Православие архимандрит кирилл павлов. Отошел ко Господу старец архимандрит Кирилл (Павлов)

Священник Артемий Владимиров по просьбе Царьграда рассказал о своем знакомстве и общении со старцем Кириллом (Павловым). Ниже мы приводим его рассказ полностью.

Мне было суждено познакомиться со старцем Кириллом Павловым в стенах родной для меня Троице-Сергиевой Лавры. Став преподавателем в Академии и семинарии в 1986 году я мечтал о встрече с этим общероссийским духовником, который окормлял и насельников монастыря, и семинаристов, и всех, кто только ни трудился в этом огромном коллективе: преподавателей, работников Московской духовной академии и семинарии. И, действительно, вскоре такой случай предоставился.

Случай, впрочем, для меня судьбоносный. Ректор Московской духовной академии Владыка Дмитровский Александр, почувствовав мое стремление служить Церкви, благословил думать о дьяконской хиротонии, рукоположении. И не мешкая направил меня на ставленническую исповедь к отцу Кириллу в монастырь.

Я никак не мог поверить, что мои несмелые мечты воплощаются в жизнь. С трепетом я переступил порог кельи, где уже несколько раз бывал. Нужно сказать, что батюшка по вечерам устраивал библейские чтения, к нему приходили семинаристы, иноки. И рассевшись в жарко натопленной келье все мы слушали, как своим тихими бесстрастным голосом отец Кирилл читал книгу Царств.

Мне запомнились эти вечера. Со вниманием я слушал, сколько кедровых досок, сколько золота ушло у Царя Соломона на созидание Храма. Батюшка не комментировал Священного Писания. Лишь сидевший рядом с ним ученый инок отец Захарий, ныне маститый духовник, пояснял меры веса и переводил их в привычные для русского уха числа.

Батюшка Кирилл, всегда одетый в теплую монашескую кофту, редко поднимал глаза от Священного Писания. А мы безотрывно смотрели на его старческий лик, как будто светившийся изнутри. После чтения нам раздавали вкусные бутерброды с вареньем, а потом для желающих предлагалась исповедь. Два или три раза я стоял на коленях близ старца в эти вечерние часы и исповедовался в повседневных грехах.

Когда же Владыка ректор послал меня пройти ставленническую исповедь, это была целожизненная исповедь, я вспоминал все то, что уже приходилось со стыдом и смущением излагать другим духовникам. Каково было мое удивление, нет - изумление, когда батюшка, приняв исповедь, разрешив меня от грехов, неспешно на особо заготовленном бланке написал, что ставленник не имеет канонических препятствий к рукоположению.

Здесь же, у Креста и Евангелия, я принес особую присягу, в которой будущий священнослужитель именем Божьим свидетельствует основательность своего намерения, что не ради гнусного прибытка, но единственно ради славы Божьей он хочет служить Христу.

Эта исповедь была для меня путеводной звездой или шлюзом, пройдя который, я вскоре был рукоположенным дьяконом в июле 1987 года. А вторичную исповедь, уже более краткую, я прошел у отца Кирилла 5 месяцев спустя. И Епископ Дмитровский Александр в ночь на Рождество Христово рукоположил меня в священники.

Отец Кирилл притягивал к себе десятки, сотни, может быть, тысячи сердец благодаря неистленной красоте молчаливого духа. Благодаря потаенному сердцу человеку, то есть молитвы, которая не прекращалась в нем, мы верим, ни днем, ни ночью. Эта молитва была той лампадой, наполненной до краев, которая светила всей России.

Батюшка принадлежал к числу тех пастырей, которые никогда никому ничего не навязывали, не диктовали, не ломали чужую волю. Но он лишь кратко отвечал на вопросы, выражая, впрочем, свое суждение нелицеприятно, без обиняков. Как-то я спрашивал его относительно так называемых экуменических молитв, которые тогда некоторые из академических священников по послушанию свершали в обществе инославных. Отец Кирилл сказал строго: "Это игра с огнем, никогда к этому не прикасайся!"

Спрашивал отца Кирилла как новорукоположенный священнослужитель: "Всегда ли мне носить подрясник?" Вскоре я должен бы поехать на отдых куда-то в Сухуми или в Крым. "Я его никогда не снимаю, - ответил про себя батюшка, - помнится, даже в Минеральных Водах купался, не снимая подрясника". Для меня этот ответ стал руководством к действию.

Батюшка, при всей своей занятости, аккуратно отвечал на письма. И я помню его письма, не мне адресованные и написанные почти что женским почерком. В ответ на многие вопросы о жизненных перипетиях, обстоятельствах: как быть, как жить - отец Кирилл любил писать: "Чаще читайте Послание Святого Апостола Павла, в них вы найдете разрешение всех ваших жизненных трудностей". Вообще, отсылка к Евангелию была для него очень характерна.

Слово Божье живит человеческую душу. Помнится мне, как отец Кирилл читал Акафист Матери Божией в Троицком Соборе, где принято еженедельно соборно петь Акафист Богородицы. Каждое слово батюшка произносил вдумчиво, молитвенно. Каким же характером отличалась и краткая его проповедь по Акафисту.

Народ, затаив дыхание, слушал любимого пастыря, боясь упустить хотя бы одно слово. Батюшка мало о себе рассказывал, будучи фронтовиком, он не поддерживал распространенные версии о Павлове, отстреливавшемся в последнем доме Сталинграда. Но то, что принимал участие в тех смертоносных боях, это несомненно.

Последние годы он жил между небом и землею. Многие его духовные чада уже не имели возможности прибегать к любимому пастырю. Однако все чувствовали, что медленно догоравшая свеча молитвы держит, поддерживает собою купол небес над Россией.

Знаменательно, что в один день ушли за грань земного бытия три богатыря нашего отечества: Архимандрит Кирилл Павлов, боец на поле дипломатии Виталий Чуркин и столп академической мысли Игорь Шафаревич.

Вечная память духовнику Лавры Архимандриту Кириллу Павлову.

Кирилл Павлов – архимандрит, духовник патриарха Алексия II и Троице-Сергиевой лавры. Старец, почитаемый Русской православной церковью и обществом.

В период золотой осени 1919 года, а именно 8 октября, в простой крестьянской семье появился на свет мальчик, которого нарекли Иваном. На данный момент этот человек известен как старец архимандрит Кирилл Павлов.

Детство и юность

Семья маленького мальчика проживала в Рязанской губернии, в небольшой деревеньке под названием Маковские Выселки. Родители Ивана были глубоко религиозными людьми. С малого возраста они прививали сыну любовь к Богу.

Когда мальчику исполнилось 12 лет, его вместе с братом отправили учиться в город Касимов. В родном селе невозможно было получить семилетнее образование. Не было такой школы, а обучение продолжить нужно было. Сопровождал Ивана Дмитриевича родной брат, который очень отрицательно относился к религии. В больших городах в это время в моде было безбожие.

Когда мальчику исполнилось 15 лет, Иван Павлов сдал вступительные экзамены и был зачислен в индустриальный техникум Касимова.

В 1938 году молодой человек окончил учебное заведение и получил диплом. Далее он пошел работать на металлургический комбинат в Катав-Ивановске. Устроился он на должность технолога. Вскоре Ивана Дмитриевича призвали на воинскую службу.

Простого крестьянского паренька послали служить на Дальний Восток. Не очень просто служилось в войсках молодому парню. В последующем Иван прошел всю Великую Отечественную войну, отстаивая Сталинград в лице командующего взвода. Участвовал в ужесточенных боях около венгерского озера Балатон.

Большой праздник, День Победы, Иван встречал в Австрии. Увольнение из армии было оформлено в 1946 году.

Новый поворот в жизни

Жизненный путь Ивана (Кирилла) Павлова можно поделить на два периода: до и после войны. Однажды на войне в разрушенном доме он случайно нашел Евангелие, которое обгорело, листочки были все оборваны. Чтение этой книги изменило его жизнь, перевернуло душу. С этого момента начался новый виток в биографии архимандрита Кирилла Павлова.

Батюшка говорил, что словно живительный бальзам получил: «Мне все стало понятно тогда. Война была следствием нашего богоотступничества». Большое наслаждение испытывал он при чтении этой священной книги в перерывах, во время отдыха. Однажды, находясь на проповеди в церкви Тамбова, он твердо решил стать священником.

Молодой мужчина вновь обратился к вере в Бога. После возвращения на родную землю Иван Павлов принял монашеский постриг. Свою семью молодой человек очень любил, всегда помнил и молился за них. Регулярно навещал семью, проживающую в родной деревушке. И позднее навещал село Маково, где были могилы близких людей.

После увольнения из рядов советской армии Иван Павлов направился в семинарию. В столице нашей родины, в Москве, он обратился к служителям Елоховского собора, чтобы уточнить адрес духовного заведения. Оказывается, объект, который располагался ближе всех, был в Новодевичьем монастыре.

В семинарию Иван Павлов вошел в военной форме. С превеликим удовольствием и большой радостью принял новоиспеченного служителя отец Сергей Савинских. После окончания обучения в Московской духовной семинарии начался учебный процесс в Московской духовной академии. Согласно официальным источникам, архимандрит Кирилл Павлов закончил учебу в 1954 году.

Затем был постриг, который Павлов принял в августе этого же 1954 года в Троице-Сергиевой лавре и служил пономарем.

После шестнадцатилетней службы принял пост казначея. А через год (в 1956-м) стал духовником монашеской братии. В тот же период его возвели в сан архимандрита.

Духовник патриарха

Он переехал в Переделкино. Несмотря на подобные перемены, старец все равно посещал лавру для духовных наставлений монахов.

Затем последовало награждение орденами Святого Князя Владимира и Преподобного Сергия Радонежского. Кирилл любую свободную минуту своего личного времени посвящал написанию проповедей и поучений. Обучал любви к Богу юных монахов.

Немного о личном

Архимандрит Кирилл Павлов никогда не заключал брачный союз, в соответствии с православными законами, старцы не должны обзаводиться семьей. Сознательно вся жизнь Кирилла была посвящена служению Русской церкви.

Умирать не страшно

В конце 2003 года, в декабре-месяце, произошла большая трагедия: у архимандрита Кирилла Павлова случился инсульт. Его тело было парализовано. Старец был лишен возможности передвигаться и хоть немножко разговаривать. Но Кирилл Павлов продолжал молиться. Еле шевеля губами, невнятно произнося слова, он молился.

На четырнадцать лет затянулась борьба с болезнью. И все же она победила: 20 февраля 2017 года старец скончался в возрасте 97 лет.

Все это происходило в Переделкино. В Троице-Сергиевой лавре прошли похороны.

Пророчества старца

Беседы верующих прихожан со старцем сводились к тому, что его спрашивали о будущем. А воспринимали ответы архимандрита Кирилла Павлова как пророчества. Старец очень серьезно относился к таким диалогам. Монахини вели записи, некоторые вещи передавали от одного к другому.

Монахиня Феофилакта очень беспокоилась за судьбу Урала. Что китайцы смогут завладеть им. Своими переживаниями она поделилась со старцем Кириллом. На это он ответил, что китайцы получат сапогом, как немцы в свое время в России. Никогда уральская земля не будет принадлежать другому государству.

Много вопросов задавали отцу Кириллу о новой войне и тяжелых временах. На что получали ответ, что в любое время могут возникнуть военные действия. Возможен голод и запасы должны быть, они не помешают.

Старец благословлял на то, чтобы иметь дом и землю на трудное время.

Одному прихожанину Старец настоятельно советовал трезвиться. Это значит реально оценивать ситуацию. Возможно, предстоят скорби, и принимать их нужно безропотно. Вот такие ответы люди считали пророческими.

Книги старца

В свет выпущены три прекрасных печатных издания - книги архимандрита Кирилла (Павлова) в 2012-2017 годах:

• "Время покаяния" - глубокие размышления автора о жизни и вечности.
• "Проповеди" - собрание проповедей, представленное в двух томах.
• "Похвала Божией Матери" - мудрые проповеднические сочинения архимандрита.

20 февраля исполняется год со дня кончины архимандрита Кирилла (Павлова), братского духовника Троице-Сергиевой Лавры. Вспомним биографию старца Кирилла и его мудрые духовные наставления.

Иван Павлов родился 8 сентября 1919 года в деревне Маковские Выселки, ныне Михайловского района Рязанской области в верующей крестьянской семье. С 12 лет жил у неверующего брата, под влиянием среды отошёл от церковной жизни. После окончания техникума работал технологом на металлургическом комбинате.

Был призван в Красную армию, служил на Дальнем Востоке. Участник Великой Отечественной войны в звании лейтенанта, участвовал в обороне Сталинграда (командовал взводом), в боях возле озера Балатон в Венгрии, закончил войну в Австрии. Во время войны Иван обратился к вере. Он вспоминал, что, неся караульную службу в разрушенном Сталинграде в апреле 1943 года, среди развалин дома нашёл Евангелие…

После демобилизации в 1946 году Иван Павлов поступил в Московскую духовную семинарию, а по её окончании - в Московскую духовную академию, которую окончил в 1954 году. 25 августа 1954 года был пострижен в монашество в Троице-Сергиевой лавре. Вначале был пономарём. В 1970 году стал казначеем, а с 1965 года - духовником монашеской братии. Был возведён в сан архимандрита.

Назначен духовником Патриарха Алексия II, в связи с этим переехал в Переделкино (где находится Патриаршая резиденция), продолжая духовно окормлять монахов лавры. Награждён церковными орденами преподобного Сергия Радонежского и святого князя Владимира. Автор многочисленных проповедей и поучений. Наставник молодых монахов, принявших постриг в лавре.

Духовные наставления

Отец Кирилл специально облекал свои наставления в образ крылатых летучих пословиц или же советов для того, чтобы не отяготить духовное чадо.

1. Держи голову низко, а душу к Богу близко.
2. В делах вертись, а с людьми мирись.
3. Как спастись? Сердце смиряй, а себя укоряй.
4. Монах спит, а грех бдит.
5. Не будешь человекоугодником, станешь Богоугодником.
6. Если не слышишь чужие стоны, не помогут ни посты, ни поклоны.
7. Людям важна внешность, а Богу - правдивость и честность.
8. Кто Богу молится, тот не опозорится.
9. Не смейся чужой нужде, не заплачешь о своей беде.
10. Тот, кто других укоряет, о своих грехах забывает.
11. Человек смиренный - алмаз безценный.
12. Чистое сердце, словно криница, - всем пригодится.
13. Кого мир обманул? Кто к нему привязался. А кого Бог спас? Кто на Него полагался.
14. Хочешь спасаться - умей смиряться.
15. Помни: хороши пост и бдение, но лучше всего - смирение.
16. Гордый, как поздний ужин, - никому не нужен.
17. Не пренебрегай ни одним человеком, хорош он или плох, и твои дела управит Бог.
18. Суть послушания в одном - тот, кто послушен, тот со Христом.
19. Кто старцу верен, тот Богом проверен.
20. Благословение духовного отца терпи до конца.
21. У послушника - преданность, у духовника - благословение, у Бога - спасение.
22. Сначала скорби, потом благодать.
23. Дух любит мужество, но не дерзость.
24. Душа должна иметь благородство, ибо спасение благородно, потому что Бог дает его даром.
25. Церковь всегда распята, как и Христос.
26. За любовь предстоит борьба до последнего вздоха.
27. Бедность - самое лучшее условие для духовной практики.
28. Спасение - только в наступлении на грех. В отступлении перед грехом - гибель.
29. Скорби - это путь к обожению души. Это значит - идти на вольную страсть, на крест.
30. Лучшая форма любви испокон веков одна - это молитва.
31. Принять произвольное страдание ради Христа - выше обычных утешений.
32. Упавший и поднявшийся - спасается. Не вставший - гибнет.
33. Хочешь быть свободным во Христе - откажись от себя.

Об отце Кирилле (Павлове; † 20.02.2017) будет написано немало. Очень надеюсь, что увидят свет не только отдельные воспоминания о нем, но и книги, из которых люди смогут узнать об этом удивительном человеке, запечатлеть его образ в своем сердце. А я поделюсь хотя бы некоторыми фактами, некоторыми эпизодами, немногим из того, что запечатлелось так же в сердце моем, в надежде, что для кого-то это будет по-настоящему важно, как важно это для меня самого.

Когда я думаю об отце Кирилле, мне часто вспоминается старец из Патерика, почитавшийся всеми за великого праведника. Ему понадобилось отлучиться из пустыни в город, и он думал, как быть: его смущала мысль о том, что люди, которых он встретит, будут воздавать ему почести, прославлять и возвеличивать его. Поэтому он решил отправиться в путь не днем, а ночью. И вот - Господь послал Ангела, который освещал для него дорогу.

Жизнь отца Кирилла, человека, известного, пожалуй, всей Русской Православной Церкви, через келью которого в Переделкине прошло бесчисленное множество людей, оставалась до самого конца сокровенной - не только в своей глубине, но и в ее подробностях. Известны из его биографии были лишь отдельные факты: война, Сталинград, чудесным образом найденное им в руинах разрушенного города Евангелие, семинария, Лавра и долгие-долгие десятилетия служения Богу, Церкви и людям.

Мало кто был так далек от любого «мнения» о себе, как отец Кирилл

Трудно, наверное, найти, кто был бы так далек от любого «мнения» о себе, как отец Кирилл. Я помню, как готовил много лет назад к изданию одну из книг его проповедей (в нее вошли проповеди на различные Богородичные праздники), и меня очень сильно тронули его слова о том, почему о Божией Матери так мало говорится в Евангелии: Она все время как бы отступает в тень, у Нее нет желания как-то проявить, показать Себя, у Нее лишь одно стремление - делать то, что угодно Ее Божественному Сыну. Мне тогда же подумалось, что именно это стало для самого отца Кирилла образцом для подражания: он всегда так же отступал в тень, не искал ровным счетом ничего «своего», но только Божиего, того, что, как он любил говорить, служит для «пользы и назидания братии». К слову, о проповедях… Проповеди ведь бывают очень разные - глубокие, интересные, содержащие множество важных фактов, яркие, сильные… Проповеди отца Кирилла - очень простые. Но когда я впервые читал их еще в рукописи, я вдруг понял: в них нет ни одного слова, которое не было бы подтверждено его собственной жизнью, все в них - из собственного опыта, почему и оказывали, и оказывают они на душу человека такое удивительное влияние. Помню, как я был счастлив, когда после многих моих просьб он достал откуда-то и передал мне несколько «томов», переплетенных вручную, и дал благословение подготовить их к изданию. Словно сокровище в руках держал - тем более что и не чаял уже его согласие получить…

Отец Кирилл буквально жил Евангелием, знал его практически наизусть

Вообще эта связь между словом и жизнью ощущалась в отце Кирилле совершенно особенным образом. И, наверное, в еще большей степени, чем в проповедях, проявлялось это при личном общении. Я помню, как однажды перед исповедью в его келье он повернулся к нам, чтобы сказать небольшое слово, увещание. Он говорил - говорил так, что хотелось слушать и слушать. И вдруг в какой-то момент я понял, что в этой проповеди нет ни одного его слова: вся она соткана из разных фрагментов Священного Писания Нового Завета. И в то же время… В то же время все, что он говорил, было и его достоянием, содержанием его сердца. Я тогда только осознал, что это такое - когда человек, приняв от Бога дар, усваивает его, когда данное становится неотъемлемым. Я знал, что отец Кирилл буквально жил Евангелием, не отрывался от него, знал его практически наизусть (а точнее, наверное, именно что наизусть). Но опять же, именно тогда увидел, что это такое - то, что преподобный Серафим имел в виду, когда говорил, что ум человека должен «плавать в Священном Писании».

Как-то раз я услышал от него после исповеди совет, схожий с тем, о чем говорит преподобный авва Дорофей: отказывайся от пристрастий, так можно прийти к беспристрастию, а от него - и к бесстрастию. Я как-то горько и в то же время легкомысленно отозвался на него в том духе, что, дескать, в наше время бесстрастие - вещь вряд ли возможная. И, кажется, причинил этим батюшке настоящую боль: «Что ты! - сказал он. - Это не так, не верь этому! Это враг такие мысли в голову влагает!» И я, опять же, всем сердцем ощутил: не совет аввы Дорофея он цитирует, а о своем личном опыте говорит, делится им.

Эпизод маленький, в чем-то даже забавный, но такой характерный… Мы ждали батюшку в переделкинском храме, он шел к нам со стороны патриаршей резиденции, и кто-то остановил его вопросом. И вот мы видим сквозь открытую дверь: он стоит и беседует с человеком, а откуда-то сбоку подходит женщина, выглядящая вполне прилично, но, очевидно, нездоровая, и начинает гладить его бороду. А он… Он просто продолжает отвечать на заданный ему вопрос. Ее отводят в сторону. Она снова «прорывается» к нему. А он - снова не замечает ее.

Его совершенно не могло смутить, вывести из равновесия то, что постоянно лишает равновесия нас: в нем не было для подобного смущения никакой основы, не было ничего, чем обычно обнаруживается в человеке гордость, самолюбие. Пожалуй, именно это и было в нем самым удивительным: его смирение, такое, какого не довелось и вряд ли доведется увидеть в ком-либо еще. И снова - о связи слова и жизни. Однажды, задавая ему какие-то вопросы о жизни монашеской, я сказал: мне кажется, что основное содержание этой жизни - покаяние. А он возразил: «Нет! Покаяние очень важно, но оно не цель, цель - смирение». И еще - в одной из проповедей мысль о том, что есть смирение, к которому человек понуждает себя. И есть совершенно иное - ставшее устроением, естественным, а точнее - сверхъестественным, благодатным состоянием человека.

И опять же - вчитываясь в эти строчки, отпечатанные на листах пожелтевшей от времени бумаги, я очень хорошо понимал, что и это - не теория, а опыт. И это - из того самого, «ставшего устроением», естественным, а точнее сверхъестественным состоянием.

Игумения Арсения (Себрякова) писала когда-то, что лишь тогда человек может любить ближнего, когда готов уступить ему беспрекословно свое место. Какое место? - спрашивала она себя. И тотчас же отвечала: весь видимый мир. Эта готовность в отце Кирилле была ощутимой, как бы сама собой разумеющейся. Готовность уступить во всем, в чем это не вредно для души. И вместе с тем - поразительная сила и твердость. Та твердость, которая лишь на смирении и может быть основана, в которой нет ничего от жесткости, но одна только определенность и внутренняя ясность.

Мне не раз приходилось сталкиваться с тем, какие перемены происходили с людьми по молитвам отца Кирилла. И тут тоже есть своя особенная черта: перемены эти происходили как бы ненароком, очень «незаметно», но связь прослеживалась крайне четко.

Моя хорошая знакомая, тогда еще совсем молодая девушка, жила вместе с мамой в другой стране, мама вышла там замуж и родила дочь. С течением времени стало понятно, что брак был ошибкой и надо возвращаться в Россию. Препятствие было одно: по законодательству страны младшую дочь практически наверняка оставили бы отцу. Что делать, как быть - было совершенно непонятно. И тогда моя знакомая, будучи человеком даже еще не вполне церковным, написала отцу Кириллу письмо, в котором рассказывала об этой ситуации и сетовала на то, что сестру оставят отцу, а она ему и не нужна на самом деле. И получила ответ, в котором, наряду с прочим, были и такие слова: поскольку сестра отцу не нужна, то забирайте ее и возвращайтесь домой. Такой вот совет, самоочевидный в общем-то. И совершенно неисполнимый. Но делать было нечего: жизнь складывалась так, что в любом случае развод был неизбежен. Трудно это рационально объяснить, да и не нужно, но факт остается фактом: суд принял решение отдать девочку матери. Сейчас она взрослая девушка и живет в России. А старшая сестра многие годы трудится на одном из приходов Москвы. Иначе, как чудом, случившееся она не назовет.

Так же, как и семья, с которой мы ехали как-то в Переделкино: мама, папа и сын - Кирилл. Я спросил их, с чем они едут к батюшке. И узнал, что вопросов у них никаких нет, и проблем, и сложностей никаких особенных. Были - в прошлом, когда врачи сказали, что детей у них не будет. Тогда-то они и приехали к отцу Кириллу в первый раз. И получили совет: а вы… рожайте ребенка. И родился - Кирилл. И они ничего не хотели, кроме как поблагодарить батюшку и показать ему мальчика. «Хотя, - говорил отец, - сколько по молитвам батюшки родилось таких Кириллов!»

Когда отцу Кириллу задавали серьезный вопрос, он молился и просил о вразумлении

Когда отцу Кириллу задавали серьезный, требующий ответа вопрос, то было очевидно, что он молится и просит о вразумлении. И иногда было совершенно явно: ответ есть. А иногда было понятно, что нет - ничего не извещает Господь сердцу. И он мог тогда сказать, например: «А что говорят врачи (если речь шла об операции)? Поступайте, как они советуют». А мог сказать и иначе: «Не знаю».

Наша прихожанка находилась одно время в очень сложном положении: муж решил уехать из России, ей же уезжать категорически не хотелось, но оставить его она не могла. И она попросила меня поговорить об этом с батюшкой. Я передал ему ее вопрос: как тут быть? Он молился, долгое время сидел, погруженный в себя, но ответа так и не дал. Я вышел, ждал в коридоре кого-то из братии, кто еще не исповедовался. И неожиданно дверь кельи отца Кирилла открылась, и он позвал меня - радостный, веселый даже. Ответ у него уже был: «Знаешь, вот что ей скажи: если ей дорог муж, то пусть едет, а потом пусть возвращается - с ним». И она с мирным сердцем поехала. Спустя очень недолгое время муж решил, что отъезд был ошибкой, они вернулись в Москву, и на этом все благополучно завершилось.

Рядом с отцом Кириллом было удивительно спокойно, словно все замирало вокруг. Удивительно тихо, словно безмолвие царило, словно время останавливалось. Удивительно тепло: ты отогревался, и сердце твое оживало. Я помню, как много раз думалось мне, когда я слушал разрешительную молитву, ощущая его руку сквозь епитрахиль на своей голове: «Вот сейчас, покаявшись, в этом удивительном мире и покое и отойти бы в мир иной - ничего больше не надо…»

Рядом с отцом Кириллом было удивительно спокойно, словно все замирало вокруг

И когда батюшка был уже прикован к постели, когда едва-едва теплилась в нем жизнь, то же самое чувствовалось в присутствии его - покой, тишина и это тепло. Он лежал - исхудавший, слабенький, чуть живой - и говорил мне в ответ на что-то: «Ты только держись, не унывай!», - так что казалось, что не он поражен болезнью, не он страдает день за днем, а я.

То же чувствовалось и тогда, когда он уже практически не приходил в сознание, когда можно было просто постоять какое-то время рядом, приложиться к его теплой и большой руке, бессильной и вместе с тем наполненной силой. Ни о чем не говоря, ничего уже не спрашивая, не советуясь, а просто радуясь тому, что он еще здесь, с нами, что можно вот так согреться вблизи него, ощутить, как смягчается, умиряется сердце.

А ныне… Ныне закончился его многотрудный земной подвиг. Такой сокровенный, такой удивительный в его смиренном величии. И на душе - радость, оттого, что дал наконец верному труженику Своему Господь упокоение от трудов. И скорбь - потому что мы еще здесь, и как бы по-детски, как бы малодушно ни прозвучало это, но трудно не испытать чувство какого-то горького, хоть и не безнадежного сиротства.

Не безнадежного, конечно. Ведь он, который всегда всех помнил по именам, подчас - даже тех, кто успел побывать у него лишь однажды, - не забудет нас и там, где он сейчас. Не забудет.

20 февраля 2017 года на 98-ом году жизни отошел ко Господу старец русской православной церкви архимандрит Кирилл (Павлов). Все, кто общался с ним, вспоминают его как человека потрясающей веры.

Его жизнь — это семь десятилетий служения. Архиереи, священники, монахи, миряне шли к нему за утешением, советом и молитвой.

«Как-то я прихожу к нему и спрашиваю: „Вот вчера прием у вас был. Много народу было?“. Он подумал, подумал, и так, с расстановкой, как он это говорил, сказал: „Сто пятьдесят семь человек“. Я внутренне обмер, конечно, потому что знаю, что такое — прием скорбящих, страждущих, болящих... Он всех утешал.» (из воспоминаний А. Недоступа (лечащий врач и духовное чадо отца Кирилла)).

В мирской жизни Иван Дмитриевич Павлов родился в 1919 г. в Рязанской губернии. Закончил индустриальный техникум, работал технологом. В Красную армию призвали в 1939 г. Служил на Дальнем Востоке. Участник Великой Отечественной войны.

Иван Павлов с сестрами Марией и Анной, 1943 г.

Спустя десятилетия после войны в церковной среде появилась молва, что арх. Кирилл (Павлов) и знаменитый защитник Сталинграда сержант Павлов — одно и то же лицо. Речь про дом Павлова: в 1942 г. группа советских солдат держала здесь оборону 58 дней. Правда, на мемориальной табличке на доме и в исторических сведениях упоминается сержант Яков Павлов.

«Архимандрит Кирилл — настоящий сержант Павлов, тот герой Сталинграда. Ни Яков Павлов, которого сделали, по существу, НКВДшники, а именно — Иван Павлов. Доказательств очень много. Когда наши войска освободили территорию, и блокада Сталинграда была завершена, тогда решили с помпой устроить показательное партийное мероприятие: „Мы принимаем знаменитого сержанта в партию!“. И вдруг виновник торжества говорит: „А я не буду вступать в партию. Я не достоин. Я уже христианин“. И что еще, доказательство какое, — его бросили (после этого) во фронтовую разведку. А знаете что? Это страшнее штрафных батальонов.» (священник Виктор Кузнецов).

Сам батюшка на эту тему не любил говорить, и публично не подтверждал этой версии, но многие духовные чада старца уверены, что он и есть тот самый Павлов. Награду Героя Советского Союза за Сталинградскую битву о. Кириллу вручили только в 1993 году.

Иван Павлов прошел всю войну — с первого и до последнего ее дня. На его долю выпали тяжелые испытания — кровопролитные бои, гибель товарищей, контузии, ранения, ужас мертвых городов. Сомнения и вопросы терзали душу солдата. Почему война? Почему воюем? Как-то, неся караульную службу в разрушенном Сталинграде, он нашел Евангелие среди развалин дома: «Стал читать. И почувствовал что-то такое родное, милое для души. Это было Евангелие. Я нашел для себя такое сокровище, такое утешение!».

И до самого окончания войны Евангелие его и утешало, и схоронило. По мнению о. Кирилла, начавшееся в то время открытие православных храмов, обращение русских людей к Богу, постоянная молитва к Нему и стали основой тех перемен в войне, которые привели великую Русь к победе.

После войны поступил в Московскую духовную семинарию и был одним из лучших ее учеников. В 1954 г. окончил духовную академию и принял монашество в Свято-Троицкой Сергиевой лавре с именем Кирилл.

Кирилл Павлов в годы обучения в духовной академии

Начинал батюшка свои труды пономарем, был казначеем. С 1965 г. — духовник всей братии Лавры. Смиренный о. Кирилл принимал исповедь с таким сочувствием и любовью, что монахи часто говорили, что для них старец — даже не отец, а мать.

Арх. Кирилл был духовником русских патриархов — Алексия I, Пимена и Алексия II. В последние годы пребывал в Переделкино, в Патриаршей резиденции.

Жизнь о. Кирилла на новом месте мало чем отличалась от лаврской: исповеди, исповеди, исповеди. С годами он все больше ослабевал от огромного потока посетителей. В 2003 г. перенес инсульт, который обездвижил его. А в последние годы батюшка уже плохо видел и слышал, и ему было сложно говорить.

В такой немощи телесной благодатный старец находился более 12 лет. Он безропотно нес возложенный на него крест, считая, что ниспосланное — новый дар и новое служение, и в немощи своей продолжал молиться.

«Есть мнение в братии, что батюшка находится в таком состоянии — это он мучается за наши грехи... Может, удерживает этот мир от страшной какой-то войны... Потому, что, если действительно великий святой, он может и один молить Бога.» (арх. Захария (Шкурихин)).

Старец Кирилл

Похоронен старец на территории Троице-Сергиевой лавры.

Арх. Кирилл — автор многочисленных проповедей и поучений, часть из них опубликована в книге «Архимандрит Кирилл Павлов. Проповеди»: «Надо тщательно наблюдать за своим нравственным поведением, за своими поступками... Познай самого себя — вот великое правило, которое было даже у древних мудрецов. И Святая Церковь нам также предлагает, чтобы мы по истечении каждого дня проверяли, что мы сделали за день угодного Богу, что сделали полезного себе, что сделали ради блага ближнего. И вот тогда-то мы и познаем свою нищету духовную... Вот тогда-то у нас и замкнется рот для осуждения ближнего. Мы лишь потому являемся строгими судьями для ближних, что себя не знаем...» (из проповеди «О грехе осуждения»).