Изложения. Русский характер в изображении И.А

Иван Алексеевич Бунин первым из русских писателей удостоился Нобелевской премии по литературе. Эпоха революционных перемен, в которую он жил, и вынужденная эмиграция наложили отпечаток на его творчество. Одним из произведений, написанных на чужбине и наполненных любовью к родине, является рассказ «Лапти».

В 1920 году Бунин переехал во Францию, потому что категорически не принимал советскую власть. В октябрьской революции он видел разрушение страны. Он и не мог остаться, так как начались правительственные репрессии против «классовых врагов».

Рассказ «Лапти» был написан в 1924 году. Писатель выразил в нём своё видение русского национального характера. Иван Алексеевич всем сердцем любил родную Россию, а революционные события и жизнь в чужой стране действовали на него угнетающе. В произведении воссоздан дореволюционный быт и самобытный характер русского народа, которые были ему по душе.

Жанр и направление

Жанр произведения «Лапти» – классический рассказ. Он небольшой по объёму и содержит одну сюжетную линию: ребёнок в бреду просит дать ему красные лапти, а мудрый и добрый слуга Нефед отправляется за ними, невзирая на вьюгу.

Направление рассказа – реализм, но в то же время метко используются символы, которые на первый взгляд неочевидны. Лишь рассматривая рассказ на фоне того времени, когда он был написан, и жизни писателя в эмиграции, можно понять, какие символы использованы, и что они означают.

Можно ли назвать рассказ притчей? В некотором смысле можно. Потому что, как и в притче, здесь не показаны конкретные характеры конкретных персонажей. Имя есть только у одного героя – Нефеда, но и он является не единичным героем со своим особенным характером, а собирательным образом «лаптей» — простых русских мужиков. Он символизирует милосердие и самопожертвование. Но всё-таки я думаю, что несмотря на всю схожесть, рассказ не является притчей в полном смысле. Потому что здесь моральный посыл произведения лежит глубже, в то время как смысл притчи не бывает завуалирован, он всегда на поверхности.

Смысл названия

Лапти – это обувь из соломы, которую на Руси носили крестьяне. Сельских мальчиков с детства обучали плести эту нехитрую обувь. Таким образом, лапти обозначают русские традиции, характер русского народа.

Но также «лаптем» называли простого, необразованного человека. Такого, как Нефед. Поэтому название рассказа олицетворяет не только обувь, которую просит ребёнок, но и простых, нехитрых русских мужчин.

Главные герои и их характеристика

1. Образ Нефедушки – это образ простодушного, но доброго человека. Пойти пешком в жестокую бурю лишь затем, чтобы добыть лапти ребёнку, который просит их в бреду – поистине героический поступок. В образе Нефеда Бунин передал русскую душу, характер простых русских мужиков, которые не боятся жертвовать собой ради спасения чужой жизни.
2. Мать больного ребёнка – любящая и добрая женщина. Это собирательный образ русских матерей, всей душою любящих своих чад и готовых ухватиться за любой лучик надежды ради их спасения.
3. Сам ребёнок – это символ будущего страны. И только «лапти» – простота и жертвенность русской души, традиции, переходившие от поколения к поколению – могут спасти его.

Темы

• Милосердие выступает основной темой рассказа. Нефед понял, что душа больного ребёнка хочет красные лапти, и, если достать их, ребёнок может выздороветь. Последовавшее за этим решение рискнуть собственной жизнью ради спасения другой – акт милосердия, на который способны только по-настоящему добрые люди.
• Ещё одно слово, которое характеризует поведение Нефедушки – отзывчивость . Действительно, не всякий слуга стал бы спрашивать хозяйку о состоянии ребёнка, да ещё и прислушиваться к его просьбе. Отзывчивость, пожалуй, была и остаётся качеством честных, бесхитростных и добрых сердцем людей.

Проблемы

Проблематика произведения «Лапти» выражается в обострённом чувстве писателя к революционным реалиям. Ему гораздо ближе та русская жизнь, которая была до революции. Жертвенность и милосердие, как отличительная особенность национального менталитета, выражены в образе Нефеда.

Символично, что новосельские мужики спаслись только благодаря жертве Нефедушки. Новосельские мужики – это тоже простые люди с русским характером. И жертва Нефеда в любом случае не напрасна. По-моему, это значит, что добрый, жертвенный поступок всегда приносит пользу.

Смысл

Идея произведения раскрывается через символы. Неслучайно в произведении болен именно ребёнок, и неслучайно он просит не что-нибудь, а лапти. Ребёнок символизирует будущее русского народа, его судьбу. Непроглядную вьюгу можно сравнить с революционными потрясениями. Неизвестно, выживет ли в этой жестокой буре русский народ или погибнет. А лапти – символ милосердного и жертвенного русского характера, который уходит в прошлое вместе с царским режимом. Но именно в них – надежда на спасение.

Нравственный смысл рассказа выражается в поступке Нефедушки. Бунин хотел показать, что у русского народа есть будущее, только если люди сохранят в себе человечность, доброту и милосердие.

На мой взгляд, главная мысль произведения заключается в том, что ключ к спасению России – в преемственности поколений. Нельзя просто взять и отрезать традиции и обычаи предков, накопленный ими опыт, старый уклад жизни, формировавшийся веками. Только передача новым поколениям лучшего из наследия старших поколений может обеспечить благополучное развитие страны. Если взглянуть на ужасы массовых репрессий, которые принесла советская власть, можно понять, что писатель во многом был прав. Революции, какими бы заманчивыми они ни были, приносят страдания простому народу.

Иван Бунин

Пятый день несло непроглядной вьюгой. В белом от снега и холодном хуторском доме стоял бледный сумрак и было большое горе: был тяжело болен ребенок. И в жару, в бреду он часто плакал и все просил дать ему какие-то красные лапти. И мать, не отходившая от постели, где он лежал, тоже плакала горькими слезами, - от страха и от своей беспомощности. Что сделать, чем помочь? Муж в отъезде, лошади плохие, а до больницы, до доктора, тридцать верст, да и не поедет никакой доктор в такую страсть...

Стукнуло в прихожей, - Нефед принес соломы на топку, свалил ее на пол, отдуваясь, утираясь, дыша холодом и вьюжной свежестью, приотворил дверь, заглянул:

Ну что, барыня, как? Не полегчало?

Куда там, Нефедушка! Верно, и не выживет! Все какие-то красные лапти просит...

Лапти? Что за лапти такие?

А господь его знает. Бредит, весь огнем горит. Мотнул шапкой, задумался. Шапка, борода, старый полушубок, разбитые валенки, - все в снегу, все обмерзло... И вдруг твердо:

Значит, надо добывать. Значит, душа желает. Надо добывать.

Как добывать?

В Новоселки идти. В лавку. Покрасить фуксином нехитрое дело.

Бог с тобой, до Новоселок шесть верст! Где ж в такой ужас дойти!

Еще подумал.

Нет, пойду. Ничего, пойду. Доехать не доедешь, а пешком, может, ничего. Она будет мне в зад, пыль-то...

И, притворив дверь, ушел. А на кухне, ни слова не говоря, натянул зипун поверх полушубка, туго подпоясался старой подпояской, взял в руки кнут и вышел вон, пошел, утопая по сугробам, через двор, выбрался за ворота и потонул в белом, куда-то бешено несущемся степном море.

Пообедали, стало смеркаться, смерклось - Нефеда не было. Решили, что, значит, ночевать остался, если бог донес. Обыденкой в такую погоду не вернешься. Надо ждать завтра не раньше обеда. Но оттого, что его все-таки не было, ночь была еще страшнее. Весь дом гудел, ужасала одна мысль, что теперь там, в поле, в бездне снежного урагана и мрака. Сальная свеча пылала дрожащим хмурым пламенем. Мать поставила ее на пол, за отвал кровати. Ребенок лежал в тени, но стена казалась ему огненной и вся бежала причудливыми, несказанно великолепными и грозными видениями. А порой он как будто приходил в себя и тотчас же начинал горько и жалобно плакать, умоляя (и как будто вполне разумно) дать ему красные лапти:

Мамочка, дай! Мамочка дорогая, ну что тебе стоит!

И мать кидалась на колени и била себя в грудь:

Господи, помоги! Господи, защити!

И когда, наконец, рассвело, послышалось под окнами сквозь гул и грохот вьюги уже совсем явственно, совсем не так, как всю ночь мерещилось, что кто-то подъехал, что раздаются чьи-то глухие голоса, а затем торопливый зловещий стук в окно.

Это были новосельские мужики, привезшие мертвое тело, белого, мерзлого, всего забитого снегом, навзничь лежавшего в розвальнях Нефеда. Мужики ехали из города, сами всю ночь плутали, а на рассвете свалились в какие-то луга, потонули вместе с лошадью в страшный снег и совсем было отчаялись, решили пропадать, как вдруг увидали торчащие из снега чьи-то ноги в валенках. Кинулись разгребать снег, подняли тело оказывается, знакомый человек. - Тем только и спаслись поняли, что, значит, эти луга хуторские, протасовские, и что на горе, в двух шагах, жилье...

За пазухой Нефеда лежали новенькие ребячьи лапти и пузырек с фуксином.

Бунин Иван Алексеевич
Лапти
Иван Бунин
Лапти
Пятый день несло непроглядной вьюгой. В белом от снега и холодном хуторском доме стоял бледный сумрак и было большое горе: был тяжело болен ребенок. И в жару, в бреду он часто плакал и все просил дать ему какие-то красные лапти. И мать, не отходившая от постели, где он лежал, тоже плакала горькими слезами, - от страха и от своей беспомощности. Что сделать, чем помочь? Муж в отъезде, лошади плохие, а до больницы, до доктора, тридцать верст, да и не поедет никакой доктор в такую страсть...
Стукнуло в прихожей, - Нефед принес соломы на топку, свалил ее на пол, отдуваясь, утираясь, дыша холодом и вьюжной свежестью, приотворил дверь, заглянул:
- Ну что, барыня, как? Не полегчало?
- Куда там, Нефедушка! Верно, и не выживет! Все какие-то красные лапти просит...
- Лапти? Что за лапти такие?
- А господь его знает. Бредит, весь огнем горит. Мотнул шапкой, задумался. Шапка, борода, старый полушубок, разбитые валенки, - все в снегу, все обмерзло... И вдруг твердо:
- Значит, надо добывать. Значит, душа желает. Надо добывать.
- Как добывать?
- В Новоселки идти. В лавку. Покрасить фуксином нехитрое дело.
- Бог с тобой, до Новоселок шесть верст! Где ж в такой ужас дойти!
Еще подумал.
- Нет, пойду. Ничего, пойду. Доехать не доедешь, а пешком, может, ничего. Она будет мне в зад, пыль-то...
И, притворив дверь, ушел. А на кухне, ни слова не говоря, натянул зипун поверх полушубка, туго подпоясался старой подпояской, взял в руки кнут и вышел вон, пошел, утопая по сугробам, через двор, выбрался за ворота и потонул в белом, куда-то бешено несущемся степном море.
Пообедали, стало смеркаться, смерклось - Нефеда не было. Решили, что, значит, ночевать остался, если бог донес. Обыденкой в такую погоду не вернешься. Надо ждать завтра не раньше обеда. Но оттого, что его все-таки не было, ночь была еще страшнее. Весь дом гудел, ужасала одна мысль, что теперь там, в поле, в бездне снежного урагана и мрака. Сальная свеча пылала дрожащим хмурым пламенем. Мать поставила ее на пол, за отвал кровати. Ребенок лежал в тени, но стена казалась ему огненной и вся бежала причудливыми, несказанно великолепными и грозными видениями. А порой он как будто приходил в себя и тотчас же начинал горько и жалобно плакать, умоляя (и как будто вполне разумно) дать ему красные лапти:
- Мамочка, дай! Мамочка дорогая, ну что тебе стоит!
И мать кидалась на колени и била себя в грудь:
- Господи, помоги! Господи, защити!
И когда, наконец, рассвело, послышалось под окнами сквозь гул и грохот вьюги уже совсем явственно, совсем не так, как всю ночь мерещилось, что кто-то подъехал, что раздаются чьи-то глухие голоса, а затем торопливый зловещий стук в окно.
Это были новосельские мужики, привезшие мертвое тело, белого, мерзлого, всего забитого снегом, навзничь лежавшего в розвальнях Нефеда. Мужики ехали из города, сами всю ночь плутали, а на рассвете свалились в какие-то луга, потонули вместе с лошадью в страшный снег и совсем было отчаялись, решили пропадать, как вдруг увидали торчащие из снега чьи-то ноги в валенках. Кинулись разгребать снег, подняли тело оказывается, знакомый человек. - Тем только и спаслись поняли, что, значит, эти луга хуторские, протасовские, и что на горе, в двух шагах, жилье...
За пазухой Нефеда лежали новенькие ребячьи лапти и пузырек с фуксином.
22. 6. 24.

Рассказ Бунина «Лапти» читать полностью можно у нас на сайте. Он был написан в 1924 году, когда писатель жил за границей. В произведении автор поднимает насущные темы человечности, нравственности, чувства долга и самопожертвования.

Рассказ знакомит с историей, случившейся в одном из селений. Тяжело заболевает маленький мальчик - сын барина. В лихорадочном бреду он просит принести ему красные лапти, о которых он так долго мечтал. На улице стоит ненастная погода - метёт метель, дует сильный ветер. Но Нефёд - барский слуга, решает исполнить просьбу мальчика и отправляется в соседнее селение. Вместе с лаптями он должен был принести и лекарство, которое может помочь выздороветь ребёнку. Но на обратном пути Нефёд заблудился в непроглядной метели и погибает, так и не дойдя до дома. За пазухой у него были лапти и фуксин, которые, возможно, и спасли мальчика. Финал рассказа остался открытым, читатель сам додумывает развязку истории. Но смерть Нефёда помогает спастись новосельским мужикам, которые также заблудились во время непогоды. Они нашли мёртвого Нефёда у дороги, которая и стала их спасением. В своём произведении Бунин показывает самоотверженный поступок простого человека ради спасения ребёнка. В рассказе «Лапти» только у Нефёда есть имя, именно он главный герой, который пожертвовал своей жизнью. Писатель уделяет внимание всем мелочам, звукам, цветам. Читая произведение, читатель становится соучастником событий. Он может легко представить себе происходящее. Использование цветовых контрастов (белая вьюга, красные лапти) усиливает восприятие картины. Своим рассказом автор показал, что, несмотря на социальное положение, каждый человек должен помогать друг другу.

Скачать полное содержание текста можно бесплатно на нашем сайте.

Пятый день несло непроглядной вьюгой. В белом от снега и холодном хуторском доме стоял бледный сумрак и было большое горе: был тяжело болен ребенок. И в жару, в бреду он часто плакал и все просил дать ему какие-то красные лапти. И мать, не отходившая от постели, где он лежал, тоже плакала горькими слезами, - от страха и от своей беспомощности. Что сделать, чем помочь? Муж в отъезде, лошади плохие, а до больницы, до доктора, тридцать верст, да и не поедет никакой доктор в такую страсть…

Стукнуло в прихожей, - Нефед принес соломы на топку, свалил ее на пол, отдуваясь, утираясь, дыша холодом и вьюжной свежестью, приотворил дверь, заглянул:

Ну что, барыня, как? Не полегчало?

- Куда там, Нефедушка! Верно, и не выживет! Все какие-то красные лапти просит…

Лапти? Что за лапти такие?

А господь его знает. Бредит, весь огнем горит. Мотнул шапкой, задумался. Шапка, борода, старый полушубок, разбитые валенки, - все в снегу, все обмерзло… И вдруг твердо:

Значит, надо добывать. Значит, душа желает. Надо добывать.

Как добывать?

В Новоселки идти. В лавку. Покрасить фуксином нехитрое дело.

Бог с тобой, до Новоселок шесть верст! Где ж в такой ужас дойти!

Еще подумал.

Нет, пойду. Ничего, пойду. Доехать не доедешь, а пешком, может, ничего. Она будет мне в зад, пыль-то…

И, притворив дверь, ушел. А на кухне, ни слова не говоря, натянул зипун поверх полушубка, туго подпоясался старой подпояской, взял в руки кнут и вышел вон, пошел, утопая по сугробам, через двор, выбрался за ворота и потонул в белом, куда-то бешено несущемся степном море.

Пообедали, стало смеркаться, смерклось - Нефеда не было. Решили, что, значит, ночевать остался, если бог донес. Обыденкой в такую погоду не вернешься. Надо ждать завтра не раньше обеда. Но оттого, что его все-таки не было, ночь была еще страшнее. Весь дом гудел, ужасала одна мысль, что теперь там, в поле, в бездне снежного урагана и мрака. Сальная свеча пылала дрожащим хмурым пламенем. Мать поставила ее на пол, за отвал кровати. Ребенок лежал в тени, но стена казалась ему огненной и вся бежала причудливыми, несказанно великолепными и грозными видениями. А порой он как будто приходил в себя и тотчас же начинал горько и жалобно плакать, умоляя (и как будто вполне разумно) дать ему красные лапти:

Мамочка, дай! Мамочка дорогая, ну что тебе стоит!

И мать кидалась на колени и била себя в грудь:

Господи, помоги! Господи, защити!

И когда, наконец, рассвело, послышалось под окнами сквозь гул и грохот вьюги уже совсем явственно, совсем не так, как всю ночь мерещилось, что кто-то подъехал, что раздаются чьи-то глухие голоса, а затем торопливый зловещий стук в окно.

Это были новосельские мужики, привезшие мертвое тело, белого, мерзлого, всего забитого снегом, навзничь лежавшего в розвальнях Нефеда. Мужики ехали из города, сами всю ночь плутали, а на рассвете свалились в какие-то луга, потонули вместе с лошадью в страшный снег и совсем было отчаялись, решили пропадать, как вдруг увидали торчащие из снега чьи-то ноги в валенках. Кинулись разгребать снег, подняли тело оказывается, знакомый человек. - Тем только и спаслись поняли, что, значит, эти луга хуторские, протасовские, и что на горе, в двух шагах, жилье…

За пазухой Нефеда лежали новенькие ребячьи лапти и пузырек с фуксином.