, радости, подлинного света», «изучение жаркой и опаляющей реальности».

Говоря об Иешуа, нельзя не упомянуть о его необычном мнении. Если первая часть - Иешуа - прозрачно намекает на имя Иисуса, то «неблагозвучие плебейского имени» - Га-Ноцри - «столь приземленного» и «обмирщенного» в сравнении с торжественным церковным - Иисус, как бы призвано подтвердить подлинность рассказа Булгакова и его независимость от евангельской традиции». Бродяга-философ крепок своей наивной верой в добро, которую не могут отнять у него ни страх наказания, ни зрелище вопиющей несправедливости, чьей жертвой становится он сам. Его неизменная вера существует вопреки обыденной мудрости и наглядным уроком казни. В житейской практике эта идея добра, к сожалению, не защищена. «Слабость проповеди Иешуа в ее идеальности, - справедливо считает В.Я.Лакшин - но Иешуа упрям, и в абсолютной цельности его веры в добро есть своя сила». В своем герое автор видит не только религиозного проповедника и реформатора - образ Иешуа воплощает в себе свободную духовную деятельность.

Обладая развитой интуицией, тонким и сильным интеллектом, Иешуа способен угадывать будущее, причем, не просто грозу, которая «начнется позже, к вечеру», но и судьбу своего учения, уже сейчас неверно излагаемого Левием. Иешуа - внутренне свободен. Даже понимая, что ему реально угрожает смертная казнь, он считает нужным сказать римскому наместнику: «Твоя жизнь скудна, игемон». Б.В.Соколов полагает, что идея «заражения добром, являющаяся лейтмотивом проповеди Иешуа, привнесена Булгаковым из ренановского «Антихриста». Иешуа мечтает о будущем царстве «истины и справедливости» и оставляет его открытым абсолютно для всех. «....настанет время, когда не будет власти ни, ни какой-либо иной власти. Человек перейдет в царство истины и справедливости, где вообще не будет надобна никакая власть».

Га-Ноцри проповедует любовь и терпимость. Он никому не отдает предпочтение, для него одинаково интересны и Пилат, и Иуда, и Крысобой. Все они - «добрые люди», только - «покалеченные» теми или иными обстоятельствами. В беседе с Пилатом он лаконично излагает суть своего учения: «... злых людей нет на свете». Слова Иешуа перекликаются с кантовскими высказываниями о сути христианства. Определенной или как чистая вера в добро, как религия доброго образ жизни. Обязывающей к внутреннему совершенствованию. Священник в ней просто наставник, а церковь - место собраний для поучений. Кант рассматривает добро как свойство, изначально присущее человеческой природе, как впрочем. и зло. Для того чтобы человек состоялся как личность. Т.е. существо. Способное воспринимать уважение к моральному закону, он должен развить в себе доброе начало и подавить злое. И все здесь зависит от самого человека. Иешуа. Даже понимал. Что от его слов зависит решение его судьбы. Ради собственной же идеи добра не произносит слово неправды. Если бы он хоть немного покривил душой, то «исчез бы весь смысл его учения, ибо добро - это правда!». А «правду говорить легко и приятно».

В чем же главная сила Иешуа? Прежде всего в открытости. Непосредственности. Он всегда находится в состоянии духовного порыва «навстречу». Его первое же появление в романе фиксирует это: «Человек со связанными руками несколько подался вперед + и начал говорить:

Добрый человек! Поверь мне...» .

Иешуа - человек, всегда открытый миру. «Беда в том, - продолжал никем не остнавливаемый связанный, - что ты слишком замкнут и окончательно потерял веру в людей». «Открытость» и «замкнутость» - вот, по Булгакову, полосы добра и зла. «Движение навстречу» - сущность добра. Уход в себя, замкнутость - вот, что открывает дорогу злу. Уходя в себя, человек так или иначе вступает в контакт с дьяволом. М.Б.Бабинский отмечает необъективную способность Иешуа поставить себя на место другого. Чтобы понять его состояние. Основой гуманизма этого человека является талант тончайшего самосознания и на этой основе - понимание других людей, с которыми сводит его судьба.

Но разве увлечение к миру «навстречу» ему не есть одновременно «движение» истинно?

В этом - ключ эпизоду с вопросом: «Что такое истина?» Пилату, мучающемусягемикранией, Иешуа отвечает так: «Истина... в том, что у тебя болит голова» .

Булгаков и здесь верен себе: ответ Иешуа связан с глубинным смыслом романа - призывом прозреть правду сквозь намеки к «низа», и «середины»; открыть глаза, начатьвидеть.

Истина для Иешуа - это то, что на самом деле. Это снятие покров с явлений и вещей, освобождение ума и чувство и от любого сковывающего этикета, от догм; это преодоление условностей и помех. Уидущих от всяких «директив», « «середин» и тем более - толчков «снизу». «Истина Иешуа Га-Ноцри - это восстановление действительного видения жизни, воля и мужество не отворачиваться и не опускать глаз, способность открывать мир, а не закрываться от него ни условностями ритуала, ни выбросами «низа». Истина Иешуа не повторяет «традицию», «регламент» и «ритуал». Она становится живой и всякий раз новой способностью к диалогу с жизнью.

Но здесь и заключено самое трудное, ибо для полноты такого общения с миром необходимо бесстрашие. Бесстрашие души, мысли, чувства».

Деталь, характерная для Евангелия от Булгакова, - сочетание чудотворной силы и чувства усталости и потерянности у главного героя, и высшая сила, пославшая Иешуа на его миссию, а затем покинувшая его и ставшая причиной его гибели; и описание гибели героя как вселенской катастрофы - конца света: «настала полутьма, и молнии бороздили черное небо. Из него вдруг брызнуло огнем, и крик кентуриона: «Снимай цепь!» - утонул в грохоте. ...». Тьма закрыла Евангелие. Ливень хлынул внезапно... Вода обрушилась так страшно, что когда солдаты бежали снизу, им вдогонку уже летели бушующие потоки» .

Несмотря на то, что сюжет кажется завершенным - Иешуа казнен, автор стремится утвердить, что победа зла над добром не может стать результатом общественно-нравственного противоборства, этого, по Булгакову, не приемлет сама человеческая природа, не должен позволить весь ход цивилизации. Возникает впечатление. Что Иешуа так и не нашел. что он умер. Он был живым все время и живым ушел. Кажется, самого слова «умер» нет в эпизодах Голгофы. Он остался живым. Он мертв лишь для Левия, для слуг Пилата. Великая трагическая философия жизни Иешуа состоит в том, что на истину (и на выбор жизни в истине) испытывается и утверждается также и выбором смерти. Он «сам управился» не только со своей жизнью, но и со своей смертью. Он «подвесил» свою телесную смерть так же, как «подвесил» свою духовную жизнь. Тем самым он поистине «управляет» собой (и всем вообще распорядком на земле); управляет не только Жизнью, но и Смертью». «Самотворение», «самоуправление» Иешуа выдержало испытание смертью, и поэтому оно стало бессмертным.

Иешуа Га-Ноцри

ИЕШУА ГА-НОЦРИ - центральный персонаж романа М.А.Булгакова «Мастер и Маргарита» (1928-1940). Образ Иисуса Христа возникает на первых страницах романа в разговоре двух собеседников на Патриарших прудах, один из которых, молодой поэт Иван Бездомный, сочинил антирелигиозную поэму, но с поставленной задачей не справился. Иисус у него получился совершенно живой, а надо было доказать, что его не существовало вовсе, «что все рассказы о нем простые выдумки, самый обыкновенный миф». Этому образу-мифу в романе Булгакова противопоставлен бродячий философ Иешуа Га-Ноцри, каким он является в двух главах «античного» сюжета: сначала во второй - на допросе у римского прокуратора Понтия Пилата - и затем в шестнадцатой главе, изображающей казнь распятого на кресте праведника. Имя Иисуса Булгаков дает в иудаизирован-ной форме. Вероятным источником послужила книга английского богослова Ф.В.Фаррара «Жизнь Иисуса Христа» (1874, русск. перевод - 1885), где писатель мог прочесть: «Иисус есть греческая форма еврейского имени Иешуа, что означает «его спасение есть Иегова», от Ошеа или Осия - спасение». Там же объяснялось, что «га-ноцери» означает назарянин, буквально - из Назарета. Образ Иисуса Христа, каким он выведен в романе, содержит множество отступлений от канонических евангелий. Бродячий философ Булгакова - человек лет двадцати семи (а не тридцати трех), сириец (а не иудей). Он ничего не знает о своих родителях, у него нет родных и последователей, принявших его учение. «Я один в мире», - говорит о себе И. Единственный человек, проявивший интерес к его проповедям, - сборщик податей Левий Матвей, который ходит за ним с пергаментом и непрерывно пишет, но он «неверно записывает», там все перепутано, и можно «опасаться, что путаница эта будет продолжаться очень долгое время». Наконец, Иуда из Кириафа, предавший И., не ученик его, а случайный знакомый, с которым завязался опасный разговор о государственной власти. Образ И. вобрал разные традиции изображения Иисуса Христа, сложившиеся в научной и художественной литературе, но не привязан к какой-то одной, строго определенной. Очевидно влияние исторической школы, нашедшей наиболее последовательное выражение в книге Э.Ренана «Жизнь Иисуса» (1863). Однако у Булгакова такая «последовательность», выражавшаяся в «очищении» евангельской истории от всего сказочного и фантастического с позиций ренановской «положительной науки», отсутствует. Нет в романе и противопоставления Иисуса - Христу, сына человеческого - сыну божию (в духе книги А.Барбюса «Иисус против Христа», изданной в русском переводе в 1928 г. и, надо полагать, известной писателю). На допросе у Пилата и потом, во время казни, И., может быть, не осознает себя мессией, но он им является (становится). От него приходит к Воланду посол с решением судьбы Мастера и Маргариты. Он высшая инстанция в иерархии света, так же как Воланд - верховный повелитель мира теней. Действующим лицом, объективированным в повествовании, И. показан в последний день своего земного пути, в облике праведника, носителя этического императива добра, убежденного, что «злых людей на свете не бывает», мыслителя, в представлении которого «всякая власть является насилием над людьми» и потому ей нет места в «царстве истины и справедливости», куда человек рано или поздно должен перейти. Время создания романа приходится на разгар политических процессов, жертвами которых были совершившие «мыслепреступле-ние» (термин Оруэлла), тогда как уголовники были объявлены «социально близкими элементами». В этом временном контексте история осуждения на казнь «мыслепреступника» И. (и освобождения убийцы Варраввана) приобретала аллюзийный смысл. И. уничтожает трусливая государственная машина, но не она является первопричиной его гибели, которая предопределена человеконенавистнической идеологией, выдающей себя за религию.

Лит. см. к статье «Мастер».

Все характеристики по алфавиту:

Место в системе образов.

Является героем романа о Понтии Пилате, написанного Мастером. В романе "Мастер и Маргарита" Иешуа Га-Ноцри оказывается существом необыкновенным - бесконечно добрым, всепрощающим и милосердным.

Прототип – Иисус Христос.

Отличия. Например, в романе Иешуа умирает в возрасте 27 лет, а Иисус Христос был казнен в возрасте 33 лет. В романе у Иешуа есть всего один ученик - Левий Матвей. У Иисуса Христа было 12 учеников. Несмотря на эти и другие различия, Иисус Христос, без сомнения, является прообразом Иешуа - но в булгаковской интерпретации.

Носит прозвище Га-Ноцри: "...– Прозвище есть? – Га Ноцри..."

Род занятий - бродячий философ.

Дом. У нет постоянного жилища. Он путешествует по городам со своей проповедью: "...рядом с ним шел бродячий философ..." "...послал на смерть философа с его мирною проповедью!.." "...У меня нет постоянного жилища, – застенчиво ответил арестант, – я путешествую из города в го-род..." "...короче, одним словом – бродяга..."

Возраст - около 27 лет (Иисусу Христу было 33 года, когда его казнили): "...человека лет два-дцати семи..."

Внешность: "...Этот человек был одет в старенький и разорванный голубой хитон. Голова его была прикрыта белой повязкой с ремешком вокруг лба, а руки связаны за спиной. Под левым гла-зом у человека был большой синяк, в углу рта – ссадина с запекшейся кровью..." "...к стоптанным сандалиям Иешуа..." "...голову в размотавшейся чалме..." "...молодой человек в разорванном хито-не и с обезображенным лицом..." "...арестант с обезображенным побоями лицом,.." "...потирая из-мятую и опухшую багровую кисть руки..."

Одежда. Иешуа носит оборванную одежду: "...оборванный философ бродяга..." "...нищего из Эн Сарида..."

Глаза: "...Глаза его, обычно ясные, теперь были мутноваты..."

Манера двигаться. Бесшумная походка: "...связанный пошел за ним бесшумно..."

Улыбка: "...И в этом ты ошибаешься, – светло улыбаясь и заслоняясь рукой от солнца, возра-зил арестант..."

Происхождение и семья. Выходец из Галилеи: "...Подследственный из Галилеи?.." Иешуа ро-дом из города Гамалы (по другой версии - из Эн-Сарида). Булгаков не завершил роман, поэтому в тексте присутствуют обе версии одновременно: "...– Откуда ты родом? – Из города Гамалы, – от-ветил арестант, головой показывая, что там, где то далеко, направо от него, на севере, есть город Гамала..." "...нищего из Эн Сарида..." Иешуа - сирота. Он не знает, кто его родители. У него вооб-ще нет родных: "...Меня – подкидыша, сына неизвестных родителей..." "...я не помню моих роди-телей. Мне говорили, что мой отец был сириец..." "...– Родные есть? – Нет никого. Я один в ми-ре..."

Одинокий, холостой. У него нет жены: "..Жены нет? – почему то тоскливо спросил Пилат, не понимая, что с ним происходит. – Нет, я один..."

Умный: "...Не притворяйся более глупым, чем ты есть..." "...Неужели вы, при вашем уме, до-пускаете мысль, что..."

Наблюдательный, проницательный. Он видит то, что скрыто от глаз других людей: "...Это очень просто, – ответил арестант по латыни, – ты водил рукой по воздуху, – арестант повторил жест Пилата, – как будто хотел погладить, и губы..." "...Истина прежде всего в том, что у тебя бо-лит голова, и болит так сильно, что ты малодушно помышляешь о смерти..."

Способен предчувствовать события: "...У меня, игемон, есть предчувствие, что с ним слу-чится несчастье, и мне его очень жаль. "...я вижу, что меня хотят убить..."

Способен лечить людей, но при этом он не врач. Каким-то чудом Иешуа снимает головную боль Понтия Пилата: "...Нет, прокуратор, я не врач, – ответил арестант..." "...мучения твои сейчас кончатся, голова пройдет. "...поверь мне, я не врач..."

Добрый. Он никому не причиняет зла: "...тот жестоким не был..." "...Иешуа, не сделавший ни-кому в жизни ни малейшего зла..." "...сейчас я невольно являюсь твоим палачом, что меня огорча-ет..."

Считает всех людей добрыми: "...ответил арестант, – злых людей нет на свете..." "...философ, выдумавший столь невероятно нелепую вещь вроде того, что все люди добрые..." "...Добрый чело-век! Поверь мне..."

Застенчивый: "...застенчиво ответил арестант..."

Речь. Умеет интересно говорить так, что люди ходят за ним по пятам: "...теперь я не сомнева-юсь в том, что праздные зеваки в Ершалаиме ходили за тобою по пятам. Не знаю, кто подвесил твой язык, но подвешен он хорошо..."

Грамотный: "...– Знаешь ли грамоту? – Да..."

Знает языки: арамейский, греческий и латинский: "...– Знаешь ли какой либо язык, кроме арамейского? – Знаю. Греческий..." "...– ты, может быть, знаешь и латинский язык? – Да, знаю, – ответил арестант..."

Трудолюбивый. Оказавшись в гостях у огородника он, помогает ему с огородом: "...Позавчера днем Иешуа и Левий находились в Вифании под Ершалаимом, где гостили у одного огородника, которому чрезвычайно понравились проповеди Иешуа. Все утро оба гостя проработали на огороде, помогая хозяину..."

Милосердный. Даже во время своей казни он заботится о других преступниках: "...Иешуа оторвался от губки и... хрипло попросил палача..." – Дай попить ему..."

Отношение к трусости. Считает трусость одним из главных пороков людей: "...он сказал, это, что в числе человеческих пороков одним из самых главных он считает трусость..."; "трусость, несомненно, один из самых страшных пороков. Так говорил Иешуа Га Ноцри..."

От уже на протяжении двух тысяч лет личность Иисуса Христа волнует умы и сердца людей. Историки, религиозные организации, деятели искусства ведут нескончаемые споры о том, существовал Христос или нет, если да, то кем он был на самом деле. И эти споры вряд ли когда-нибудь утихнут: ведь Иисус – это не просто человек. Для атеистов или не слишком религиозных людей он является символом христианской веры, которая определяет мировоззрение многих жителей нашей планеты.

Для верующих он является Спасителем, сыном Божьим, которому следует поклоняться. Историки изучают эпоху, описанную в Новом Завете, чтобы подтвердить или опровергнуть факт существования Иисуса. Философы с той же целью изучают труды своих предшественников и выдвигают собственные теории.

Не менее интересна фигура Иисуса и для людей, занимающихся искусством. Первые изображения Спасителя представляли собой безличный образ пророка. Однако уже в эпоху Возрождения возник интерес к Иисусу Христу как личности. Об этом свидетельствуют многочисленные картины художников-классиков, где он изображается уже не как Бог, а

как человек.

Тем не менее наиболее полно эта тема стала раскрываться только начиная с ХХ века, когда отношение к религии у большинства людей сильно изменилось. А с середины прошлого столетия можно расширить границы этого вопроса в связи с появлением таких произведений, как рок-опера “Иисус Христос – суперзвезда”, фильма “Страсти Христовы”. В многочисленных литературных произведениях писатели стали изображать Иисуса так, как они его себе представляют.

Одно из таких произведений – роман “Мастер и Маргарита”, вернее, та его часть, которую обычно называют “роман в романе”. В изображении автора Иисус здесь не Бог и не сын Бога. Это бродячий проповедник по имени Иешуа и по прозвищу Га-Ноцри. Во второй главе романа, когда мы встречаемся с ним впервые, перед нами предстает “человек лет двадцати семи”, одетый “в старенький и разорванный голубой хитон”. Это явно бедный, практически нищий человек, однако он находится во дворце одного из самых могущественных людей Иудеи, его родной страны, – прокуратора Понтия Пилата.

Что же бедняк делает здесь? Его привели к римскому наместнику на суд как преступника. Однако перед нами человек, явно не способный на какое-либо преступление. И не потому, что он добр и честен – его высокие моральные качества невозможно выявить сразу, – а потому, что Иешуа слаб.

Для бродячего проповедника это не первый суд: он уже приговорен к смертной казни Священным Синедрионом. Правда, этот приговор пока не утвержден. За этим-то его и доставили к прокуратору. Однако Иешуа уже испытал побои и унижение, которыми непременно сопровождалась любая судебная процедура в то время. Это видно с первого взгляда: “Под левым глазом у человека был большой синяк, в углу рта – ссадина с запекшейся кровью”, а “руки связаны за спиной”. И простой человек по имени Иешуа, а не сверхъестественное существо Иисус, испытывает страдания и боится, что его будут бить и унижать снова. Иначе откуда в его взгляде то самое “тревожное любопытство”, о котором говорит автор? И откуда покорность, которую он проявляет, когда его начинают бить? Когда Понтий Пилат приказывает “научить” арестованного почтительно обращаться к нему, Иешуа сразу же говорит Крысобою: “Я понял тебя. Не бей меня”.

Таким образом, человек, который предстает перед нами, не отвечает классическим представлениям о мученике или герое: он не так смел и не так силен. Однако прокуратор проникается к своему подсудимому симпатией и уважением, которых обычно не стоят слабые в глазах сильных. Почему же тогда для Иешуа Пилат сделал исключение? Вероятнее всего, потому, что подсудимый давал совершенно искренние ответы на вопросы, но делал это не потому, что боялся пыток или смерти. Он просто не умел иначе, да и скрывать ему было нечего. Кроме того, он оказался довольно образованным человеком, что сделало его интересным собеседником: ведь Пилат, сам себе удивляясь, начал “спрашивать его о чем-то ненужном на суде”. Именно поэтому раздражение, которое прокуратор испытал в начале судебного разбирательства, быстро переросло в удивление и любопытство, а потом и в симпатию к бродячему проповеднику. Кроме того, испытав унижения и боль, Иешуа не захотел унижаться, прося пощады и отказываясь от своих слов, хотя даже сам Пилат подсказывал ему ответ, который мог бы его спасти. И даже ради спасения жизни Га-Ноцри не отказался от своих убеждений.

Каковы же были эти убеждения? Во-первых, Иешуа утверждал, что “злых людей нет на свете”. И даже готов был доказать свои слова, казавшиеся прокуратору абсурдными. Он называл добрым даже кентуриона Крысобоя, который бил его, и даже Иуду, который совершил предательство, обрекшее философа на смерть. Эта его убежденность и заставила смягчиться сердца многих людей, включая сборщика податей Левия Матвея, который отказался от богатства и стал летописцем бродячего проповедника. Пилат не поверил этой истории и назвал Иешуа лжецом, однако и сам изменился, выслушав его – такова была сила этого убеждения.

Кроме того, Иисус утверждал, что “рухнет храм старой веры”. Именно за эти слова его и присудили к смертной казни, так как они подрывали власть Синедриона и первосвященника Каифы. Именно от этих слов ему было предложено отказаться, однако Иешуа не согласился.

Другой деталью, привлекшей внимание Пилата, стало то, что арестованный излечил его от головной боли, с которой не смогли справиться даже самые лучшие целители. Однако при этом он не называл себя врачом. Кроме того, этот необычный человек говорил, что знает истину, и действительно знал многое о людях, в том числе и о самом Пилате. Ведь он угадал, что прокуратор одинок и замкнут, а Крысобой несчастен. Пилата напугала эта верная догадка, как и другие ей подобные, однако он нашел в себе мужество признать, что бродячий философ прав. Действительно, Иешуа очень хорошо понимал людей: даже его слова “а ты бы меня отпустил, игемон” были не просьбой, до которой подсудимый не унизился, а очередной догадкой. Проповедник отлично понял настроение своего судьи и высказал свою мысль вслух, как делал всегда.

Так каким же был булгаковский Христос? Искренним, добрым, честным, мудрым и слабым – то есть обладал чисто человеческими чертами: Значит, создается впечатление, что в проповеднике и философе не было вообще ничего божественного. В целом, так оно и есть. Однако есть в его характере одна черта, благодаря которой, возможно, люди и объявили Иешуа святым. Эта черта – милосердие. Проистекала она из его удивительной доброты и веры в то, что “злых людей нет на свете”.

Действительно, бродячий философ по прозвищу Га-Ноцри никого не судил за поступки, которые не отвечают его собственным представлениям о добре, и даже за зло, причиненное ему самому. Идя на казнь за свои убеждения, Иешуа сказал, что “не винит за то, что у него отняли жизнь”. Таким образом, он никому не причинил зла не только делом, но даже словом: ведь любым упреком он мог совершить зло, огорчив человека, заставив его мучиться.

Милосердие – вот что отличало этого философа и проповедника от множества других ему подобных. Ведь проповедовать – легко, сложнее следовать своим заповедям самому. Так, можно ли именно эту черту принять за слабость? Ведь не слабый, а только сильный человек может прощать!

Нет, Иешуа действительно слаб: он боится пыток и смерти, он не может противостоять никому, кто пытается причинить ему зло. Однако в его философии есть огромная сила: не зря же ее так боялись Каифа и весь Синедрион. И не зря за ним – за Иисусом – пошли люди, сделав правдой его предсказание о том, что “рухнет храм старой веры”. Милосердие Иешуа проистекало не из слабости человека, а из силы его философии.

Таким изобразил Иисуса Христа в своем романе Булгаков – один из самых известных в нашей стране писателей, когда-либо касавшихся этой темы. Его Иешуа Га-Ноцри – не Бог, а обычный человек, и в этом трактовка автора расходится с общепринятой. Значит ли это, что этому образу не следует уделять внимания, что его не стоит изучать? Скорее, наоборот. Булгаков изобразил не просто человека, он показал его с лучшей стороны, таким, каким он должен быть. Мы с полным правом можем назвать его идеалом, примером для подражания. Ведь он никогда никому не причинил зла – и при этом отстаивал свои убеждения. Он был казнен – и при этом смог позволить себе простить своих мучителей и палачей. И эти самые мучители и палачи раскаялись в своем преступлении и стали лучше и чище. Это – главная черта характера булгаковского героя: способность силой слова делать людей лучше, чище и счастливее.

М. А. Булгаков в изложении для школьников: Мастер и Маргарита. – М.: АСТ, 2005.

(Пока оценок нет)

Другие работы по этой теме:

1. Иешуа Га-Ноцри – главный герой романа, созданного Мастером. В лице этого героя Булгаков хотел изобразить библейского Иисуса Христа. Иешуа, подобно Иисусу, был предан Иудой и...
2. В произведениях русских писателей проблема власти и связанной с ней ответственности занимает особое место. Ведь литература является для любого мыслящего и талантливого человека способом высказать...
3. Бегемот является одним из подручных Воланда, он предстает перед читателем в образе огромного черного кота. Бегемот в Библии рассматривается в качестве примера непостижимости божественного творения;...
4. Иван Бездомный – такой творческий псевдоним дает Булгаков своему герою Ивану Поныреву. Этот персонаж переживает эволюцию, которая проходит на страницах произведения. В начале романа он...