Святитель Филарет Московский: чем дышит «просвещения дух»? Святитель Филарет (Дроздов), митрополит Московский.

(11 марта 1812 года — 13 (26) марта 1819 года)
ректор Санкт-Петербургской духовной академии

Начало своего архипастырского служения и богословской научно-учебной деятельности великий святитель и учитель Русской Церкви, митрополит Филарет (Дроздов) начал в Санкт-Петербурге, в столичной духовной академии.

1 марта 1809 г. по указу Св. Синода в С.-Петербург из Троицкой семинарии был вызван молодой иеродиакон Филарет (Дроздов), который был определен инспектором С.-Петербургской семинарии с занятием кафедры философских наук в звании бакалавра академии, а с 9 марта определен также на должность ректора Александро-Невского уездного училища, учрежденного при семинарии.

28 марта того же года митрополит Санкт-Петербургский Амвросий (Подобедов) рукоположил о.Филарета во иеромонаха.

8 февраля 1810 г. о.Филарет переведен бакалавром богословских наук в Санкт-Ппетербургскую духовную академию, где сначала преподавал догматическое богословие и церковную историю, а с 21 июля того же года — историю и древности церковные.

Здесь, на кафедрах Петербургской академии, развернулись его необычайные разносторонние дарования, его изумительная работоспособность, дисциплинированность, способность четко выполнять все налагаемые на него обязанности. Слова и поучения его с церковной кафедры обращали на него всеобщее внимание глубиной постановки богословских вопросов, широтой их трактовки, яркостью образов, точностью языка.

8 июля 1811 г. «за отличие в проповедывании слова Божия» о.Филарет был возведен в сан архимандрита. Он приобретал все большую известность как в кругах духовных, так и светских. Так, в Петербурге главными покровителями его стали такие влиятельные лица, как первенствующий член Св. Синода митр. Амвросий и обер-прокурор Синода князь А.Н. Голицын. Они стали облекать его полным доверием и возлагать на него различные поручения. В июле 1811 г. по назначению Комиссии духовных училищ архимандрит Филарет производил ревизии петербургских духовных семинарий и училищ. В начале 1812 г. от Комиссии духовных училищ он имел поручение образовать для учеников, окончивших Санкт-Петербургскую семинарию, класс чтения Св. Писания и св. отцов и руководства к прохождению священнослужительных должностей.

11 марта 1812 года Комиссией духовных училищ по представлению митрополита Санкт-Петербургского Амвросия (Подобедова) архимандрит Филарет (Дроздов) был утвержден в должности ректора СПбДА и профессора богословских наук. Он стал третьим ректором реформированной духовной академии.

Новый ректор со свойственным ему усердием внес в еще зарождающуюся академическую жизнь порядок и мощный импульс дальнейшего развития. Ахимандрит Филарет учредил образцовые порядки, послужившие руководящим примером и для других академий. Он заново переработал и представил на утверждение академический устав. Вместе с тем он переработал устав для духовных семинарий, уездных и приходских училищ, выполнив всю эту работу без помощников в шесть недель. Впоследствии митрополит Филарет сам говорил, что он никогда так много не работал, как в свою бытность ректором академии, и считал себя свободным от занятий, когда у него, по его собственным словам, «за раз было только одно дело на руках, а не три или пять». «В лице Филарета, пишет историк академии проф. И.Чистович, академия приобрела силу, которая нужна была ей при тогдашнем хаотическом ее состоянии для упорядочения ее, согласования разнородных действовавших в ней сил и направления их к одной определенной и общей цели». Под руководством ректора воспитались три первых курса столичной высшей духовной школы.

Он стоял во главе перевода Библии на русский язык. Это дело, в котором более всех потрудился архим. Филарет, составляет славу и украшение его имени. Но не все с сочувствием отнеслись к этому новому делу. Архим. Фотий, бывший в 1814 г. студентом 1 курса Петербургской академии, не сочувствовал переводческой деятельности архим. Филарета, но признавал его выдающиеся способности, как ректора и профессора. Вот как описал он архим. Филарета в своей автобиографии: «Филарет был…росту среднего, смугл видом, власы средние темнорусые, браду долгую имел, лицом всегда светел, весел быть казался, у него были глаза острые, проницательные, вид постен, строг и приятен; поступь у него была нескорая, важная. Голос тих, тонок, но ясен; речь внятная, говорил остро, высоко, премудро, но все более к уму, менее же к сердцу. Свободно делал изъяснение священных писаний: как бы все лилось из уст его. Привлекал учеников так к слушанию себя, что когда часы кончались ему преподавать, всегда оставалось великое усердие слушать его еще более без ястия и пития. Оставлял он сильные впечатления от учений своих — всем казалось истинно, приятно, совершенно его учение… Оратор мудрый, красноречивый, писатель искусный. Все доказывало, что он много в науках занимался… Сила, красота, достоинство и слава Духовной Академии был один Филарет».

Изумлявшая всех работоспособность и эрудиция архим. Филарета быстро выдвигали его вперед. В 1814 г. Комиссией духовных училищ было выработано Положение об ученых степенях действительных и почетных, и первым действительным доктором богословия в России стал (13 августа 1814 г.) ректор Петербургской академии архим. Филарет. В мотивировке предоставления ему докторской степени говорилось, что он удостаивается ее на основании «светлейших доказательств учености, священной и церковной, представленных в академических чтениях, в церковных речах, а особенно в классических сочинениях, и увенчанных искренним осуществлением на деле христианского учения». Через две недели после получения высшей ученой степени, 27 августа 1814 г. архим. Филарету была назначена пожизненная пенсия в размере 1500 рублей в год.

Видя особенные административные способности ректора СПбДА, Св.Синод налагал на него различные церковные послушания.

30 августа 1814 года года он был назначен членом Комиссии духовных училищ. В июне и июле 1815 г. архимандрит Филарет ревизовал Московскую духовную академию и семь семинарий: Новгородскую, Тверскую, Владимирскую, Ярославскую, Костромскую, Спасо-Вифанскую и Московскую, а также ряд находящихся на пути его следования уездных и приходских училищ. В марте 1816 г. по указу Св. Синода определен настоятелем Московского Новоспасского монастыря с оставлением при академии; 2 июня назначен членом Комитета для решения судебных дел о лицах духовного звания грекороссийского исповедания в Финляндии; 16 июля утвержден членом совета императорского человеколюбивого общества; 7 апреля — членом Главного Правления училищ; в июле произвел ревизию СПб семинарии.

Одним из несомненных заслуг архимандрита Филарета была постройка академического здания.

После образования академии в 1809 года, она располагалась в ограде Александро-Невской лавры, в корпусе, смежном с Федоровской церковью. В феврале 1817 года был высочайше утвержден план строительства нового здания академии по проекту архитекторов Гваренги и Руско. На строительство Комитетом духовных училищ было отпущено 700 тысяч руб. В марте был образован строительный комитет из членов академического правления во главе с ректором, архимандритом Филаретом.10 июля 1817 года состоялась закладка здания с церковью в честь 12 апостолов, торжественный молебен с водоосвящением совершил архимандрит Филарет в сослужении лаврского и академического духовенства. К осени 1817 года выведено все строение со сводами в два этажа, в 1819 году – строительство окончено. Благодаря умению и особенной хозяйственности ректора, как свидетельствовали еще современники, здание вышло не только приличным, но и весьма красивым и величественным. От постройки здания удалось съэкономить 60 тысяч рублей, ставших первым запасным капиталом академии.

По воспоминаниям выпускника академии Самчевского, существовало предание, что когда академию посетил император Николай I в 1938 году, он с интересом осмотрел здание, заинтересовался крепостью и красотой его, отметив, что только монахи умеют так дешево и крепко строить.

23 июля 1817 года архимандрит Филарет был наречен епископом Ревельским, викарием Санкт-Петербургской митрополии, с оставлением за ним должности ректора академии и управляющего Новоспасским монастырем. 5 августа 1817 года в Троицком соборе Александро-Невской лавры архимандрит Филарет был хиротонисан во епископа.

Непосредственное служение владыки Филарета в Петербргской академии завершилось 15 марта 1819 г., когда он был возведен в сан архиепископа с переводом в Тверскую епархию и с назначением членом Св. Синода. Но попечение его о родной для него духовной школе сохранилось до конца его блаженной земной жизни, последовавшей 2 декабря 1867 года. Владыка Филарет был погребен в Троице-Сергиевой лавре, в приделе Свято-Духовской церкви. Ныне мощи святителя Филарета находятся в Храме Христа Спасителя в Москве.

Труды митрополита Филарета

1. Старость (стихотвор. в честь м. Платона, 1807 г.). «Тульск. еп. вед.», 1877, № 6.
2. Изложение разности между восточною и западною церковию в учении веры, 1811. (Чтен. в общ. ист. и древн. Рос., 1870, кн. 1).
3. Замечания на книгу Исход; руководство к познанию книги псалмов; Учительные книги Ветхого Завета, 1811 (Чтен. в общ. любит. дух. просвещ. 1871-1874 гг.).
4. Рассуждение о нравственных причинах неимоверных успехов наших в настоящей войне (т. е. в войне 1812 г.) (Сын отечества, 1813, ч. VI и СПб, 1813).
5. Опыт объяснения псалма 67. СПб, 1814.
6. Молебное пение об избавлении Церкви и державы Российския от нашествия галлов и с ними двадесяти языков, 1814.
7. Разговор между испытующим и уверенным о православии восточной греко-российской церкви с присовокуплением выписки из окружного послания Фотия, патриарха Цареградского, к восточным патриаршим престолам. СПб, 1815 (по просьбе кн. Голицына).
8. Акафист Пресвятой Богородице (Приб. к твор. св. отцов, 1855, ч. XIV).
9. Изъяснение о проклятии, наложенном от собора 1667 г. (Приб. к твор. св. отцов, 1855, ч. XIV).
10. Значение церковной молитвы о соединении церквей. (Приб. к твор. св. отцов, 1860, ч. XIX).
11. Нечто о ращении власов (Приб. к твор. св. отцов, 1860, ч. XIX).
12. Песни из канона преп. Кириллу и Мефодию (Душеп. чтен., 1863, май).
13. К воспросившему о значении слов кн. Бытия: се Адам бысть, яко един от нас. (Душеп. чтен., 1865, август).
14. Стихотворное переложение с греч. Песни увещательной св. Григория Богослова: Близок последний труд жизни: плаванье злое кончаю и проч., напис. в 1866 г. (Чтен. в общ. люб. дух. просв., 1867, кн. III).
15. Полное собрание резолюций. М., 1903, 1905, т. 2, 3, 5, вып. 1, 2, 3.
16. Письма к игуменье Спасо-Влахернского монастыря Серафиме и два письма к гг. Головиным, с предислов. Виноградова. М., 1900.
17. Собрание мнений и отзывов митр. Московского и Коломенского Филарета по делам правосл. Церкви на востоке. СПб, 1886, т. V, VI, I доп.
18. Собрание мнений и отзывов по учебным и церковным вопросам, под ред. Саввы, архиеп. Тверского и Кашинского — т. I, II, III. СПБ, 1885; т. IV. М., 1886; т. V, ч. 1. М., 1887, ч. II. М., 1888; том доп., СПб, 1887.
19. Льготная запись, данная от приказчика с. Хороброва Патрикия Кузьмина, 1834. (Труды и летоп. общ. ист. и древн. Рос., ч. VIII).
20. О русской риторике XI в. (записка, прочитана в имп. акад. наук 18 января 1836 г. — Журнал мин. нар. просвещ., 1836, ч. IX).
21. Житие преп. Никона, игум. Радонежского. М., 1843.
22. О догматическом достоинстве и охранительном употреблении греч. 70 толковников и славянского переводов Св. Писания, сост. в 1845 г. (Приб. к твор. св. отцов, 1858, ч. XVII, сост. в 1845 г. (Приб. к твор. св. отцов, 1858, ч. XVII. М., 1858).
23. Нечто о древнем образе крестного знамения, напис. в 1847 г. (Чтен. в общ. люб. дух. просв., 1865, кн. II).
24. Цветы из сада св. Ефрема Сирина. М., 1847.
25. Воспоминания, относящиеся к восшествию на престол имп. Николая Павловича, напис. в 1849 г., напеч. у Сушкова в его биографии митр. Филарета, прилож., с. 80-86. М., 1868 и в Собран. мнений и отз. митр. Филарета, т. III, с. 161-171. СПб, 1885.
26. О стологадании (Приб. к твор. св. отцов, 1853, ч. XII).
27. О древних иконах, 1853 (Душеп. чтен., 1868, май).
28. Записки на книгу Бытия (из уроков СПб дух. академии, читанных в 1810-1812 гг., напеч. СПб, 1816).
29. Начертание церковно-библ. истории. СПб, 1816.
30. Перевод Евангелия от Иоанна на рус. язык. СПб, 1819.
31. Таблица чтения из Св. Писания, церковной и гражданской печати (изд. главн. правл. училищ. СПб, 1819).
32. Толкование на 11 псалом (напис. в 1820 г. — Чтен. в общ. люб. дух. просвещ., 1873).
33. Вечерняя песть путешественника (стих. — 1820 г.). Душеп. чтен., 1867, сентябрь.
34. Чтения из четырех Евангелистов и из книги Деяний апостольских для употребления в гражданских училищах. СПб, 1820. М., 1853.
35. Собрание проповедей митр. Моск. Филарета, первое изд. СПб, 1820, последующие: СПб, 1821, 1822, 1835, 1844, 1845 (3 тома); 1847-1848 (I и II тома); 1861 (III том); 1873-1885 (посмертное издание) в пяти томах; изд. под заглавием: Сочинения Филарета, митр. Моск. и Коломенского.
36. Исторические чтения из книг Ветхого Завета. СПб, 1822.
37. Житие преп. и богоносного отца нашего Сергия, почерпнутое из достоверных источников, читанные (впервые) в Лавре его на всенощном бдении июля 4 в 1822 г. М., 1822.
38. Христианский катихизис православныя кафолическия восточныя греко-российския церкви. СПб, 1823 и доп. изд. 1828, 1839.
39. Краткий катихизис правосл. кафолич. греко-рос. церкви. СПб, 1824.
40. Пушкин, от мечтаний перешедший к размышлению (стих., напис. в ответ на стихи Пушкина «Дар напрасный…» в журнале «Звездочка», 1848, № 10).
41. Дух премудрости (Христ. чтен., 1830, ч. 39).
42. Изъяснение 53 главы пророчества Исаии об Иисусе Христе (Христ. чтен., 1832, ч. 46).
43. Сказание об обретении мощей св. Митрофана, еп. Воронежского. СПб, 1832.
44. Молебное пение по случаю совершеннолетия наследника престола. СПб, 1834.
45. Великий канон Андрея Критского (в рус. переводе) Христ. чтен., 1836, ч. 1.
46. Мудрые советы святителя Филарета, митр. Московского (из его писем наместнику Сергиевой Лавры архим. Антонию). Троицкий цветок, № 10.
47. Собрание мыслей и изречений. М., 1897.
48. Беседы к глаголемому старообрадцу. 1840 г. (Христ. чтен., 1834-1840 гг. — выходили отдельными частями).
49. Воззвание митр. Филарета к Московской пастве по поводу бедствия, постигшего г. Симбирск (8 сентября 1864 г.) (Моск. церк. вед., 1907, № 48, с. 1480).
50. Воззвание митр. Филарета к московскому духовенству по случаю пожара в С.-Петербурге (13 июня 1862 г.) (Чтен. в общ. любит. дух. просвещ., 1868, кн. IV, с. 65-66).
51. Грамота митр. Филарета Весьечонскому градскому главе и всему обществу (29 августа 1862 г.), там же, кн. V, с. 171-172.
52. Донесение Московского митр. Филарета Св. Синоду (Душеп. чтен., 1887, ч. II, с. 239-241).
53. Донесение Св. Синоду Московского митр. Филарета (Душеп. чтен., 1893, ч. III, сентябрь, с. 172-176).
54. Замечания митр. Филарета на руководство к Герменевтике (Чтен. в общ. люб. дух. просвещ., 1868, с. 150-167).
55. Записка митр. Филарета о выборе благочинных (10 января 1866 г.). Чтен. в общ. любит. дух. просвещ., 1863, кн. V, с. 168-170.
56. Из воспоминаний покойного Филарета, митр. Московского. М., 1868 и Прав. обозрен., 1868, август.
57. Келейный дневник Московского митр. Филарета (Моск. Церк. вед., 1908, с. 68-69, 88-90, 145-147, 169-172, 226-227, 292-293, 445-446, 463-465, 495, 533-534, 556-558, 575-577; 415-416).
58. Наставление митр. Филарета наставникам приходских сельских школ (22 сентября 1843 г.). Чтен. в об. любит. дух. просвещ., 1869, кн. VI, с. 54-55.
59. Объяснение митр. Филарета, почему храмовой праздник Воскресения Христова бывает 13 сентября, а не в день Пасхи, и отчего праздник 13 сентября носит название Славущего Воскресения (Странник, 1909, т. II, ч. 1, с. 646-647).
60. О древних рукописях и о изборнике Святослава, 1835 г.
61. Ответы на несколько возражений против православной церкви (Приб. к Ц. В., 1897, № 17, с. 602-612).
62. Ответ митр. Филарета на письмо А.Д. (12 января 1844 г.) (Чтен. в общ. люб. дух. просвещ., 1868, кн. V, с. 145-149).
63. Правила благоустройства монашеских братств в Москве (Составлены митр. Филаретом в 1852 г. и с 1853 г., по утверждению Св. Синодом, введены в действие в Московских епархиальных монастырях).
64. Предписание митр. Филарета московскому духовенству:
    1. Пред перенесением тела в Бозе почившего имп. Александра I (28 января 1826 г.), с. 60.
    2. Перед коронованием имп. Александр II (16 августа 1856 г.), с. 61-62.
    3. По случаю спасения жизни гос. имп. Александра II (15 марта 1867 г.), с. 63-64 (Чтен. в общ. люб. дух. просвещ., 1868, кн. IV, с. 60-64).
65. Речь высокопреосвящ. Филарета, митр. Московского в день (5 августа) совершившегося 50-летия его священно-начальственного служения,
66. прочтенная преосвящ. Леонидом пред собранием приветствовавших его Высокопреосвященство (Душеп. чтен., 1867, ч. II, июль-август, с. 300-302).
67. Святейшему Правительствующему Синоду от Филарета, митр. Московского донесение (Января 7, 1865 г.). (Моск. Церк. вед., 1906, № 23, с. 125-126).
68. Слово по освящении храма св. равноапостольной Марии Магдалины в Градской больнице, июля 22 дня 1833 г., говоренное синодальным членом Филаретом, митр. Московским (Христ. чтен., 1836, ч. IV, с. 197-210).
69. Обозрение богословских наук в отношении их к преподаванию в высших духовных училищах, 1814 г. (Чтен. в общ. люб. дух. просвещ., 1872, март и апрель).
70. О храме Божием (Руск. инок, 1911, вып. 40, с. 19-20; вып. 47, с. 11-12).
71. Христианское учение о девстве и целомудрии, предложенное в слове на Успение Пресвятыя Богородицы, августа 15 дня, 1836 г., синодальным членом митр. Филаретом (Христ. чтен., 1836, ч. IV, с. 74-88).
72. Выписка из письма митр. Филарета к Н.Н., (от 24 ноября 1852 г.). (Чтен. в общ. любит. дух. просвещ., 1868, кн. IV, с. 100).
73. Всеподданейшее письмо Московского митр. Филарета (Странник, 1865, т. IV, кн. 10, с. 1-2).
74. Два письма к родственнику диакону (Душеп. чтен., 1886, ч. III, с. 89-90).
75. Два письма покойного митр. Филарета Моск. к Е. П. Головиной (Душеп. чтен., ч. II, июль).
76. Донесение Св. Синоду Филарета, митр. Московского (Душеп. чтен., ч. II, июль, с. 116-118).
77. Донесения Св. Синоду Филарета, митр. Московского, по миссионерским делам. (Восп. архим. Пимена — смесь. М., 1877, с. 127-129).
78. Донесение Св. Синоду Московского митр. Филарета (О конспектах Патристики), 8 декабря 1839 г. (Душеп. чтен., 1879, ч. I, с. 500-503).
79. Донесение Св. Синоду моск. митр. Филарета (11 июля 1835 г.) (Душеп. чтен.. 1892, ч. II, май, с. 129-130).
80. Донесение Св. Синоду московского митр. Филарета (14 февраля 1861 г.), там же, с. 466.
81. Донесение Св. Синоду митр. Моск. Филарета (сентябрь 1849 г.) (Душеп. чтен. 1895, ч. 1, с. 470-471).
82. Из переписки митр. Филарета с Андр. Ник. М. о времени преложения св. Даров. (Душеп. чтен., 1869, ч. III, с. 74-82).
83. Из переписки с А.Н. Олениным покойного Филарета, митр. Московского (Прав. обозрен., 1869, март, с. 363-371).
84. Из писем Моск. митр. Филарета к миссионеру, пропевшему «Отче наш» в магометанской мечети (Душеп. чтен., 1869, ч. III, с. 72-73. Известия и заметки, ноябрь.
85. К дворянству Московской губернии, пред его выборами, свят. Филарета, митр. Московского, декабря 9 дня 1846 г. (Душеп. чтен., 1890, ч. I, март, с. 324-326).
86. Мнение Московского митр. Филарета по вопросам о духовных семинариях (2 ноября 1866 г.) (Душеп. чтен., 1879, ч. 1, с. 382-386).
87. Мнение митр. Филарета о подлиннике иконописных святцев (письмо к одному сановнику); Душеп. чтен., 1869, ч. III, с. 90-93, Известия и заметки (декабрь).
88. Мнения, отзывы и письма Филарета, митр. Московского и Коломенского, по разным вопросам за 1821-1867 гг., собранные и снабженные примечаниями Л. Бродским. М., 1905 г. (Синодальная типография).
89. Переписка Филарета, митр. Московского с С.Д. Нечаевым (1829-1836 гг.). СПб, 1895.
90. Переписка Московского митр. Филарета с гр. Н. А. Протасовым (Воспом. архим. Пимена, смесь. М., 1877, с. 121-124).
91. Положение (Моск. рхиеп. Филарета) об устройстве и содержании больницы в Московском первоклассном Вознесенском девичьем монастыре (Душеп. чтен., 1892, ч. II, июнь, с. 278-280).
92. Письма митр. Филарета к Августину, епископу Дмитровскому, викарию Московскому (Чтен. в общ. люб. дух. просвещ., 1869, кн. VI, с. 33-51).
93. Письма митр. Московского Филарета, хранящиеся в собрании автографов имп. публичной библиотеки (1833-1853 гг.). СПб, 1891.
94. Письма митр. Московского Филарета к покойному архиеп. Тверскому Алексию (1843-1867 гг.). М., 1883.
95. Письма Филарета, митр. Московского и Коломенского к высоч. особам и др. лицам (1820-1867 гг.). Тверь, 1888.
96. Письмо митр. Филарета преосвящ. Алексию, епископу Дмитровскому, в ответ на приветствие от московского духовенства с совершившимся тридцатилетием служения его Высокопреосвященства на Московской пастве (3 июля 1856 г.) (Чтен. в общ. люб. дух. просвещ., 1869, кн. IV, с. 69-70).
97. Письмо Московского митр. Филарета к эконому С.-Петербургского Троицкого подворья, соборному иеромонаху Амвросию (1831). (Душеп. чтен., 1879, ч. 1, с. 260).
98. Письма митр. Московского Филарета к наместнику Свято-Троицк. Серг. Лавры архим. Антонию (1831-1867 гг.). М., 1877-1884 в 4-х частях и (27 мая 1832 г.) — Душеп. чтен., 1879, ч. 1, с. 260.
99. Письма митр. Моск. Филарета к наместнику Троицкой-Серг. Лавры, архим. Афанасию (1821-1831 гг.). М., 1886, Прав. обозрен., 1878, т.3, с. 370 (выписки из книг, с. 6-56).
100. Письма к Афанасию, епископу Новочеркасскому и Георгиевскому (Душеп. чтен., 1892, II, июль, с. 467).
101. Письма к преосвящ. Виталию, епископу Дмитровскому, викарию Московской епархии (1827-1842 гг.). М., 1887 и Прав. обозрен., 1887, февраль, март.
102. Письмо к Наказному атаману Донского войска генералу от кавалерии Максиму Григорьевичу Власову (31 января 1846 г.) (Душеп. чтен., 1895, ч. I, с. 95).
103. Письма к г-ну управл. московскою палатою государственных имуществ, ст. сов. Сепану Гавриловичу Вишневскому (25 октября 1855 г.) и Душеп. чтен., 1890, ч. I, с. 245-246.
104. Письма к Гавриилу, архиеп. Рязанскому. М., 1868 и см. Чтен. в общ. истор. и древн. Рос., 1868, кн. 2, с. 114-207.
105. Письма в Бозе почившего святителя Филарета, митр. Московского, к Гавриилу, архиеп. Тверскому (Душеп. чтен., 1869, ч. III, с. 201-204).
106. Письмо митр. Филарета Спасо-Андрониевскому архим. Гермогену, члену Московской дух. консистории в ответ на приветственное письмо от членов консистории, от 14 июля 1821 г. (Чтен. в общ. люб. дух. просвещ., 1868, кн. IV, с. 67-68).
107. Письма к министру дух. вел. и народного просвещ. князю А.Н. Голицыну (28 ноября 1822 г.) и 1817-1840 гг.). (Душеп. чтен., 1890, ч. I, с. 121; 1892, ч. II, август и Труды К. Д. А., 1868, апрель, с. 187-195).
108. Письма высокопреосвящ. Филарета, митр. Московского, к московскому военному генерал-губернатору, князю Д.В. Голицыну из С.-Петербурга 1829 г. (Поздравление с праздником Рождества Христова). См. Душеп. чтен., 1890, ч. I, с. 356; 1891, ч. III, с. 307-310; 671; 1892, ч. II, май, июнь; 1895, ч.I, с. 629.
109. Письма Филарета, митр. Московского к князю С.М. Голицыну. 1823-1858 гг. М., 1884 и Чтен. в общ. люб. дух. просвещ., 1868, кн. IV, Душеп. чтен., 1886, ч. II, с. 249; 1890, ч. I, с. 119; 1892, ч. III, с. 292.
110. Письма митр. Филарета к Д.П. Голохвастову, по случаю издания Домостроя Сильвестра (Воспом. архим. Пимена, смесь. М., 1877, с. 125-126).
111. Письма к игуменье Евгении (Душеп. чтен., 1869, ч. III, сентябрь, с. 227-229).
112. Письма к князю М.Н. Голицыну (28 августа 1849 г.) (Чтен. в общ. люб. дух. просвещ., 1868, с. 90-92).
113. Письмо к московскому военному генерал-губернатору графу А.А. Закревскому (20 февраля 1850 г. и 13 марта 1857 г.) (Душеп. чтен., 1890, ч. I, с. 244-245, 357).
114. Письмо к архиеп. Иннокентию (13 февраля 1860 г.). См. Письма Иннокентию, митр. Московскому и Коломенскому, кн. СПб, 1898, с. 264.
115. Письма к Иннокентию, архиеп. Херсонскому (1834-1857 гг.) (Христ. чтен., 1884, ч. I, с. 194).
116. Письма к Иннокентию, епископу Дмитровскому (Приб. к твор. св. отцов, 1871, 1872, 1886).
117. Письма к Иннокентию, епископу Камчатскому от 25 ноября 1857 г. и от 7 декабря того же года (Рус. архив, 1881, кн. II, с. 25-28).
118. Письмо митр. Филарета к костромчанам в ответ на поздравление их с пятидесятилетием архиерейского служения (6 сентября 1867 г., № 472). См. Душеп. чтен., 1895, ч. I, с. 455.
119. Письмо к генерал-губернатору Донского войска наказному атаману Д.Е. Кутейникову (Душеп. чтен., 1879, ч. I, с. 134).
120. Письмо Московского митр. Филарета к главному директору императорской Павловской больницы, тайному советнику С.С. Кушникову (9 января 1824 г.). См. Душеп. чтен., 1891, ч. III, с. 307-310.
121. Письма к епископу Дмитровскому Лаврентию (от 3 апреля и 9 мая 1819 г.). См. Чтен. в общ. люб. дух. просвещ., 1869, кн. VI, с. 51-53.
122. Письма к Леониду, еп. Дмитровскому, впоследствии архиепископу Ярославскому. М., 1883 и Душеп. чтен., 1883, ч. II, с. 103-119.
123. Письмо преосвящ. Леониду, епископу Дмитровскому, в ответ на приветствие от московского духовенства с совершившимся сорокалетием служения Его Высокопреосвященства на Московской пастве (6 июля 1861 г.) и 7 июля 1866 г. (Чтен. в общ. любит. дух. просвещ., 1868, кн. IV, с. 70-72, 73).
124. Письмо митр. Филарета Московской Церкви в ответ на ее приветствие с совершившимся пятидесятилетием от начала епископского служения Его Высокопреосвященства (16 сентября 1867 г.). См. Чтен. в общ. люб. дух. просвещ., 1868, кн. IV, с. 74-75.
125. Письма к синодальному обер-прокурору князю П.С. Мещерскому. См. Душеп. чтен., 1890, ч. I, с. 355 (10 ноября 1828 г.); 1890, ч. I, с. 487 (13 января 1829 г.); — 1891, ч. III, с. 147 (23 ноября 1826 г.); 1892, ч. II, с. 876-877.
126. Письма к А.Н. Муравьеву (1822-1867 гг.). Киев, 1869.
127. Письма к и. д. московского обер-полицмейстера С.Н. Муханову (26 августа 1832 г.). См. Душеп. чтен., 1895, ч. I, с. 628.
128. Письмо к княгине В.М. Нарышкиной (во время болезни ее родителей). Чтен. в общ. люб. дух. просвещ., 1868, кн. IV, с. 81-85.
129. Письма к М.М. Евреинову (семь писем), Чтен. в общ. любит. дух. просвещ., 1886, кн. IV, с. 93-99.
130. Письма к преосвящ. Николаю, еп. Дмитровскому, впоследствии Калужскому (1831-1834 гг.) Чтен. в общ. люб. дух. просвещ., 1869, кн. 8, с. 32; кн. 9, с. 29; 1870, кн. 10, с. 25-42.
131. Письмо к преосвящ. Нилу, архиеп. Иркутскому, Нерчинскому и Якутскому, впоследствии Ярославскому (13 мая 1840 г.) (Душеп. чтен., 1879, ч. I, с. 259).
132. Письма к Е.В. Новосильцевой (1822-1849 гг.). М., 1911.
133. Письма к игуменье Евгении Озеровой (Воспом. архим. Пимена, смесь. М., 1877, с. 130-136).
134. Письма гофмаршалу В.Д. Олсуфьеву (1851 г.) (Душеп. чтен., 1891, ч. III, с. 146-147).
135. Письма к преосвящ. Парфению (Черткову), епископу Воронежскому (Прав. обозрен., 1872, сентябрь).
136. Письма Филарета, митр. Московского к своему другу, священнику Пономареву Г. (Моск. церк. вед., 1907, № 48, с. 1475-1479; № 49, с. 1512-1516).
137. Письмо митр. Филарета к синодальному обер-прокурору графу Н.А. Протасову (2 мая 1839 г.) Душеп. чтен., 1879, ч. I, с. 498-499; 1892, ч. II, с. 611, август; 1895, ч. I, с. 102-103, 472 (9 апреля 1841 г.).
138. Письма митр. Филарета к княгине Е.Р. Вяземской (Чтен. в общ. люб. дух. просвещ., 1868, кн. IV, с. 76-80).
139. Письмо ректора СПб Академии архим. Филарета к гр. А.К. Разумовскому, с примечанием на примечание о характере Давида, как творца Псалмов (29 мая 1814 г.). Чтен. в общ. любит. дух. просвещ., 1869, кн. 8, с. 26-31.
140. Письма митр. Филарета к одному из друзей — капитану Ф.Я. Репнинскому (1828-1842 гг.). Рус. архив, 1891, кн. I, с. 285-288.
141. Письма митр. Филарета к родным (1800-1866 гг.). М., 1882.
142. Письмо преосвящ. Савве, еп. Можайскому, в ответ на приветствие от московского духовенства с совершившимся сорокапятилетием служения Его Высокопреосвященства на московской пастве (7 июля 1866 г.). Чтен. в общ. люб. дух. просвещ., 1868, кн. IV, с. 73.
143. Письма к генерал-инспектору всей пехоты и артиллерии, графу А.А. Аракчееву (в копии и. д. обер-прокурора Св. Синода К.С. Сербиновичу и СПб купцу И.И. Крохоткину) (Душеп. чтен., 1892, ч. II, июль, с. 467-471).
144. Письма к игуменье Спасо-Бородинского монастыря Сергии (1852-1859 гг.). Тверь, 1890.
145. Письма к архиеп. Смарагду Рязанскому (1833-1843 гг.) (Чтен. в общ. люб. дух. просвещ., 1870, кн. 12, с. 28-43).
146. Письма митр. Филарета к попечителю Моск. учебного округа графу С.Г. Строганову. (Душеп. чтен., 1895, ч. II, с. 102-103).
147. Письма к синодальному обер-прокурору А.П. Толстому.(Душеп. чтен., 1891, ч. III, с. 653-654; 1892, ч. II, с 467-471).
148. Письмо к министру народного просвещ. графу Д.А. Толстому (Душеп. чтен., 1882, июль, с. 350).
149. Письмо к графине А.Г. Толстой (марта 11-го, 1866 г.) (Душеп. чтен., 1895, ч. I, с. 473).
150. Письма к М.М. Тучковой (три письма). Чтен. в общ. люб. дух. просвещ., 1868, кн. IV, с. 85-89.
151. Письма к игуменье Спасо-Бородинского монастыря Марии (Тучковой) (1828-1850 гг.). Чтен. в общ. люб. дух. просвещ., 1868, кн. V, с. 61-144.
152. Письма к моск. воен. генерал-губернатору П.А. Тучкову (два письма). Душеп. чтен., 1885, ч. II, с. 245 и 249.
153. Записки митр. Филарета о средствах прекратить затруднительное положение Вознесенского монастыря по причине ветхости зданий. (Душеп. чтен., 1885, ч. II, с. 245-249).
154. Письмо к президенту императорской Академии наук С.С. Уварову (12 июня 1832 г.). Душеп. чтен., 1895, ч. I, с. 302-303.
155. Письмо к и. д. обер-прокурора Св. Синода кн. С.Н. Урусову. (Два письма от 23 августа 1864 г.) (Душеп. чтен., 1891, ч. III, с. 654-655.
156. К московскому гражданскому губернатору И.В. Капнисту (от 15 июля и 10 августа 1844 г) (Душеп. чтен., 1891, ч. III, с. 655-657.
157. Письма к Филарету, митр. Киевскому (от 19 декабря 1846 г.) (Душеп. чтен., 1891, ч. III, с. 653).
158. Письма к преосвящ. Филарету, еп. Рижскому (Душеп. чтен., 1892, ч. II, июль).
159. Письма к Филарету (Гумилевскому), впоследствии архиеп. Черниговскому (1834-1866 гг.). М., 1884. См. также Приб. к творен. св. отцов 1883-1884 с примеч. прот. С. Смирнова.
160. Письма к капитану Г.Т. Головину (Душеп. чтен., 1883, ч. II, с. 120-121).
161. Письма митр. Филарета к и. д. моск. воен. генерал-губернатора, кн. А.Г. Щербатову (Душеп. чтен., 1895, ч. III, с. 42).
162. Письма к министру императорского двора гр. В.Ф. Адлербергу (17 июля 1858 г.). (Душеп. чтен., 1883, ч. II, с. 120-121; 1885, ч. II, с 370).
163. Письма к г. секретарю гос. имп. Марии Александровны, П.А. Морицу (19 сентября 1858 г.) (Душеп. чтен., 1885, ч. II, с. 370-371).
164. Письма к председателю Комитета о пособии разоренным наводнением С.-Петербурга, кн. А.Б. Куракину (20 ноября 1824 г.) (Душеп. чтен., 1890, ч. I, с. 119-120).
165. Письма обер-полицмейстеру А.С. Шульгину (25 мая 1822 г.), там же, с. 119-121.
166. Письмо митр. Филарета к Н.Н. (7 октября 1844 г.). Чтен. в общ. люб. дух. просвещ., 1868, кн. IV, с. 100.
167. Полное собрание резолюций Филарета митр. Московского, т. I-IV. М., 1898-1906 гг. изд. редакции Душеп. чтен.; т. V-VII. М., 1914-1916 гг., изд. редакции Моск. церк. вед.
168. Полное собрание резолюций митр. Филарета (№ 992-1037). Душеп. чтен., 1902, ч. I, февраль, с. 461-476.
169. Письма к генерал-адъютанту А.А. Кавелину (Душеп. чтен., 1892, ч. II, август, с. 611-617).
170. Письма к г. директору заведующему Московским губернским замком, камергеру А.Н. Львову (Душеп. чтен., 1892, ч. II, август, с. 611-617).
171. Государственное учение. М., 1888.
172. Начертание церковно-библейской истории. М., 1897.
173. Слово о благотворении с любовию (Приб. к Ц. Ц., 1891, № 42, с. 1448).
174. Научная разработка пасторологических вопросов (Прав. cобес., 1900, февраль, с. 213).
175. Слово на глас вопиющего в пустыни (Рус. старина, 1883, апрель, с. 51).
176. О одежде что печетеся (Рус. старина, 1883, июнь, с. 563).

Протоиерей Максим (Козлов).
ЖИЗНЕОПИСАНИЕ МИТРОПОЛИТА ФИЛАРЕТА (ДРОЗДОВА).

       Митрополит Московский Филарет (Дроздов), без сомнения, является крупнейшим деятелем истории Русской Церкви XIX столетия. Соединив в себе качества церковного иерарха и ученого богослова, государственного мужа и подвижника благочестия, проповедника и поэта, он был одним из тех людей, которые избраны Самим Богом к миссии высшего духовного водительства. Только на Московской кафедре его служение протекало почти полвека (с 1821 по 1867 год), а авторитет к концу жизни был таков, что современники именовали его Митрополитом Всероссийским, «природным Патриархом» Русской Церкви.
       Святитель Филарет, в миру Василий Михайлович Дроздов, родился в 1782 году в священнической семье в городе Коломне. Первые детские годы были проведены мальчиком в доме дедушки - священника Никиты Афанасьевича. С бабушкой Домникой Прокопьевной мальчик рано стал посещать церковные богослужения, что привило ему горячую любовь к молитве. В свободное от пастырских обязанностей время дедушка Никита любил играть на гуслях церковные напевы. Маленький Василий тоже научился этому искусству. Так с самого раннего детства родилась в нем любовь к музыке, не раз дававшей ему душевное успокоение в последующие годы.
       Любя всем сердцем дедушку и бабушку, Василий постепенно осваивал добрые черты своих попечителей и рос ребенком серьезным и рассудительным.
        Первоначальное образование Василий Дроздов получил в Коломенской семинарии, а затем (с 1800) года - в Троицкой Лаврской семинарии. Лаврская Духовная школа имела к тому времени несомненное превосходство перед другими. Главным ее устроителем был известный своей просвещенностью и добросердечием митрополит Московский Платон (Левшин). Им был сделан решительный шаг к освобождению богословских и исторических наук от схоластического метода преподавания; троицкие богословы вносили в свое преподавание нечто самобытное. Знание древних языков: еврейского, греческого и латинского - было доведено в семинарии до возможного совершенства. Что касается жизни в семинарии, то митрополит Платон, всячески побуждая воспитателей заботиться о смягчении грубости бурсацких нравов, добился того, что в Лавре вполне господствовали семейный характер и патриархальность.
       По прошествии короткого времени учебного курса ученик Лаврской семинарии Василий Дроздов был оставлен при ней уже учителем (1803 г.), заслужив от ректора архимандрита Евграфа следующую рекомендацию: «Отлично остр, прилежен и успешен». Первое из отмеченных качеств относится непосредственно к мышлению Василия и характеризует его ум не столько со стороны познаний, сколько со стороны его тонкости, сообразительности, умения проникнуть в самую сущность предмета; второе же - к волевому действию. Это были два великих фактора в жизни Дроздова, определившие его дальнейшую деятельность на церковном поприще. Союз ума и воли способствовал образованию в нем человека с твердым и непоколебимым характером, человека целеустремленного всегда и во всем, человека, действовавшего и определявшего свои поступки и поступки других не эмоцией, но разумом, хотя он не чужд был и сердечности.
       Митрополит Платон скоро заметил молодого учителя, оценив в нем педагогическое и проповедническое дарование. 16 ноября 1808 года в Сергиевской трапезной церкви Лавры состоялся постриг, с именем в честь святого праведного Филарета Милостивого, а 21 ноября того же года состоялась хиротония в иеродиакона (в Свято-Духовской церкви).
       В 1809 году иеродиакон Филарет был вызван из тихого лаврского приюта в северную столицу. Вместо прежней простоты семейной жизни о. Филарет встретил в Петербурге суету светской жизни, политиканство, нездоровые мистические увлечения в обществе. Все это наложило на его характер отпечаток осторожности и некоторой скрытности в словах и действиях. Встреченный в Петербурге не слишком ласково, он, однако, постепенно преодолел настороженное к себе отношение.
       В день Пасхи 1809 года иеродиакон Филарет был рукоположен во иеромонаха митрополитом Новгородским и Санкт-Петербургским Амвросием (Подобедовым), в 1811 году возведен в сан архимандрита, а в 1812 году назначен ректором Санкт-Петербургской Духовной академии, в каковой должности и оставался до 1819 года. Как справедливо указывает прот. Г. Флоровский, архимандрит Филарет выдвинулся, прежде всего, своим усердием и отличием в проповедании слова Божия, своими назидательными и красноречивыми поучениями об истинах веры. «Это было всегда живое слово и мыслящее слово, вдохновенное размышление вслух. Проповедь у Филарета всегда была благовестием, никогда не бывала только красноречием».
       Весьма интенсивной была в годы пребывания в Петербурге учебно-педагогическая деятельность архимандрита Филарета. За несколько лет ему пришлось прочесть и обработать почти полный курс богословских наук. Тогда же вышли три первые книги архимандрита Филарета, составленные из лекций, читанных студентам Академии в продолжении нескольких лет: «Начертание церковно-библейской истории», «Записки на книгу Бытия» и «Опыт объяснения псалма 67». Труды эти (особенно последние два) замечательны в том отношении, что, с одной стороны, представляют собой первые опыты русской экзегезы на один из труднейших для истолкования псалмов и на целую книгу Ветхого Завета, а с другой - дают возможность наглядно видеть, как изучалось Священное Писание в Духовных академиях начала XIX века.
       Нельзя не упомянуть об еще одном важном труде, осуществленном архимандритом Филаретом в бытность его ректором академии. В августе 1804 года последовал указ Императора Александра I Святейшему Синоду об установлении 25 декабря благодарственного празднества за избавление Церкви и Державы Российской от нашествия галлов и с ними «дванадесяти язык». Митрополит Амвросий поручил архимандриту Филарету составить особый чин молебствия в этот день, что последним и было выполнено. К 1815 году чин был утвержден и разослан по церквам для совершения по нему молебствия в день Рождества Христова. Это был первый литургический труд архимандрита Филарета, принятый в употребление Российской Церковью. В 1817 году архимандрит Филарет был хиротонисан во епископа, а с 1821 года, после смены нескольких кафедр, утвердился, уже в сане архиепископа, на Московской кафедре, которую и возглавлял до конца жизни.
       События войны с Наполеоном способствовали насаждению в России разного рода западных мистических сект и масонских лож. Император Александр I, воспитанный на общих религиозно-философских началах и получивший вместо твердого религиозного чувства лишь неопределенные представления о добродетели и гуманности, под влиянием великих событий, в которых он сам принимал непосредственное участие, пережил мистическое обращение, которое, однако, привело его не к церковному учению, а к тому убеждению, что истинное, идеальное христианство не проявилось во всей полноте ни в одном из существующих христианских вероисповеданий. Отсюда появилось стремление найти религиозную истину в каком-то отвлеченном христианстве без Церкви и догматов, в котором могли бы объединиться представители различных конфессий, исповедующие одну универсальную евангельскую религию. Таких же взглядов держался обер-прокурор Синода, а с 1817 года - глава новосозданного министерства духовных дел и народного просвещения князь А. Н. Голицын, покровительствовавший даже секте скопцов. В 1817 году, пусть и ненадолго, возобновилось издание масонского журнала «Сионский вестник», широко распространялись сочинения западных мистиков.
       Несомненно, что подобный характер эпохи, по словам прот. Г. Флоровского, оставил свой след на душевном и мыслительном складе Филарета, но при всем том он оставался церковно - твердым и внутренне чуждым этому мистическому возбуждению. Благоговея перед тайнами Божиими, он отличал от них и отвергал мечтательно-мистические парения. Любя сам и внушая другим детскую простоту веры, он помнил живо и деятельно и такую заповедь Слова Божия: «не будьте дети умом» (1 Кор. 14, 20). Понимая, что в писаниях западных мистиков пшеница смешана с плевелами, он исходил из этой сложности мистического движения и не сочувствовал резкому его обличению в духе архимандрита Фотия (Спасского, 1792-1838 гг.). С одной стороны, архимандрит Филарет видел, что в современном ему обществе, когда в светской мысли и жизни отнюдь еще не ушли в прошлое идеи вольтерианства, мистическая литература способствует пробуждению внутренних исканий. С другой, как подлинный пастырь, он всегда отличал заблуждения от человека заблуждающегося и по отношению к последнему воздерживался от нетерпимых обличений, считая, что прежде всего нужно наставить и вразумить учительным словом.
       По словам Г. Флоровского, «под покровом мистических соблазнов он сумел распознать живую религиозную потребность, жажду духовного наставления и просвещения». Именно под таким углом зрения следует рассматривать его активное участие в деятельности Библейского общества.
       С делом перевода Священного Писания на русский язык митрополит Филарет связал всю свою жизнь, разработав принципы перевода и став одним из переводчиков, редактором и главным защитником самой идеи русской Библии. Основанное в 1812 году с целью распространения Священного Писания Библейское общество просуществовало до 1828 года, когда было закрыто как превратившееся в орудие внеконфессиональной мистической пропаганды.
       За это время на русском языке изданы были отдельные книги Ветхого Завета и весь Новый Завет, причем митрополитом Филаретом было переведено Евангелие от Иоанна и составлены общие правила для перевода. Однако перевод, осуществляемый Библейским обществом, оказался далеко не безупречным, и был приостановлен. Митрополит Филарет никогда не мог с этим примириться. Он считал, что «самое желание читать священные книги есть залог нравственного улучшения» и настаивал на продолжении русского перевода Священного Писания «для споспешествования истинному просвещению духовенства и православного народа».
       В начале царствования Императора Николая I, 22 августа 1826 года, архиепископ Филарет был возведен в сан митрополита в благодарность за содействие открытию вверенной ему тайны о престолонаследии (архиепископом Филаретом был составлен, по поручению Императора Александра I, и тайно хранился в Успенском соборе Кремля манифест о назначении наследником престола Великого Князя Николая Павловича; по смерти же Императора Александра своими спокойными и продуманными действиями святитель способствовал тому, что присяга Николаю Павловичу прошла в первопрестольной столице без каких-либо волнений).
       Воспользовавшись случаем, митрополит Филарет поднял вопрос о русской Библии в августе 1826 года на заседании Синода в Москве, приуроченном к коронации Императора Николая I. Но он встретил сильный отпор со стороны первенствующего члена Синода митрополита Петербургского Серафима, поддержанного Киевским митрополитом Евгением. Не желая раскола в Церкви, митрополит Филарет оставил дальнейшие попытки, и дело перевода Священного Писания приостановилось на тридцать лет. В первые два десятилетия XIX века святитель Филарет особенно много потрудился на богословской ниве. В 1814 году, будучи тогда ректором Академии, по поручению Комиссии духовных училищ, он составил подробное «Обозрение богословских наук», в котором представил первый опыт стройной систематизации и взаимного соотношения главных отраслей богословия. Своими собственными трудами он занял выдающееся место в истории русского богословия. Жизненность и всеохватность, глубина богословского созерцания и образцовая точность изложения характеризуют все его произведения. Из них наиболее известны «Изложение разностей между Восточной и Западной Церковью в учении веры» (1811), «Разговоры между испытующим и уверенным о православии Восточной Греко-Российской Церкви» - против католиков (1813), и особенно «Краткий» и «Пространный» катехизисы, которые, соединив с глубиной и строгостью богословия простоту и доступность для всех, до сих пор служат и учебной книгой Церкви, и правилом веры, и свидетельством нашего исповедания перед инославными. Однако главное богословское наследие святителя содержится в его вдохновенных богослужебных «Словах и речах», проникнутых подлинно святоотеческим духом.
       По святителю Филарету, вера во всей полноте своего догматического содержания должна стать живым началом и средоточием жизни. Это содержание веры каждый должен не только запомнить, но и усвоить, - «взыскующей мыслью и всецелой душой». Хорошо зная о соблазнах мысли, Филарет все же не боялся пробудить ее, ибо верил, что эти соблазны можно преодолеть только в творческом делании, а не в пугливом укрывательстве.
       Проповедь митрополит Филарет считал неотъемлемой обязанностью епископа, и всякий раз, когда призывал к тому случай, святитель проповедовал. Слава проповеднического дара была постоянным спутником его служения, предваряя славу его на всех других поприщах, Филарет-проповедник выступает среди современных представителей общественной мысли вровень с ними, но если они исследуют нижний срез бытия на уровне естественных или социальных явлений, то московский святитель раскрывает духовные основы и начала жизни.
       В области литературного стиля митрополит Филарет делает в проповеди такой же огромный шаг вперед, как Карамзин в литературе светской. Между стилем Филарета и стилем его учителя митрополита Платона такая же огромная разница, как между стилем Карамзина и стилем его предшественников в истории литературы. Но главное заключается в том, что блестящие литературные достоинства проповеди не препятствуют ей достигать удивительной гармонии формы и содержания, как внутри себя самой, так и по отношению к библейскому тексту.
       Сколь бы ни была значительна богословская работа митрополита Филарета, но она просто тонула в его необъятной церковно-государственной деятельности. «В продолжение нескольких десятилетий духовное правительство обращалось к его мудрости и опытности в делах высшего церковного управления, выслушивало его мудрое слово, пользовалось его советами и указаниями при всякой, сколько-нибудь важной мере, предпринимаемой по духовному ведомству, при обсуждении всех важнейших вопросов… Можно сказать: в течение более полустолетия не было ни одного церковного дела, в котором бы не принимал деятельного участия великий иерарх московский», - так писалось в Синодальном отчете за 1867 год - год кончины митрополита Филарета.
       Святитель Филарет утверждал, что, будучи поставленным на стезю общественного служения, человек не имеет права искать уединения, хотя бы и ради подвига - не может отходить от исполнения своих общественных обязанностей даже на короткое время. Общественное служение, по святителю Филарету, - путь спасения, долг, от которого церковному человеку непозволительно отказываться по своей воле. Такое правило митрополит Филарет предлагал другим, такое же требование он предъявлял самому себе. Обиды со стороны властей и влияние имущих, сознание трудности справиться с обилием дел наталкивали святителя Московского на мысль уйти на покой. Но как? - «Кажется, хорошо было бы, если бы меня отставили, а просить сего сомневаюсь, чтобы то не было бегство».
       Первые годы на Московской кафедре прошли для митрополита Филарета в сложной обстановке. Было закрыто Библейское общество и вместе с тем наложен запрет на дело жизни святителя - создание полного русского перевода Священного Писания; подвергались исправлениям его катехизисы, сам он обвинялся отдельными лицами в неправославии. Недоброжелателям удалось спровоцировать его в официальном отзыве на прямое осуждение государственной власти: «Данное жандармской команде право доносить со слухов и безо всякой ответственности за ложные сведения стесняет свободу администраций и, как похожее на слово и дело, лишает подданных спокойствия». Это высказывание было преподнесено Императору Николаю чуть ли не как потакание неповиновению.
       Не сообразуясь с духом эпохи, святитель решительно и недвусмысленно напоминал о внутренней независимости Церкви. Показательна в этом смысле история, связанная с освящением Триумфальных ворот в Москве. Воздвигнутые в честь победы в войне с Наполеоном, ворота среди прочего были украшены изображениями некоторых из языческих богов. Император Николай Павлович решил лично присутствовать на открытии и освящении Триумфальных ворот. Когда флигель-адъютант Государя приехал к митрополиту Филарету и объяснил ему, что «Государю Императору благоугодно завтра освятить Триумфальные ворота», Филарет, устремив взор долу, отвечал: «Слышу». Флигель-адъютант продолжал: «Государю Императору благоугодно, чтобы ваше высокопреосвященство сами изволили быть на освящении». Святитель отвечал тем же «слышу», так же понурив голову и с тою же задумчивостью. «Не будет ли каких распоряжений, ваше высокопреосвященство? Что прикажете доложить Государю Императору?» - «А что слышите», - отвечал тем же тоном владыка. Когда Государь спросил: «А что Филарет?» - флигель-адъютант доложил, что он его не понял, и дословно передал Императору свой разговор с высокопреосвященным. «А, так я понимаю, - заметил Государь. - Приготовить лошадей: я сегодня уезжаю». Таким образом, открытие происходило в отсутствие Государя и митрополита. Полковой священник отслужил молебен, и участие Церкви в этом торжестве тем и кончилось. Поэтому неудивительно, что с 1841 года и до конца жизни, оставаясь по титулу членом Синода, митрополит Филарет ни разу не приглашался принять участие в его заседаниях в Петербурге. Не следует, однако, думать, что великий Московский святитель был в какой-то мере оппозиционен к идее монархии или к Государю. У митрополита Филарета была подлинно православная государственная теория - теория священного царства (особенно подробно развитая в словах на Царские дни), исходившая из безусловной богоустановленности именно монархической государственности и, конечно, никак не противоречившая официальной российской триаде «Православие, Самодержавие, Народность».
       В архиерейской деятельности святитель Филарет руководствовался канонами Вселенской Церкви, пожалуй, как едва ли какой другой из современных ему архиереев Русской Церкви. Признание канонов не только практически действующим источником права, но и более важным, чем гражданские законы, - вот основной принцип митрополита Филарета. Он сочетался с глубоким знанием жизни, умением находить ошибки и указать меры и средства для выхода из затруднений. Резолюции святителя по самым мелким делам продуманы, взвешены, обоснованы. Правда или неправда его решений - правда или неправда перед Богом. Владыка Филарет считал, что и за резолюции ему «надобно отвечать перед судом Христовым», - и, уникальный случай, они были изданы после его смерти как образец живой духовной мудрости.
       Лишь два коротких примера. Диакон одной из московских церквей в течение года не говорил проповеди, ссылаясь на болезнь. Узнав об этом от благочинного, Филарет написал: «Болезнь, которая не мешала диакону год служить, а мешала целый год говорить проповеди, называется леностию. Способ лечения на первый раз употребить следующий: запретить диакону священнослужение на две недели и дать ему в сие время дьячковский доход с тем, чтобы в сие время сочинил проповедь. О последующем донести».
       Направление духовной жизни в простонародии имело подчас нездоровый характер - с уклоном в сторону суеверия, раскола или сектантства. Также монашеству и духовенству, в особенности сельскому, бывали свойственны не менее серьезные недуги, хотя и иного рода: грубость, нетрезвость, нерадение к службе, вымогательства. В редких случаях святитель предпочитал строгость - когда иное решение дела подало бы повод к соблазну. «Надобно терпеть немощи в надежде исправления, но надобно беречься, чтобы послабление слабым не обратилось в искушение другим некрепким, чтобы гнилой член не безобразил и не заражал тела», - писал митрополит Филарет архимандриту Антонию. Впрочем, и в подобных обстоятельствах святитель облегчал участь осужденного, часто делая это тайно.
       Характерен такой эпизод. Однажды за открытую нетрезвость жизни архипастырь был вынужден сместить некоего многодетного диакона, однако скудость существования семьи удаленного смущала его пастырское сердце. Разузнав о положении и жизни диаконовой жены, он назначил ей от себя пенсию в размере того содержания, которое получал на службе ее муж. Каждый месяц неизвестное ей лицо доставляло это вспомоществование. Через какое-то время блуждавший по распутиям жизни муж образумился, отрезвился и был восстановлен в прежнем сане диакона. Пенсия прекратилась, и тогда супруги стали догадываться, кто их питал все время испытания. Не скоро, но утвердились они в своей догадке, когда один из употреблявшихся для передания им ежемесячного пособия проговорился.
       С большим желанием и любовью митрополит Филарет посещал те или иные приходы, а также стремился при всякой возможности лично освящать вновь сооруженные храмы и монастыри своей епархии.
       О внутреннем строе жизни святителя известно немного. Как пишет в одном из своих писем преподобный Амвросий Оптинский, на святителе Филарете явно отразилось исполнение слов преподобного Исаака Сирина: «начальник, изливай на всех милость свою и будь спрятан от всех». Преподобный Амвросий далее продолжает: «Покойный митрополит держался такой спрятанности, что келейные его не только не знали его сокровенной жизни, но и не могли видеть, как он умывался: «Подай воды и иди». Случалось, келейный оставался и хотел помочь в этом старцу. Он повторял: «Ведь сказано тебе, иди!» И тот, делать нечего, хоть неохотно, а уходил». Общий распорядок дня митрополита Филарета, когда он жил в Москве, по описанию Н. В. Сушкова, был таков: «После утрени и обедни чай. После чая служебные занятия, доклады письмоводителя, объяснения с просителями и т. д.; к двум или трем часам по полудни легкий, не изысканный обед. После обеда час-два отдыха, а отдыхом называется чтение книг, газет, журналов. После такого отдохновения - опять дела, переписка, доклады. Два дня в неделю - вторник и пятница - работа с обоими викариями, независимо от частых с ними занятий и утром, и вечером по другим дням. Если бы возможно было исчислить время, которое употребляется им на личные и письменные сношения по епархии и консистории с духовенством, с ректорами и инспекторами Духовной академии и семинарии, с начальствующими в мужских и женских обителях, с благочинными и членами разных учреждений, не говоря о переписке с Синодом, с наместником Троице-Сергиевой Лавры, с епископами и частными лицами, да если присовокупить к этому частое служение, соборное и домашнее, освящение церквей, приготовление проповедей, встречи царственных посетителей, испытания воспитанников академии и семинарии, посещение светских училищ и т. д., то сколько же остается досуга на успокоение от забот, на пищу, сон и редкие беседы с посетителями. Как кратка его ночь!"
       Стремление к простоте и бегство от роскоши были как бы насущной потребностью святителя. Даже посох, употребляемый за Богослужением, он желал иметь деревянный. Домашняя обстановка как в Москве, так и в митрополичьих покоях в Троице-Сергиевой Лавре была у митрополита Филарета самая обыкновенная, большею частью из простого дерева и недорогого материала. Когда однажды наместник Лавры хотел заменить простую мебель богатой, то святитель запретил ему это делать, не без гнева сказав: «Диван не для турецкого султана. Для чего же такая забота? Тюфяк я велел сделать здесь, а дерево сделают ваши, как умеют. Не обивать и не красить».
       Нельзя не сказать особо об отношении митрополита Филарета к Московской Духовной академии. С его именем связано, прежде всего, преобразование школы в 1814 году, поскольку он, будучи одним из самых энергичных деятелей тогдашней Комиссии духовных училищ, принимал непосредственное участие в организации Московской Духовной академии из Славяно-Греко-Латинской академии и в течение первых восьми лет ее существования «трижды по поручению Синода был ее ревизором, внимательно следившим за успехами и надлежащим направлением новооткрытой высшей духовной школы.
       После вступления на Московскую кафедру святитель встал к академии в еще более близкие отношения, как ее непосредственный глава. Эта связь, продолжавшаяся в течение 46 лет, обусловила, по выражению протоиерея С. К. Смирнова, ректора академии в 1878-1886 гг., «поразительное явление в ее истории: состоя в продолжение почти целого полувека под водительством одного вождя, она в течение всего этого периода сохраняет удивительное единство духа и направление образования», является академией филаретовской, на всех сторонах своей жизни носит яркое отображение его научно-богословского и административного гения. И. Корсунский называет отношение митрополита Филарета к Московской Духовной школе «отечески-попечительным», а саму академию - «его любимым детищем». Однако не составляет секрета, что наряду с такими утверждениями в русской исторической науке и публицистике не раз раздавались голоса (например, С. М. Соловьева), подчеркивавшие отрицательное влияние исключительной начальственной близости митрополита Филарета к академии на ее жизнь, как имевшее якобы своим результатом пресечение проявлений самостоятельной творческой мысли профессоров и преподавателей.
       В 1842 году по благословению святителя Филарета в академии начали выходить переводы творений святых отцов. Одновременно был создан и печатный орган академии - «Прибавления к творениям святых отцов». Начав систематическую издательскую деятельность с серии святоотеческих творений, Московская Духовная академия засвидетельствовала свою устремленность к возрождению подлинно православного богословия, ибо непрерывная связь со святоотеческой традицией есть непременное условие развития православного богословия и православной духовной жизни в целом.
       Помимо проповедей и иных творений есть еще один прекрасный памятник соучастия великого пастыря и в деле российской словесности. Речь идет о стихотворной переписке митрополита Филарета и А. С. Пушкина. В мае 1828 года, находясь в состоянии некоей внутренней безотрадности, Пушкин написал известные стансы: «Дар напрасный, дар случайный». Святитель Московский, высоко ценивший талант поэта, увидел в этих стихах «стон потерявшейся души, ропот самопожирающего отчаяния» и, как духовный врач, отвечал ободряющим посланием, взяв и сам в руки поэтическую лиру:

       Не напрасно, не случайно
       Жизнь от Бога мне дана,
       Не без воли Бога тайной
       И на казнь осуждена.

       Сам я своенравной властью
       Зло из темных бездн воззвал,
       Сам наполнил душу страстью,
       Ум сомненьем взволновал.

       Вспомнись мне, забвенный мною!
       Просияй сквозь сумрак дум,
       И созиждется Тобою
       Сердце чисто, светлый ум.

       Вдохновенное молитвенное излияние за страждущего мрачными думами поэта и от лица его есть живое выражение потребностей души, еще не вошедшей в забытый ею живительный свет Христов и потому мучимой мраком недоумений и заблуждений, и одновременно указание, где главный источник исцеления. Пушкин это понял. Умиленный и образумленный, он с любовью и признательностью отозвался своему целителю стихотворением «В часы забав иль праздной скуки…":

       … И ныне с высоты духовной
       Мне руку простираешь ты
       И силой кроткой и любовной
       Смиряешь буйные мечты.

       Твоим огнем душа палима,
       Отвергла мрак земных сует,
       И внемлет арфе Серафима
       В священном ужасе поэт.

       Приведенная стихотворная переписка, может быть, самый яркий, но отнюдь не единственный пример прямого или косвенного воздействия митрополита Филарета на отечественную словесность. Еще в бытность ректором Петербургской академии он выступил посредником между Г. Р. Державиным и духовной цензурой. Последняя отказывалась разрешить публикацию стихотворения Державина «Христос» без значительных переделок. Поэт не согласился. Тогда примирителем выступил архимандрит Филарет, найдя выход в том, чтобы печатать стихотворение, снабдив его в примечаниях ссылками на Ветхий и Новый Завет.
       Отдельного обстоятельного разговора заслуживает вопрос о влиянии митрополита Филарета на позднее творчество Н. В. Гоголя. Здесь мы отметим лишь, что сам жанр «Выбранных мест из переписки с друзьями», жанр, по сути дела, проповеди, одним из самых своих выдающихся представителей в гоголевскую эпоху имел именно митрополита Филарета. Глубоко симптоматичен и тот факт, что в особой тетради, в которую в 1844 году Гоголь стал делать регулярные выписки из творений святых отцов и сочинений современных ему духовных писателей, немалое место отведено отрывкам из слов Московского святителя.
       Сам митрополит Филарет взял на себя труд ознакомиться с «Выбранными местами…» и дал им достаточно доброжелательную оценку: «… Хотя Гоголь во многом заблуждается, но надо радоваться его христианскому направлению».
        Так в трудах и молитвах протекала жизнь святителя. По краткости очерка мы вынуждены лишь упомянуть его мужественное попечение о пастве в холерные эпидемии 1830-1831, 1847-1848, и 1853-1854 годов, обширную благотворительную деятельность, соработничество в Московском тюремном комитете, участие в воссоединении западнорусских униатов с Православной Церковью, борьбу с расколом и сектантством словом и делом, устроение Гефсиманского скита при Троице-Сергиевой Лавре, заботу о чистоте древнецерковного пения, благоговейное почитание старца Серафима Саровского, делу грядущего прославления которого митрополит Филарет послужил изданием его жития, постоянное покровительство Оптиной Пустыни…
       На протяжении всех этих долгих лет духовником святителя был один из носителей традиции старчества и умной молитвы архимандрит Антоний (Медведев). Их знакомство произошло еще в 1824 году, когда о. Антоний, молодой иеромонах, прибыл для поклонения мощам преподобного в Лавру. Беседа с о. Антонием произвела на митрополита Филарета глубокое впечатление. Благодаря дружбе со святителем и его усердному ходатайству о. Антоний через несколько лет был возведен в сан архимандрита и назначен наместником Троице-Сергиевой Лавры; в этой должности он пробыл 46 лет.
       18 февраля 1855 года скончался Император Николай I, и на Российский престол вступил Император Александр II. При самом начале нового царствования митрополит Филарет воспользовался изменившимися обстоятельствами, чтобы продвинуть остановленное дело библейского перевода. По случаю коронации нового Государя в 1856 году Синод временно перенес свое присутствие в Москву, и это дало митрополиту Филарету возможность, после очень долгого перерыва, вновь принять участие в его заседаниях. По предложению Московского святителя Синодом рассматривался, между прочим, и вопрос «о доставлении православному народу способа читать Священное Писание для домашнего назидания, с удобнейшим по возможности разумением». Было принято решение возобновить перевод Священного Писания. Окончательное Синодальное определение, выработанное митрополитом Филаретом, было опубликовано весной 1858 года.
       Как напутствие всему делу была тогда же напечатана и статья святителя «О догматическом достоинстве и охранительном употреблении греческого семидесяти толковников и славянского переводов Священного Писания», поданная им в качестве докладной записки в Синод еще в 1845 году, но тогда не увидевшая света. Публикуя эту статью, митрополит Филарет имел в виду предотвратить неправильное пользование различными библейскими текстами, то есть, по сути дела, он определил критерий выбора оригинального текста для будущего русского перевода, решительно настаивая, что в Ветхом Завете необходимо пользование как греческим текстом семидесяти толковников, так и более поздней еврейской масоретской редакцией, и ни один из этих текстов в отдельности не следует принимать за самодостоверный и самоподлинный в своем догматическом достоинстве, как то сделали католики в отношении к латинской Вульгате.
       Перевод был возобновлен с Нового Завета силами четырех Духовных академий. Высшее наблюдение и последний просмотр были доверены митрополиту Филарету, который, несмотря на свой преклонный возраст, деятельно участвовал в работе. Благодаря напряженному труду всех участников перевода стало возможным выпустить Четвероевангелие уже в 1860 году, а в 1862 году и полный Новый Завет. Перевод Ветхого Завета потребовал больше времени, так что вся Библия вышла в свет на русском языке уже после кончины святителя, в 1876 году. Отношение к русскому переводу Библии в Церкви было неоднозначным. Так, против самой идеи перевода выступал митрополит Киевский Филарет Благочестивый (Амфитеатров; ум. 1857 г.). Митрополит Киевский опасался, и не без оснований, что за переводом Библии последует перевод на русский и богослужебных книг, и таким образом русский текст, предназначенный исключительно для домашнего употребления и лучшего понимания Писания, может проникнуть и в Богослужение.
       Каково было состояние духа митрополита Филарета в последние годы жизни, прекрасно передает нам Н. Сушков в своих «Записках»: «Вот уже более полувека протекло, как он неутомимо подвизается в отшельнических подвигах, служебных трудах, проповедании слова Божия, в делах благотворительности, совета, утешения. Но старец, несколько согбенный, и то по временам - при усталости или нездоровии, все тот же духом, головой и сердцем, каким был 40-50 лет назад. Память ему не изменила. Слово его сильно и увлекательно. Что до терпимости и терпения, любви и снисходительности, то смело скажу, что со дня на день он больше и больше становится к ближнему не лицом, а сердцем. Все любовнее, все смиреннее, он теперь чаще проявляет ту детскую доверчивость к добру, которая так поразила меня в глубокомысленном муже при начале нашего знакомства. Теперь его простодушная при известном настроении улыбка все чаще мне западает в душу. Сколько раз мне случалось быть свидетелем его веры в добро! Как бы ни был он подчас озабочен, встревожен, опечален, поведи только речь о каком-либо добром деле, о добрых чувствах или намерениях, чьих бы то ни было, о знамении благодати в какой-нибудь семье, о чудесном исцелении больного по силе веры - и лицо его светлеет, глаза блестят смиренномудрым вниманием, иногда и слезой участия к неизвестным ему людям!.."
       И все это было действительно так. Тело святителя дряхлело, а дух его обновлялся. Порой он так трудился, что, казалось, не замечал своих телесных немощей. Почти 18 часов в сутки он посвящал себя на служение ближним и на церковные дела. Выше уже было сказано, что внутренняя духовная жизнь митрополита Филарета была глубоко сокрыта от его современников; дверь его спальни запиралась на замок, так что никто не знал, когда он ложился или вставал, как провел ночь. Однако невозможным было утаить от внимательных наблюдателей, что плодом его внутренней жизни на склоне лет был дар пророческий и дар чудотворений, то есть святость.
       В октябре 1866 года митрополит Филарет находился в Гефсиманском скиту. Мысли и чувства о приближении кончины не оставляли его. Святитель взял творения любимейшего своего святого отца - Григория Богослова и перевел умилительную увещательную песнь, так подходящую и к его собственному состоянию:

       Близок последний труд жизни, плаванье злое кончаю.
       И уже вижу вдали казни горького зла:
       Тартар ярящийся, пламень огня, глубину вечной ночи,
       Скрытое ныне во тьме, явное там в срамоте.

       Но, Блаженне, помилуй, и хотя поздно, мне даруй
       Жизни остаток моей добрый по воле Твоей.
       Много страдал я, о Боже Царю, и дух мой страшится
       Тяжких судных весов, не низвели бы меня.

       Жребий мой понесу на себе, преселяясь отсюда
       Жертвой себя предая скорбям, снедающим дух,
       Вам же, грядущие, вот заветное слово: нет пользы
       Жизнь земную любить. Жизнь разрешается в прах.

       Конец жизни святителя Филарета действительно был близок. Но прежде, чем он отошел в вечность, Русская Церковь торжественно отпраздновала 50-летний юбилей его служения в архиерейском сане. 5 августа 1867 года в храмах Троице-Сергиевой Лавры были совершены праздничные Богослужения прибывшими на торжество десятью архиереями в сослужении более тридцати архимандритов. Присутствовали также многочисленные депутаты от разных епархий и учебных заведений из лиц белого духовенства. В этот день о юбиляре молились не только в Лавре, но и во всех уголках великой России; молились в православных храмах Европы, Азии и Африки - столь велик был авторитет Московского святителя.
       После своего юбилея до середины октября святитель находился частью в Лавре, частью в Гефсиманском скиту. Жить долго он уже не собирался, о чем открыто заявил в своей ответной речи обер-прокурору.
       17 сентября после ранней Литургии в домовой церкви в Лавре к святителю пришел о. наместник с докладом о состоянии обители. Митрополит Филарет, едва только кончился доклад, обратясь к архимандриту Антонию, сказал ему:

       - Я ныне видел сон, и мне сказано: береги 19-е число.

       - Владыко святый, - заметил ему архимандрит, - разве можно верить сновидениям и искать в них какого-то значения? Как же, потом, обращать внимание на такое неопределенное указание? Девятнадцатых чисел в году бывает двенадцать.

       - Не сон я видел, - с сердечной уверенностью ответил старец-митрополит, - мне явился родитель мой и сказал мне те слова. Я думаю с этого времени каждое девятнадцатое число причащаться Святых Тайн.

       - Это желание доброе, - сказал отец Антоний. Под впечатлением им виденного святитель отправился в свой любимый Гефсиманский скит, чтобы здесь в уединении приготовить себя к блаженному исходу. Он обошел все пещеры, спустился в подземную церковь во имя Архистратига Михаила, где находилась чудотворная икона Черниговской Божией Матери, помолился пред иконой и облобызал ее. А затем, облокотившись на свой старческий посох, он долго стоял перед ней и молился Царице Небесной…
       Через два дня, 19 сентября, святитель служил литургию, служил и 19 октября… Последние дни своей жизни митрополит Филарет провел в Москве на Троицком подворье. Он не отказывал никому в приеме, но предупреждал, чтобы желавшие посетить его приходили непременно до 19 числа. В конце октября последний раз был у митрополита А. П. Муравьев. Разговор зашел о преосвященном Иннокентии (Вениаминове), архиепископе Камчатском, и о его желании уйти на покой в Москву. Неожиданно Александр Николаевич спросил святителя: «А что бы вы сказали, если бы преосвященный Иннокентий занял после вас вашу кафедру?» Митрополит Филарет улыбнулся и радушно ответил: «Я был бы очень этим доволен, потому что особенно люблю и уважаю преосвященного Иннокентия». Это было последнее желание митрополита.
       Наступило 19 ноября 1867 года. День был воскресный, митрополит Филарет с двумя иеромонахами совершил в своей домовой церкви Божественную литургию. «Лицо митрополита Филарета, - рассказывает епископ Леонид, - всегда сияло и дух его ликовал при совершении Литургии. Все знали, что после обедни он был кроток и доступен; когда же сам совершал Святую литургию, он обыкновенно плакал. Но при освящении Святых Даров в день своей кончины его умиление было исключительное и слезы его были обильны».
       После Литургии святитель принимал в своих покоях нового Московского губернатора и беседовал с ним довольно долго. Перед обедом сел заниматься письменными делами. Через 10 минут пришли напомнить ему об обеде и нашли его коленопреклоненным с опершимися в пол руками. Он уже не мог говорить, и на исходе второго часа дня Ангел смерти, получив Божие повеление, мирно разлучил праведную душу великого иерарха Русской земли.
       Тело святителя после трогательного прощания с московской паствой было предано земле в специально устроенной часовне на южной стороне Свято-Духовского храма Троице-Сергиевой Лавры, где покоится и ныне.
       Прославление святителя Филарета было совершено Архиерейским собором Русской Православной Церкви в 1994 году.

www.st-tatiana.ru

Деяние Освященного Архиерейского Собора Русской Православной Церкви "О канонизации святителя Филарета (Дроздова; 1782-1867), митрополита Московского и Коломенского", Свято-Данилов монастырь, 29 ноября-2 декабря 1994 года, г. Москва

       Во имя Отца, Сына и Святого Духа!

       Освященный Архиерейский Собор Русской Православной Церкви, исследовав жизнь и святительское служение митрополита Московского и Коломенского Филарета, стяжавшего своей молитвой и подвигами обильные дары Божественной благодати, находит ныне благовременным прославить во святых этого великого и богомудрого архипастыря Церкви Российской. В народе его почитают великим светильником православной веры, который и поныне в своих многочисленных творениях излучает свет истины Христовой. Благодаря значительному вкладу святителя Филарета в перевод Священного Писания на русский язык, христиане России и поныне имеют возможность внимать Слову Божию на доступном им языке.

       В полном убеждении истинности высокой духовной жзини и деятельного церковного служения митрополита Филарета Собор ОПРЕДЕЛЯЕТ:

        1. Причислить к лику святых митрополита Московского и Коломенского Филарета для общецерковного почитания.

        2. Честные останки святителя Филарета считать святыми мощами.

        4. Писать новопрославленному угоднику Божию честную икону для поклонения, согласно определению VII Вселенского Собора.

        5. Напечатать житие святителя Филарета, а также начать издание его творений для назидания чад церковных.

        6. От лица Освященного Собора объявить о прославлении святителя Филарета всероссийской пастве.

        7. Имя новопредставленного святого сообщить Предстоятелям братских Поместных Православных Церквей для включения его в святцы. Предстательством и молитвами святителя Филарета да укрепит Господь православную веру среди чад церковных. Аминь.

www.pagez.ru

Почти полвека Москва жила под попечением великого пастыря, которого называли синодальным Патриархом и Митрополитом Всероссийским.

Московское служение

Б иография святителя хорошо известна. Он родился в Коломне 26 декабря 1782 года (8 января 1783 года) в семье потомственного священника и был наречен в честь св. Василия Великого. Мальчик был тих, набожен и любил храм - однажды на Литургии, увидев, как поднимают под храмовый свод тяжелый свещник с только что погашенными дымящимися свечами, он воскликнул: «Мама, скоро служба кончится - молитва к Богу пошла!»

Девяти лет от роду Василий был отдан в Коломенскую семинарию, но в 1799 году она закрылась. Продолжить обучение он хотел в Славяно-греко-латинской академии, но отец уговорил его перейти в Троицкую семинарию в Лавру - в обитель преподобного Сергия Радонежского. Там талантливого юношу скоро заметил митрополит Платон (Левшин). Помимо блестящих способностей, он обладал дивным даром красноречия - потом его называли Русским Златоустом и сравнивали с ним только слог Карамзина. Сам митрополит отозвался о своем ученике: «Я пишу по-человечески, а он - по-ангельски». Василия оставили преподавателем в Троицкой семинарии и определили «лаврским проповедником», а потом митрополит уговорил его принять монашество, пророча великое будущее на духовной стезе.

Когда жители Коломны просили определить Василия на место городского священника, митрополит ответил, что бережет его для себя. В ноябре 1808 года после долгих молитв и раздумий Василий принял постриг с именем Филарет в память святого Филарета Милостивого. Он не стремился ни к каким иным высотам, кроме духовных, мечтая остаться монахом при раке преподобного Сергия, но ему была уготована другая участь - сочетать «подвиг внутренний с общественным служением».

Уже в январе 1809 года Святейший Синод вызвал молодого иеродиакона в Петербург для преподавания - тогда в столицу выписывали самых способных учителей в связи с реформой духовных школ. Митрополит Платон не хотел отпускать его от себя и, видя, что Филарет тоже не был рад предстоящему отъезду, предложил похлопотать, чтобы его оставили в Московской епархии - следовало только подать прошение. Инок ответил, что он когда-то уже подал прошение о постриге и дал обет монашеского послушания. В Петербурге его ждал стремительный взлет - будучи определен инспектором столичной семинарии и бакалавром философской кафедры, он вскоре был возведен в сан архимандрита, назначен ректором Духовной академии и настоятелем новгородского Юрьевского монастыря. И все же Филарету суждено было вернуться в Москву - навсегда.

Первая духовная встреча святителя с Москвой состоялась в марте 1816 года, когда он был назначен архимандритом Новоспасского монастыря, совмещая новую обязанность с должностью ректора Санкт-Петербургской Духовной академии. Уже в следующем 1817 году состоялась его архиерейская хиротония во епископа Ревельского, но он оставался настоятелем московской обители до 1819 года, когда получил назначение в Тверь уже в сане архиепископа, а затем в Ярославль. В июне 1821 года он был переведен на кафедру в Москву, так как московского митрополита Серафима (Глаголевского) Святейший Синод назначил митрополитом Петербургским и Новгородским. Приехав в первопрестольную, архиепископ Филарет сразу же отправился в Лавру испрашивать благословение преподобного Сергия.

Вся Москва вышла встречать владыку. Праздничное богослужение состоялось в кремлевском Успенском соборе, и тысячи ликующих москвичей столпились от Соборной площади до Иверской часовни - это было первое московское торжество в честь святителя Филарета.

Он пришел в Москву опытным пастырем, состоявшимся ученым и самым просвещенным, передовым русским иерархом своего времени. Он снискал у одних репутацию «революционера», потому что его взгляды, слова, поступки намного превосходили действительность. С другой стороны, свои таланты святитель обратил на дело «охранительства», за что его столь же поверхностно считали консерватором, хотя само его «охранительство» было прогрессивным.

Он развивал церковно-национально-государственные устои, насаждал духовные сады, отличал заблуждение от заблуждавшегося, мог увидеть благое начало там, где его не видели другие, осмыслить здравую идею в православии, не прибегая к простому запрещению, возбуждал к нравственности, призывал к союзу с религией и постижению истины во Христе, углубляя истинную проповедь Слова Божия. Его горняя мысль и пламенное слово, касаясь насущных, вполне земных сфер жизни, возносили человеческую душу к Богу, как на крыльях. За это он получил прозвище «Филарета Мудрого».

Святитель принял московскую кафедру в сложное время, когда правительственные круги вместе с императором были охвачены нездоровыми мистическими идеями, побуждавшими искать единую внеконфессиональную христианскую истину без Православной Церкви. В духе этих идей архитектор Витберг создал первый проект храма Христа Спасителя, который был заложен на Воробьевых горах в октябре 1817 года. Филарет же, не осуждая «сплеча», казалось бы, очевидных фактов, считал, что увлечение мистикой отчасти было знаком духовной жажды человеческих душ. И в 1819 году он начал главный, самый драматический труд своей жизни - перевод Священного Писания на русский язык с церковнославянского для утоления «глада слышания слова Божия» и «для споспешествования истинному просвещению духовенства и православного народа». Идея создания русской Библии встретила множество препон. Даже духовенство оказывало сопротивление из опасений, что чтение Библии по-русски может вызвать лжетолкования Слова Божия и породить новые ереси и секты, или что «Слово Божие низведут на степень слова человеческого». Неграмотное простонародье предавалось суевериям, вроде того, что чтение Библии сводит с ума - все это приходилось преодолевать святителю Филарету. А свой знаменитый Катехизис, по которому потом училась вся Россия, он составил по поручению Святейшего Синода уже в 1822 году.

На те первые годы московского служения Филарета выпало первое страшное испытание - восстание декабристов, когда он сумел предотвратить кровопролитие в Москве, одним из немногих зная государственную тайну. Еще в 1823 году наследник великий князь Константин Павлович отрекся от престола, чтобы жениться по любви на польской графине Илоне Грудзинской. Император Александр I поручил архиепископу Филарету как самому образованному и красноречивому иерарху составить Манифест о назначении наследником великого князя Николая Павловича. Этот государственный акт по традиции положили в алтарь кремлевского Успенского собора. Некогда светлейший князь Потемкин преподнес в собор ковчег-дарохранительницу в образе священной горы Синая. У подножия этого ковчега хранились важнейшие государственные документы, как грамота об избрании на престол Михаила Романова, наказ Екатерины II для Уложенной комиссии и акт Павла I о престолонаследии. Теперь к ним присоединился Манифест о передачи престола Николаю.

В ноябре 1825 года император скончался в Таганроге. На пути в столицу его гроб привезли в Москву и установили в Архангельском соборе, тесном для народного прощания. Московский губернатор предложил накрыть древние надгробия досками, и на этот помост поставить гроб почившего императора. Святитель ответил губернатору, что попирать ногами царские гробницы неприлично, но попирать святых мощей он не позволит - и в помосте было сделано отверстие над ракой благоверного царевича Дмитрия.

Свое решение о передаче престола брату Николаю император пожелал хранить в строжайшей тайне, хотя по предложению святителя с Манифеста были сделаны три копии для Петербурга. Историки расходятся во мнении, почему эта тайна не была открыта сразу же после смерти Александра I - ведь она и стала фактической причиной смуты 1825 года. Они считают, что Николай Павлович прекрасно знал о решении своего царственного брата, но заставил официально присягать Константину, чтобы избежать повторения дворцовых переворотов, которые спровоцировал указ Петра Великого о завещании престола по личной воле государя. Только Павел I установил закон о порядке престолонаследия. И передача престола согласно «последней воли» покойного императора в обход этого закона таила опасность новых смут в дальнейшем.

Другие полагают, что Николай ничего не знал о Манифесте Александра I и отречении брата. И потому столица, как только в нее пришла весть о кончине императора, во главе с Николаем Павловичем присягнула Константину. Так или иначе, вышло августейшее решение. Святителю Филарету, по его словам, выпал странный жребий быть хранителем светильника под спудом - открывать тайну в такой ситуации значило бы посеять еще больший хаос. Великий князь Константин Павлович опять отказался от престола, после чего потребовалась новая присяга Николаю. Как известно, это послужило поводом для восстания декабристов - подобной провокации опасались и в Москве. Ведь она тоже присягнула Константину и тоже могла «возмутиться».

Все прошло тихо благодаря святителю. После того, как в Петербурге была принесена присяга Николаю Павловичу и о том узнали в Москве, 18 декабря в Успенском соборе в присутствии членов Сената, военных чиновников и простых москвичей архиепископ Филарет вынес из алтаря завещание Александра I, огласил тайну составления этого документа и молвил: «Россияне! Двадцать пять лет мы находили свое счастие в исполнении державной воли Александра Благословенного. Еще раз вы ее услышите, исполните и найдете в ней свое счастие». По прочтении Манифеста началась спокойная присяга москвичей на верность законному государю Николаю I. Москва праздновала мир. А святитель удостоился августейшей благодарности: император пожаловал ему бриллиантовый крест для ношения на клобуке.

22 августа следующего года в Успенском соборе состоялась коронация Николая I, и архиепископ Филарет, участвовавший в ней, после совершения Таинства был произведен в сан митрополита. Он возложил на себя белый клобук только после того, как отнес его в Чудов монастырь к мощам св. Алексия и принял от него, как в благословение. В сане митрополита Московского и Коломенского святитель Филарет пробыл 41 год.

«И ныне с высоты духовной мне руку простираешь ты»

Митрополит Филарет твердо отстаивал позиции Православной Церкви в Синодальный период, когда искус власти подчинить Церковь политическим интересам был весьма силен. Ему приходилось напоминать обер-прокурору, что у того не было «хиротонии», и не раз у них происходили размолвки с императором, но его ревностное исповедание Богоустановленной монархической власти было непоколебимо, и в трудное время они не знали разногласий. Так было в 1830 году, когда на Москву обрушилась холерная эпидемия, бушевавшая несколько месяцев. Ее называли единственной верной союзницей Николая I: такого страха и сплочения народа не было со времен нашествия Наполеона. Митрополит не покинул свой город, в ответ на царское приглашение в Петербург, готовясь умирать вместе со всеми. В Москве объявили строжайший карантин и оцепили ее военными кордонами, из-за которых Пушкин не мог попасть в город к невесте и дважды возвращался в Болдино. Митрополит повелел ежедневно совершать крестные ходы с молебным пением и колокольным звоном, и сам молился в Кремле с братией Чудова монастыря на коленях, под открытым небом. Священники обходили свои приходы, а потом шли в карантины окормлять больных, причем никто из них не заразился. Святитель Филарет не раз повторял, что врачевание медицинское должно сочетаться с врачеванием духовным, и что в данном случае упование на Бога важнее медицины.

В эти дни Николай I неожиданно приехал в Москву. Потрясенные москвичи увидели, как царская карета остановилась перед Иверской часовней - император долго молился перед чудотворной иконой на коленях, а потом отправился в Кремль, где на ступенях Успенского собора его встретил святитель Филарет и приветствовал словом: «Благочестивый Государь!… Ты являешься ныне среди нас как Царь подвигов, чтобы опасности с народом Твоим разделять, чтобы трудности препобеждать. Такое Царское дело выше славы человеческой, поелику основано на добродетели христианской. Царь Небесный провидит сию жертву сердца Твоего, и милосердно хранит Тебя, и долготерпеливо щадит нас».

Этот визит государя в зараженную Москву и слово святителя послужили сюжетом для стихотворения Пушкина «Герой»:

Он, не бранной смертью окружен,
Нахмурясь, ходит меж одрами
И хладно руку жмет чуме,
И в погибающем уме
Рождает бодрость…
Небесами клянусь: кто жизнию своей
Играл пред сумрачным недугом,
Чтоб ободрить угасший взор,
Клянусь, тот будет Небу другом…

В те же годы состоялся знаменитый стихотворный диалог святителя и поэта. В свой день рождения в мае 1828 года Пушкин, пребывая в сумрачном настроении, написал стих «Дар напрасный, дар случайный», на который митрополит Филарет, высоко ценивший Пушкина, откликнулся перефразом «Не напрасно, не случайно жизнь от Бога мне дана». Пушкин узнал о столь неожиданном ответе святителя от дочери Кутузова, Елизаветы Михайловны Хитрово. Он действительно был потрясен его стихотворной проповедью и написал известное «В часы забав иль праздной скуки», причем последние строки в изначальной редакции звучали так:

Твоим огнем душа согрета,
Отвергла блеск земных сует,
И внемлет арфе Филарета
В священном трепете поэт.

В 1831 году, после того как холера оставила Москву, митрополит Филарет был награжден орденом св. Андрея Первозванного «…за ревностное и многодеятельное служение в архипастырском сане, достойно носимом». В храме Григория Неокесарийского на Большой Полянке освятили придел во имя Боголюбской иконы Божией Матери, которой москвичи молились во время эпидемии.

Вскоре их отношения с императором омрачились. Еще в 1829 году Николай I приказал воздвигнуть на Тверской заставе в память об Отечественной войне Триумфальные ворота на месте деревянной арки, которой встречали победителей из Парижа в 1814 году. 17 августа митрополит Филарет совершил торжественную закладку новой Триумфальной арки. Она возводилась не только «в знак воспоминания торжества российских воинов» при взятии Парижа, но и в «знак возобновления исторической Москвы, сожженной Наполеоном». Потом оказалось, что согласно проекту, арку украсят изображения языческих божеств и героев - Минервы, Геракла. Митрополит счел это недопустимым для освящения - и отказался его исполнить, хотя сам император пожелал присутствовать на торжестве. Узнав об отказе Филарета, государь уехал, - вместо того, чтобы снять непринципиальные для памятника фигуры и не прекословить митрополиту. Лишь полковой священник отслужил молебен у Триумфальной арки на открытии в 1834 году. Митрополит же очень расстроился, что раздражил государя, и утешило его чудесное явление преподобного Сергия во сне, тихо молвившего ему: «Не смущайся, все пройдет».

У Триумфальной арки оказалась драматическая судьба - она была разобрана в 1936 году при социалистической реконструкции улицы Горького и долго почивала в архитектурном музее-кладбище в Донском монастыре. Вторую жизнь ей подарили в 1968 году, когда ее собрали по крупицам и установили близ Поклонной горы.

Еще более трагическую участь имело главное московское детище митрополита Филарета - храм Христа Спасителя.

«Под сенью Христа Спасителя»

К памяти Отечественной войны святитель Филарет стал причастен намного раньше. В июне 1813 года он сказал пламенное слово на похоронах Кутузова в Казанском соборе, которое облетело всю Россию. Отозвавшись о покойном как о человеке, который никогда не жил для себя, но всегда для Отечества и Провидения, и умер по-христиански, святитель кончил речь с воодушевлением: «Россияне! Вы все единодушно желаете, чтобы дух, данный Смоленскому, не переставал ходить в полках наших и почивать на вождях наших. Нет лучшей сего похвалы для отошедшего, нет лучшего наставления для оставшихся сынов Отечества».

В августе 1814 года император приказал служить после Рождественской литургии во всех церквях благодарственный молебен в память о спасении России от нашествия иноплеменных, поскольку к празднику Рождества 1812 года на русской земле не осталось ни одного неприятельского солдата. Чин этого молебствия составил святитель Филарет, и это был его первый литургический труд, принятый Православной Церковью.

Он проповедовал, что Россия победила смертельного врага потому, что Божия Правда была на ее стороне, и потому, что народ сплотился в любовном союзе со своим государем. «Да будет наша слава в том, что наша вера и правда привлекли на нас око Его благости, да воспишется Ему то, что Он сотворил с нами… Свет видел, что мудрость, неусыпность и мужество управляли нашим делом, но как часто над ними виден был собственный перст Божий!.. Благословен Бог воинств! Ныне благословенная Богом Россия, познай твое величие и не воздремли, сохраняя основания, на которых оно воздвигнуто!» Именно эта идея воплотилась в храме Христа Спасителя. Если проект Витберга страдал духовной абстракцией, то творение Тона стало символом русского православия. Строительство на Воробьевых горах было прекращено - 20 июля 1838 года митрополит Филарет перенес предметы закладки в Успенский собор. Он же совершил перевод Алексеевского монастыря в окраинное Красное село - там с конца XVII века стояла приходская Крестовоздвиженская церковь, которую передали монастырю, и в ней митрополит Филарет отслужил первую Литургию на новом месте обители. А 23 сентября 1839 года совершил торжественную закладку храма на Алексеевском холме, приуроченную к празднованию 25-летней годовщины победы в Отечественной войне и взятию Парижа. Обращаясь к императору, святитель сравнил созидание этого храма с устроением Ветхозаветного храма в Иерусалиме, начатого царем Давидом и оконченного Соломоном.

Святитель лично выбирал сюжеты для росписи его важнейших частей и скульптурного убранства фасадов: храм предстал как национальный образ православной России, хранимой под сенью Христа Спасителя. Поскольку он посвящен Господу, в нем много изображений, повествующих о событиях Его земной жизни. Канонические сюжеты переплетены с национальными: в храме представлена история России от принятия христианства до Отечественной войны 1812 года, в которой Богохранимая и Богоизбранная на мессианский подвиг русская Держава не только отстояла свою независимость, но и одолела мирового завоевателя, принеся свободу другим народам. Третьей темой стала история создания благодарственного храма в Москве, бывшей, по словам святителя, всесожжением за спасение Отечества. Николай I особо пожелал, чтобы идея росписи храма напоминала «о Милостях Господних, ниспосланных по молитвам праведников на Россию в течение всех девяти веков ее истории». Два придела - св. Николая Чудотворца и благоверного Александра Невского, освященные по именинам государей-храмоздателей, - символизируют развитие исторического времени от Рождества Христова (главный престол) к истории основанной им Вселенской Церкви до крещения Руси (Никольский придел) и далее к истории России: - западное крыло храма посвящено русской Церкви, а Александровский придел - русскому Государству.

Сюжеты и персонажи горельефов на фасадах, отобранные святителем, развивают идеи храма. Первые в их ряду - образы Господа, Богоматери, Апостолов и Сил Небесных, хранивших Россию всю ее историю. Далее следуют персонажи Ветхого Завета, напоминающие о благодати упования на Бога или связанные со строительством Иерусалимского храма, как иудейские цари Давид и Соломон. За ними - образы русских святых, ратников за Отечество, всех тех, кто просвещал Россию во Христе и укоренял в ней Православную Церковь, кто созидал православную Москву. Наконец, на фасадах запечатлены картины священной и русской истории, а также образы тех святых, в чьи праздники состоялись победоносные сражения Отечественной войны. На восточном фасаде раскрыта ипостась идеи благодарственного национального храма-памятника. Поскольку фасад, как и алтарь, ориентирован на восток, на углах изображены два важнейших события в земной жизни Спасителя - Рождество и Воскресение, знаменующее Его победу. Эти образы символизируют два триумфальных торжества в Отечественной войне - изгнание врага за пределы России к Рождеству 1812 года и взятие Парижа 19 (31) марта 1814 года, случившееся под Пасху, как христианскую победу добра над злом и свободы - над рабством.

Благодаря святителю Филарету был создан уникальный иконостас, ставший символом храма. Архитектор сначала предложил его в виде небольшой перегородки по древнему византийскому образу. Первое, что видел бы человек, входящий в храм - огромный алтарный образ Рождества Христова. Святитель не дал одобрения, ибо такой иконостас не выражал «мысли величия, которую должен был подавать алтарь». И тогда появилась шатровая часовня-иконостас с престолом внутри, знаменующая пещеру Гроба Господня. По мнению исследователей С.Марочкина и А.Буторова, этот иконостас был создан по образу храма Покрова на Рву - архитектурной иконы Небесного Иерусалима. Огромное внутреннее пространство храма Христа Спасителя символизировало Красную площадь, иконостас - храм Покрова на Рву, и его воспроизведение в храме Христа Спасителя напоминало верующим о Богохранимости России и о грядущем Царствии Небесном, отверстом подвигом Господа.

Крестом и молитвою

Митрополит Филарет не оставлял без внимания другие, менее значимые московские храмы.

Он вступил на кафедру, когда многие из них стояли порушенными после нашествия Наполеона - такие храмы стали первой заботой святителя. Один из них, храм Покрова в Филях, освященный митрополитом после восстановления, стал центром почитания памяти Отечественной войны. Во-первых, он стоял близ Смоленской дороги, по которой армия Наполеона вошла в Москву, во-вторых - близ кутузовской избы, где состоялся Военный совет, принявший решение оставить Москву без боя, чтобы сохранить армию. У этого храма в грозном июле 1812 года встречали Александра I, когда он прибыл в столицу для создания ополчения и для воодушевления народа. Каждый год в Покровской церкви 31 августа совершалась заупокойная всенощная за русских воинов, павших на полях сражений Отечественной войны, а 1 сентября (день военного совета в Филях) - Литургия с панихидой, на которой поминались император Александр I, фельдмаршал М.И.Кутузов и их сподвижники. Затем из Покровской церкви отправлялся крестный ход к кутузовской избе.

Обычно же восстановление храмов требовало много времени, и их освящение затягивалось. Только в 1825 году Филарет освятил возрожденный храм Покровского монастыря за Таганскими воротами, где теперь покоятся мощи святой Матроны. Церковь иконы Всех Скорбящих Радость на Большой Ордынке, спасенную Осипом Бове, митрополит освятил лишь в 1836 году. Кремлевская церковь Константина и Елены, оставившая имя одной из башен Кремля, пострадала так, что в 1817 году вышло решение ее упразднить, но Николай I повелел восстановить ее, освящение состоялось в 1837 году. Пройдя сквозь огонь Отечественной войны, она пала жертвой большевиков ради пустыря. Знаменская церковь в Романовом переулке вовсе была восстановлена графом Дмитрием Николаевичем Шереметевым - единственным сыном графа Н.П.Шереметева и Прасковьи Жемчуговой, которому во время Отечественной войны было 9 лет. Митрополит освятил храм только в 1847 году.

А Ивановский монастырь на Кулишках упразднили на целых полвека. Его соборная церковь стала приходской, а в бывших кельях расположились служащие Синодальной типографии - даже убежище знаменитой инокини Досифеи было сломано. Оставшиеся четыре монахини по ночам видели в храме молящуюся схимницу - шла молва, что это блаженная Марфа Ивановская, древняя насельница обители, молится о ее восстановлении. Митрополит был удручен подобным отношением к московской святыне, но лишь император Александр II по его ходатайству разрешил вновь открыть Ивановский монастырь.

Святитель так и не дожил до освящения обители, для которой сам составил правила общежития. Он очень старался установить в московских женских монастырях общежительный устав. Сделав уступку только пожилым послушницам-дворянкам, дозволив им питаться отдельно «по причине отсутствия в прошлые годы привычки к труду и к воздержанию в пище», митрополит запретил впредь принимать в монастырь иначе, как подчиняясь всем общежительным правилам, «без различий между благородными и простыми». Его стараниями была устроена и Спасо-Бородинская обитель на Бородинском поле, основанная вдовой генерала Тучкова, духовной дочерью святителя, на месте гибели мужа.

Большое внимание митрополит Филарет уделял домовым храмам при больницах, богоугодных домах и учебных заведениях. Новая эпоха принесла новые трудности: мистические настроения сменились духовным расколом русской интеллигенции - все сильнее, острее ощущалась ее оторванность от Церкви, грозившая принести в будущем свои ядовитые плоды. Святитель же понимал науку как плод жажды истины Божией, дарованной человеку его Творцом. Просвещение было ревностной идеей митрополита Филарета, который желал привлечь интеллигенцию в храм, а духовенство - в академию.

12 (25) сентября 1837 года владыка Филарет освятил домовый храм Московского университета на Моховой, ставший символом союза веры и науки. По окончании богослужения святитель напомнил, что истинное просвещение возможно только во Христе - Царе истины: «Приступите к Нему - благоговеющим умом, верующим сердцем, молящимся духом, послушной волей, приблизьтесь, приступите к Нему и просветитеся, и лица ваша не постыдятся». (В память о том строфы «Приступите к Нему и просветитеся» были помещены над Царскими вратами и на фронтоне храма. Лишь в 1913 году надпись заменили новой: «Свет Христов просвещает всех».) А в день столетия Московского университета, назвав его «царской обителью знаний», святитель в праздничном слове обозначил христианскую религию как основу для научного познания: «Не попусти себе тупым взором видеть в бытиях человечества только нестройную игру случаев и борьбу страстей, или слепую судьбу, изощри свое око и примечай следы провидения Божия…Не скажет ли мне кто-нибудь: это истина Божия, предоставляем ее богословам; нам предлежит подвиг о истине естественной, полезной для человека и для общества человеческого… Для чего хотят рассекать истину? Рассекать - значит убивать. Неужели думают, что истина Божия и Христова есть нечто постороннее для истины естественной, полезной человеку и обществу человеческому, и что последняя так же может жить без первой, как и в соединении с нею?..

Исторгните солнце из мира: что будет с миром? Исторгните сердце из тела: что будет с телом? .. Исторгните истину Божию и Христову из человечества: с ним будет то же, что с телом без сердца, что с миром без солнца».

Нередко владыка сам приходил в университет на экзамены по богословию - миф, что богословия в Московском университете не было. Не было только отдельного богословского факультета, так как в России существовала сильная богословская школа, и в таком факультете просто не было потребности. Существовала самостоятельная общеуниверситетская кафедра богословия, созданная в 1835 году и сменившая более раннюю кафедру Христианского учения и Богопознания. Русский философ и историк Б. Н. Чичерин вспоминал, как однажды отвечал на трудный вопрос столь хорошо, что митрополит Филарет его похвалил.

А в 1854 году он освятил домовую церковь Стефана Пермского при старейшей 1-й мужской гимназии на Волхонке - храм был устроен с Высочайшего соизволения в воспоминание о первой академической гимназии Московского университета, открытой и освященной вместе с ним 26 апреля 1755 года в праздник Стефана Пермского (по старому стилю). Незадолго до кончины святитель и сам стал создателем первого в Москве учебного заведения для девиц из духовного сословия, где им помогали готовиться в достойные жены священников. Оно находилось близ Красных ворот у храма св.Харитона Исповедника.

В октябре 1830 года митрополита Филарета увидели в поновленном Троицком храме при Шереметевской больнице (НИИ скорой помощи им. Склифосовского). После освящения он произнес слово о богаче и Лазаре, отзываясь о графе Н.П.Шереметеве как о человеке богатом, «который не потерял своего имени в делах ничтожных». Освятив домовый Петропавловский храм Мариинской больницы для бедных на Божедомке, митрополит высказал в проповеди свою сокровенную, мудрую мысль о союзе Церкви и медицины для пользы больного, призывая и не пренебрегать врачеванием, и не избегать Таинств во исцеление - многие пациенты суеверно страшились обращаться к священнику, считая, что это следует делать только перед смертью. А в декабре 1834 года святитель служил в домовом храме Марии Магдалины Вдовьего дома на Кудринской площади перед торжественным обетом «сердобольных вдов» - первых сестер милосердия, которых с 1818 года по почину императрицы Марии Федоровны добровольно выбирали из обитательниц Вдовьего дома для ухода за тяжелобольными. Им пастырь напомнил о христианской любви: «Попекись утешить и облегчить болящаго, чтобы некогда и тебе послано было Провидением потребное утешение и облегчение».

Одним из важнейших направлений деятельности митрополита Филарета была борьба со старообрядцами, поскольку Москва была одним из центров раскола. Будучи беспощадным к какому-либо «инославию» в православии, здесь он оказался союзен с императором Николаем, но предпочитал действовать твердо и мудро, не только запрещением. С одной стороны, вразумлять и привлекать к православию убеждением - так он начал «Беседы к глаголемому старообрядцу», с другой стороны - стеснять их учительство. В 1854 году митрополит освятил единоверческий Крестовоздвиженский храм на Преображенском кладбище, совершив туда нелегкий путь, а в 1866 году там был устроен знаменитый Никольский единоверческий монастырь.

Однако когда в 1853 году смертельно заболел католик доктор Гааз, с которым святитель работал в московском тюремном комитете, и служащие пересыльной тюрьмы просили отслужить обедню о его здравии - отказа у святителя не было. Он немедленно дал разрешение, молвив: «Бог благословил молиться о всех живых», - и приехал проститься с умирающим.

Были у него и свои любимые храмы, особенно - храм Николая Чудотворца в Толмачах. Митрополит очень заботился о его сохранении в «древнем устроении», для чего к реставрации был приглашен именитый архитектор Ф.М. Шестаков, возводивший в те годы храм «Большое Вознесение», а на освящение Никольского придела приехал сам святитель и произнес дивную проповедь «О пребывании Благодати Божией в Церкви до скончания века». Наверно, дальнейшее можно считать чудом. Незадолго до кончины митрополит назначил в храм молодого диакона Федора Соловьева, прослужившего в нем 28 лет. Потом он принял монашество и в ноябре 1917 года на Всероссийском Поместном Соборе в храме Христа Спасителя уже знаменитый старец Алексий своей рукой вытащил жребий с именем патриарха Тихона. А теперь этот храм избрала для своего пребывания чудотворная Владимирская икона Божией Матери, которая почитается главной хранительницей Москвы.

Любил святой Филарет и храм Марона Исповедника на Якиманке. Заботился о «московской свече» - храме Воскресения в Кадашах. И очень чтил храм Рождества Пресвятой Богородицы в Симонове, где покоятся герои , иноки . По его благословению к церкви были пристроены новая колокольня и трапезная, после чего могилы святых монахов-воинов оказались внутри храма, а прежде они почивали в особой палатке. Личную благодарность митрополит принес священнику и художникам за великолепную реставрацию Троицкой церкви в Листах на Сретенке, кстати, первого адмиралтейского храма России. Хотя святитель предсказывал, что скоро неблагонамеренные люди будут срывать ризы с икон и что с Запада движется на Русь «ужасная буря».

А с Меншиковой башни - бывшей домовой церкви светлейшего Меншикова - он повелел убрать масонскую символику, появившуюся там в конце XVIII века, когда о полусгоревшем храме позаботился известный масон Гавриил Измайлов. Опекая домовые храмы заведений, митрополит Филарет был против личных домовых церквей и домашнего богослужения, где священник зависел от хозяев, а служба превращалась в светский бал. Может быть, по этой причине он запретил Пушкину венчаться в домовой церкви князя С.М. Голицына на Волхонке: поэт, будучи знаком с Голицыным, хотел провести свадьбу как можно тише и без больших расходов - ведь даже фрак он одолжил у друга, но святитель настоял, чтобы бракосочетание состоялось в приходской церкви невесты - в Большом Вознесении.

Сергей Михайлович Голицын, владелец Кузьминок, которого называли последним московским вельможей, был другом святителя Филарета, и остался в памяти Москвы как великий благотворитель. После Отечественной войны он на свой счет восстановил Воспитательный дом, был управляющим Павловской и Голицынской больницами, попечителем Московского университета, президентом комиссии для сооружения храма Христа Спасителя. Святитель почти каждое лето гостил у него в Кузьминках, совещался о государственных делах и дважды дозволил ему обновить домовый Влахернский храм. В августе 1856 года, когда Москва готовилась к коронации Александра II, по преданию - крестника С.М.Голицына, митрополит Филарет, посетив новоубранную церковь, молвил священнику: «К предстоящей коронации вы хорошо короновали вашу церковь». А в августе 1859 года он отслужил в этом храме заупокойную литургию по усопшему Голицыну. Оттого в музее Кузьминок ныне можно видеть портрет митрополита Филарета.

Но даже столь мирное дело, как забота о московских храмах, однажды обернулось для святителя очень неприятной стороной. Речь идет о разборке самой первой церкви Москвы, что стояла в Кремле с XII века, освященная во имя Рождества Иоанна Предтечи. Когда был выстроен Большой Кремлевский дворец, оказалось, что церковь закрыла на него панорамный вид со стороны Замоскворечья, а езда на лошадях, неизбежная близ дворца, разрушила бы вибрацией и без того ветхое здание храма. Его было решено перевести в Боровицкую башню, но это могло вызвать возмущение москвичей. Тогда по предложению барона Боде, заведовавшего постройкой, митрополит Филарет составил надписи на табличках, объясняющие причину перенесения храма, которые с личного разрешения императора были помещены на Боровицкой башне.

В крайне непростую ситуацию святитель попал в том же 1847 году, когда отмечали 700-летие Москвы - это было первое чествование московского юбилея. Москвитяне жили радужными ожиданиями обширных торжеств, которые выходили за рамки привычных в николаевскую эпоху, и власть сорвала эти замыслы, опасаясь нежелательных политических дискуссий. Празднование, назначенное на 1 января, «по случаю зимнего времени» требовалось ограничить торжественным молебствием в соборе и городской иллюминацией. Стараниями митрополита Филарета Церковь достойно выдержала испытание. Он составил молитву к юбилею и утром 1 января вознес ее в кафедральном Чудовом монастыре, а в проповеди говорил о мессианском значении Москвы и о Богохранимости ее истории.

Святитель Филарет почитается защитником от алкоголизма, а при жизни он много положил сил на борьбу с пьянством, считая недопустимым ради финансовой выгоды спаивать народ, повсеместно открывая кабаки. «Лучшее богатство государства и самая твердая опора престола - христианская нравственность народа», - писал он в докладе Святейшему Синоду. И словно в подтверждение слов святителя явилось удивительное чудо. Один купец, прихожанин Богоявленской церкви, что в Дорогомилово, открыл винную лавку и поставил в углу небольшую икону св. Николая Чудотворца. Вдруг от нее получила исцеление женщина. Слух о чуде пролетел по всему Дорогомилову, и в лавку повалил народ, ставя перед образом свечи, снимая шапку и осеняя себя крестным знамением у дверей - в общем, почести оказывались кабаку неподобающие. Митрополит Филарет велел перенести икону в Чудов монастырь. Утром она оказалась в лавке на прежнем месте, после чего в Дорогомилово началось настоящее паломничество. Митрополит вновь велел перенести образ в Чудов, и вновь наутро он оказался в лавке. Тогда святитель с духовенством пришел в лавку, сам поднял икону и с крестным ходом перенес в Кремль, где она и осталась.

Чудов монастырь был его любимым местом служения, но перечисление других московских храмов, видевших в своих стенах Филарета Мудрого, заняло бы десяток страниц. Последним прибежищем пастыря стал Троицкий храм на подворье Сергиевой Лавры близ Садово-Самотечной. Попечением святителя в нем появился придел во имя Владимирской иконы Божией Матери. Сам Филарет жил рядом в митрополичьих палатах, устроенных еще митрополитом Платоном. Раньше московские архиереи жили в Чудовом монастыре, в каменных палатах, прозванных Архиерейским домом. После смерти митрополита Платона архиерейский дом был взят в казну. Когда в 1818 году Александр I приехал в Кремль, великий князь Николай Павлович с семьей остановился в бывших архиерейских владениях: здесь у него родился сын, будущий император Александр Освободитель. И тогда государь подарил эти покои своему брату - так появился Николаевский дворец, где, кстати, 8 сентября 1826 года состоялась знаменитая встреча Николая I с Пушкиным, на которой император выразил желание быть его цензором. Митрополиты же с тех пор, как лишились кремлевских палат, обосновались на Троицком подворье.

Сюда приходили к святителю за помощью и советом и государственные мужи, и философы, и бедные студенты. В 1861 году здесь побывал министр П.А. Валуев, обсуждавший со святителем готовящуюся церковную реформу. Митрополит покритиковал изложенный проект за попытку вовлечь Церковь в государственные дела путем введения высшего духовенства в Государственный Совет и за светское вторжение в Церковь и духовное образование со стороны государства, но дал принципиальное согласие на реформу. Здесь бывал Чаадаев, который перевел проповедь святителя и послал во французский журнал, где проповедь была напечатана с позорным редакционным комментарием о «реформаторстве» московского митрополита. Над этим посмеялись и сам митрополит, и Чаадаев, оставивший о Филарете замечательный отзыв: «Он так же мил, свят и интересен, как и прежде».

Студенты приходили сюда просить денежного вспомоществования, и однажды святитель выручил молодого Петра Бартенева, будущего русского историка, издателя журнала «Русский Архив». А один раз явился молодой дворянин, пожелавший испытать прозорливость Филарета. Переодевшись в бедное платье, он пришел попросить денег на будто бы погоревшее имение - и святитель дал ему денег. Потом выяснилось, что в тот самый час, когда он был на Троицком подворье, его имение сгорело. И он вновь пришел сюда просить прощения. Другой чиновник прибыл к святителю просить о деле, за которое получил взятку. С собой он принес папку, на которой крупными буквами было написано слово «ДОКЛАД». Митрополит, зная о его нечестивом поступке, уготовил истинно филаретовский прием. Посадив чиновника напротив себя, он сразу же перебил его речь и сказал: «Не торопись, все надо делать постепенно. С чем ты ко мне пришел? Смотри: написано «доклад». Что за доклад такой? Отними-ка первую букву - что получится? Оклад. Хороший у тебя оклад, говори? Хороший. А ты семейный? Холост? Тем паче хороший. А ну-ка вторую букву закрой, что получится? Клад? А что за клад ты отыскал в этом деле? Третью букву закрой. Лад получается? Это ты со мной в таком деле лад хочешь найти? А знаешь, что тебе за это будет? Букву-то закрой!». Трясущийся чиновник в полуиздыхании сполз со стула на колени.

Митрополит Филарет внес свою лепту и в отмену крепостного права в России. Про императора Александра II говорили, что он родился в Чудовом монастыре, поскольку архиерейские палаты в 1818 году находились на его территории. И крещен он был в Чудовой обители. Бабушка, вдовствующая императрица Мария Федоровна, при совершении Таинства приложила младенца к руке чудотворца Алексия Митрополита, испрашивая благословение - а ведь тогда он не был наследником престола, поскольку императором должен был стать его дядя Константин Павлович. Так что воцарение Александра II было по-своему чудом. В августе 1856 года он приехал в Москву на коронацию, и митрополит Филарет, совершив Таинство и возложив на государя царские регалии, обратился к нему с пророческими словами: «Молитвою любви и надежды напутствует Тебя Россия. С молитвою любви и надежды приемлет Тебя Церковь».

На время коронационных торжеств император остановился у своего друга графа Д.Н. Шереметева в Останкинском дворце. По преданию, именно там, в чертогах Прасковьи Жемчуговой, он подписал первый вариант Манифеста об отмене крепостного права в России. Однако все редакции Манифеста не нравились императору, и в итоге он обратился к святителю Филарету с просьбой составить текст Манифеста 1861 года. «Осени себя крестным знамением, православный народ, и призови с нами Божие благословение на твой свободный труд, залог твоего домашнего благополучия и блага общественного», - звучало в те мартовские дни во всех русских храмах. А в Чудовом монастыре начал работу высочайше утвержденный комитет по сбору всенародных пожертвований на строительство благодарственного храма во имя Александра Невского (по именинам императора) на Миусах в честь освобождения русских крестьян. Это был второй по статусу и размерам благодарственный храм после храма Христа Спасителя. Его постигла трагическая судьба - он строился 50 лет, возведенный собор не успели освятить, и большевики устроили из его стен и кирпича дом пионеров.

Последний год

В августе 1867 года Россия отмечала 50-летний юбилей служения св. Филарета в архиерейском сане. Главное празднование совершалось в Троице-Сергиевой Лавре. Обер-прокурор Синода граф Д. А. Толстой зачитал высочайший рескрипт и вручил пастырю царские подарки: митру с крестом, драгоценную панагию, а также осыпанные бриллиантами портреты Александра I, Николая I и Александра II, соединенные вместе - в память его служения при трех государях.

Ф.И.Тютчев вспоминал, что святитель произвел на него сильнейшее впечатление: «Маленький, хрупкий, сведенный к простейшему выражению своего физического существа, но с глазами, полными жизни и ума, он непобедимой высшей силой господствовал надо всем, что происходило вокруг него. Пред своим апофеозом он оставался совершенством простоты и естественности; казалось, что он принимает все эти почести только затем чтобы передать их кому-то другому, чьим случайным представителем он теперь является… Воистину то был праздник духа!» О том, что его дни сочтены, митрополит Филарет знал.

В ночь на 17 сентября он увидел во сне своего отца-священника, который молвил ему странную фразу: «Береги 19-е число». Святитель почувствовал в этом сне пророчество. Он никому не отказывал в приеме на Троицком подворье, но в конце октября предупредил, чтобы все желающие пришли до 19 ноября. Тогда его в последний раз навестил А.Н.Муравьев - однажды он подарил ему святыню, частицу мощей св. Иакова, брата Господня, которую привез из паломнического путешествия по Востоку, и митрополит передал дар в храм св. апостола Филиппа на Арбате. На этой встрече святитель сказал, что был бы рад, если бы его преемником стал преосвященный Иннокентий (Вениаминов), архиепископ Камчатский.

В воскресение 19 ноября он совершил Литургию в домовой Троицкой церкви. По воспоминаниям, он обычно плакал на Богослужении, но в тот день слезы текли обильнее. Потом принял у себя московского губернатора. Потом сел за письменный стол. Когда пришли напомнить об обеде, святителя нашли коленопреклоненным, опершимся в пол руками. 12 ударов колокола Ивана Великого возвестили Москве о кончине митрополита Филарета.

25 ноября его отпевали в Чудовом монастыре. Москва прощалась со своим пастырем под колокольный звон, москвичи окружили Кремль огромной рыдающей толпой, понимая, что «другого Филарета не будет». На эту смерть откликнулась вся Россия. И.С.Аксаков написал пронзительные строки: «Упразднилась сила, великая, нравственная, общественная сила, в которой весь русский мир слышал и ощущал свою собственную силу, - сила, созданная не извне, порожденная мощью личного духа, возросшая на церковной народной почве… Угас светильник, полстолетия светивший на всю Россию не оскудевая, не померкая, но как бы питаясь приумножением лет и выступая ярче по мере продвижения вечернего сумрака». Похоронили святителя в Лавре, в Святодуховском храме, и на погребении просили его о молитвенном ходатайстве за Россию и Православную Церковь.

В его память освятили придел Филарета Милостивого в Рождественском монастыре. Первый же престол во имя самого святителя Филарета Московского был освящен в домовой Татианинской церкви Московского университета вскоре после его канонизации, последовавшей в 1994 году. Спустя ровно 10 лет обретенные мощи святителя Филарета перенесли в восстановленный храм Христа Спасителя.

Преемник: Владимир (Ужинский) Имя при рождении: Василий Михайлович Дроздов Рождение: 26 декабря 1782 (6 января )(1783-01-06 )
Коломна , Московская губерния , Российская империя Смерть: 19 ноября (1 декабря) (1867-12-01 ) (84 года)
Москва , Российская империя Похоронен: Троице-Сергиева лавра Принятие священного сана: 28 марта 1809 года Принятие монашества: 16 ноября 1808 года Епископская хиротония: 5 августа 1817 года Награды:

Митрополи́т Филаре́т (в миру Васи́лий Миха́йлович Дроздо́в ; 26 декабря 1782 [6 января ], Коломна , Московская губерния - 19 ноября [1 декабря ] , Москва) - епископ Православной Российской Церкви ; с 3 июля архиепископ (с 22 августа - митрополит) Московский и Коломенский . Действительный член Императорской Российской академии (); почётный член (1827-1841) Императорской Академии наук и впоследствии ординарный академик () по Отделению русского языка и словесности. Крупнейший русский православный богослов XIX века .

Детство и образование

Василий Дроздов родился рано утром 26 декабря (второй день Рождества) 1782 года в семье диакона Успенского кафедрального собора в Коломне . Все предки его по отцу и матери были духовного звания. Дед по матери был протоиереем Богоявленской церкви . Двоюродный праправнук митрополита Филарета - Николай Николаевич Дроздов - ведущий телепередачи «В мире животных ».

Отец будущего митрополита - Михаил Фёдорович - женился 10 января 1782 года на Евдокии Никитичне, которой ещё не было полных 16 лет; 6 февраля того же года был поставлен диаконом Успенского собора, но жил вначале у своего тестя, при Богоявленской церкви, где и родился младенец. Василий Дроздов, нареченный в честь свт. Василия Великого , родился на 2 недели ранее срока; крещён в Богоявленской церкви 1 января , в день памяти означенного святого. В феврале семья переехала в дом (ныне ул. Толстикова, 52) при церкви Троицы, что в Ямской Слободе, к которой был определён священником отец Михаил.

Отец Михаил также преподавал в Коломенской семинарии и им была собрана богатая домашняя библиотека. Когда наступило время обучать отрока Василия грамоте, он переселился в дом своих родителей.

Вскоре, проявив изрядные способности в изучении языков и риторики , обратил на себя внимание устроителя и патрона семинарии митрополита Платона (Левшина) , который проявлял к Дроздову явное благоволение и покровительство. Окончил семинарию в ноябре 1803 года и был назначен преподавателем греческого и еврейского языков. В 1806 году Дроздов стал учителем поэзии; с 1808 года - высшего красноречия и риторики.

Хиротония и ректорство

27 марта 1812 года определён настоятелем новгородского Юрьева монастыря ; в марта 1816 года - московского Новоспасского монастыря - с оставлением при Академии.

Епископство

На Московской кафедре

Митрополит Филарет

Сыграл ключевую роль в совершении акта престолонаследия от Александра I к Николаю I . Послужной список Высокопреосвященнейшего Филарета гласит:

22 августа 1826 года в Москве участвовал в совершении чина Священного коронования императора Николая I ; в тот же день был возведён в сан митрополита.

Имел непростые отношения с Императором Николаем I , что было в основном обусловлено многочисленными донесениями Императору, в которых московский святитель обвинялся в политической неблагонадёжности. Одним из поводов для таких мнений дали два его слова, сказанные им в сентябре и начале октября 1830 года в Москве в условиях эпидемии холеры ; проповеди говорили о прегрешениях ветхозаветного царя Давида , за которые Израилю были посланы испытания и кары, - в чём многие тогда усмотрели критику нового Императора. Тем не менее, 19 апреля 1831 года «за ревностное и многодеятельное служение в Архипастырском сане, достойно носимом, и притом многие похвальные подвиги и труды на пользу Церкви и Государства, постоянно оказываемые, Всемилостивейше сопричислен к ордену Св. Ап. Андрея Первозванного » .

Освятил десятки московских храмов, построенных и реконструированных по его благословению, в том числе 18 октября 1853 года - храм Богоявления в Елохове .

Он был погребен в дорогой его сердцу Троице-Сергиевой Лавре , в пристроенном по его благословению к храму Сошествия Св. Духа приделе св. Филарета Милостивого.

Прославление и открытие мощей

В последние годы святительства митрополит Филарет пользовался огромным авторитетом в Церкви; память его была почитаема по смерти. В 1883 году в Москве праздновался столетний юбилей со дня рождения московского владыки. Основные торжества проходили в Чудовом монастыре в Кремле .

Реставрация Троице-Сергиевой Лавры в конце 1930-х гг. началась с разборки позднейших обстроек церкви Сошествия Св. Духа, включая Филаретовский придел.

После передачи Троице-Сергиевой Лавры Московской Патриархии в Патриарших покоях был освящен домовой храм во имя св. Филарета Милостивого. В день ангела митрополита, 1/14 декабря, в Московской Духовной академии стали устраиваться Филаретовские вечера.

Некоторые труды

1. Молебное пение об избавлении Церкви и державы Российския от нашествия галлов и с ними двадесяти языков, 1814.
2. Разговор между испытующим и уверенным о Православии Восточной Греко-российской церкви с присовокуплением выписки из окружного послания Фотия, патриарха Цареградского, к восточным патриаршим престолам. СПб, 1815 (по просьбе кн. Голицына).
3. Начертание церковно-библейской истории (1816)
4. Акафист Пресвятой Богородице (Приб. к твор. св. отцов, 1855, ч. XIV).
5. Ежедневная молитва св. Филарета Московского (Дроздова). . Архивировано из первоисточника 28 ноября 2012.
6. Изъяснение о проклятии, наложенном от собора 1667 г. (Приб. к твор. св. отцов, 1855, ч. XIV).
7. О догматическом достоинстве и охранительном употреблении греч. 70 толковников и славянского переводов Св. Писания, сост. в 1845 г. (Приб. к твор. св. отцов, 1858, ч. XVII, сост. в 1845 г. (Приб. к твор. св. отцов, 1858, ч. XVII. М., 1858).
8. Перевод Евангелия от Иоанна на рус. язык. СПб, 1819.
9. Таблица чтения из Св. Писания, церковной и гражданской печати (изд. главн. правл. училищ. СПб, 1819).
10. Толкование на 11 псалом (напис. в 1820 г. - Чтен. в общ. люб. дух. просвещ., 1873).
11. Собрание проповедей митр. Моск. Филарета, первое изд. СПб, 1820, последующие: СПб, 1821, 1822, 1835, 1844, 1845 (3 тома); 1847-1848 (I и II тома); 1861 (III том); 1873-1885 (посмертное издание) в пяти томах; изд. под заглавием: Сочинения Филарета, митр. Моск. и Коломенского.
12. Исторические чтения из книг Ветхого Завета. СПб, 1822.
13. Житие преп. и богоносного отца нашего Сергия, почерпнутое из достоверных источников, читанные (впервые) в Лавре его на всенощном бдении июля 4 в 1822 г. М., 1822.
14. Христианский катихизис Православныя кафолическия восточныя греко-российския церкви. СПб, 1823 и доп. изд. 1828, 1839.
15. Краткий катихизис Православныя кафолическия греко-российския церкви. СПб, 1824.
16. Пушкин, от мечтаний перешедший к размышлению (стихотворение, написанное в ответ на стихи Пушкина «Дар напрасный…» в журнале «Звездочка», 1848, № 10).

Примечания

1. Послужной список Высокопреосвященнейшего Филарета Митрополита Московской епархии за 1867 год. // «Сочинения Филарета митрополита Московского и Коломенского». Т. I., М., 1873, стр. VII.

2 декабря день памяти святителя Филарета, митрополита Московского. В это день в Троицкой церкви слободы Макарье праздничное Богослужение совершил настоятель Прихода иерей Владимир Путинцев.

ЖИТИЕ СВЯТИТЕЛЯ ФИЛАРЕТА

Святитель Московский Филарет (в миру Василий Михайлович Дроздов) родился 26 декабря 1782 года в городе Коломне. Отец и мать святителя происходили из потомственного духовенства. 20 декабря 1791 года будущий святитель был зачислен в Коломенскую семинарию. Редкие природные дарования соединялись у него с отменным усердием. Вскоре, в связи с переводом Коломенской семинарии в Тулу, юноша, исполняя волю отца, направился в лаврскую школу в обители преподобного Сергия. Переселение в Лавру наполнило его душу несказанной радостью.

В начале 1802 года Василий был назначен старшим над семинарской больницей. Ухаживая за больными, он учился сострадательной любви к ближним, познавал немощь и тленность телесной природы человека, его душа навыкала постоянно памятовать о смерти.

В апреле того же года на него было возложено новое послушание – проповедование в Трапезной церкви преподобного Сергия.

На талантливого студента обратил внимание митрополит Московский Платон (Левшин, + 1812 г.), в ту пору проводивший большую часть времени поблизости от Лавры – в Вифанском скиту.

По окончании курса в августе 1806 года будущий святитель был назначен на вакансию учителя поэзии. Тогда же митрополит Платон поставил его лаврским проповедником. Сам знаменитый проповедник, он признавал превосходство гомилетического дара своего любимца над его собственным. «Я пишу по-человечески, – говорил великодушный архипастырь, – а он пишет по-ангельски». Поглощенность преподавательским и проповедническим послушанием не приглушала молитвенности юного учителя. Мир тяготил его.

16 ноября 1808 года будущий святитель принял постриг с наречением имени в честь святого Филарета Милостивого. Через пять дней митрополит Платон рукоположил его в сан иеродиакона.

Новопостриженный иеродиакон всю жизнь собирался провести в Лавре Живоначальной Троицы. Но в связи с преобразованием духовных школ Комиссия духовных училищ затребовала в северную столицу самых способных преподавателей из разных учебных заведений. Из Троицкой семинарии вызван был иеродиакон Филарет.

В Петербурге открывалась новая, реформированная академия. Старая же академия была обращена в семинарию. Ее инспектором и бакалавром философского класса назначили отца Филарета. В феврале 1810 года иеромонаха Филарета перевели из семинарии и училища в преобразованную Петербургскую академию бакалавром богословских наук с преподаванием заодно и церковной истории. С 1810 по 1817 годы он разработал почти полный курс богословских и церковно-исторических наук, читавшихся в академии. Святитель Филарет первым в Петербургской академии начал читать лекции на русском языке. В Петербурге иеромонах Филарет много проповедовал. Его проповеди обратили на себя внимание столицы; о нем заговорили в придворных кругах как о новом ярком светиле.

11 марта 1812 года Синод назначил его ректором академии и профессором богословских наук; и вскоре после этого он был определен настоятелем древней обители – новгородского Юрьева монастыря. В 1812 году на Россию обрушились бедствия Наполеоновского нашествия. Вместе со всем духовенством архимандрит Филарет жертвовал из своего жалования на военные нужды. Через три года после окончания Отечественной войны архимандрит Филарет по поручению Синода составил благодарственное молебствие о спасении Отечества, которое стало совершаться ежегодно в день Рождества Христова.

Духовное состояние русского общества в александровскую эпоху было тревожным. С одной стороны, бедствия, пережитые Россией в Отечественную войну, углубили религиозные настроения. Но с другой стороны, в своих духовных исканиях люди, отставшие от основных начал русской жизни, нередко обращались не к вере своих предков, а к книгам западных богословов и мистиков.

Архимандрит Филарет видел заблуждения своих современников, но не верил в пользу и надежность суровых запретительных мер, не торопился вязать и осуждать. От заблуждения он всегда отличал человека заблуждающегося, и с доброжелательством относился он ко всякому искреннему движению человеческой души. В самих мистических мечтаниях он чувствовал подлинную духовную жажду, духовное беспокойство, которое потому только толкало на незаконные пути, что «недовольно был устроен путь законный...»

Вот почему он принял горячее участие в деле перевода Библии на русский язык. Ответственность за перевод Библии была возложена Синодом на Комиссию духовных училищ, и персонально на архимандрита Филарета. Святитель сам подобрал переводчиков. На себя он взял перевод святого Евангелия от Иоанна. Им были составлены и «Правила» для перевода. В 1819 году перевод Четвероевангелия был завершен и напечатан. Но на этом труды святителя по переводу Священного Писания не закончились. Он был глубоко убежден в том, что перевод нужен для утоления «глада слышания слова Божия». Но он хорошо понимал и то, что утолить этот голод может лишь полноценный доброкачественный перевод, а не скороспелые опыты.

5 августа 1817 года по постановлению Святейшего Синода в Троицком соборе Александро-Невской Лавры состоялась хиротония архимандрита Филарета во епископа Ревельского, викария Петербургской епархии.

15 марта 1819 года епископ Филарет был переведен на самостоятельную Тверскую кафедру с возведением в сан архиепископа и назначением членом Синода. В Твери он часто совершал богослужения: и в соборном храме, и в приходских церквах; за богослужениями неустанно проповедовал.

Много времени он проводил в разъездах по обширной епархии. Как-то, во время одной из таких поездок, архиепископ Филарет спросил ямщика, как называется село, через которое лежала дорога. «Село Нехорошее», – ответил ямщик. «Все же тут, чай, найдутся и хорошие люди?» – «Вестимо, что найдутся. А не то Бог не потерпел бы и села». – «Вот, – промолвил он в заключение своей беседы со мной, пишет его биограф, – я хотел поучить ямщика, а вышло наоборот – ямщик меня наставил».

26 сентября 1820 года святитель был переведен в Ярославль, где пробыл около года. В 1821 Промысл Божий судил архиепископу Филарету занять кафедру первосвятителей Московских. В мае 1823 года был напечатан его «Христианский Катехизис Православной Кафолической Восточной Греко-Российской Церкви». Книга расходилась нарасхват, и уже до исхода 1823 года понадобилось выпустить второе издание. «Катехизис» был переведен на греческий, английский и другие языки.

В 1824 году недоброжелатели святителя хлопотали о его удалении из Москвы. Когда по Москве распространился слух о предстоящем перемещении его в Тифлис (Тбилиси), он не смутился. «Монах, как солдат, – говорил он, – должен стоять на часах там, где его поставят; идти туда, куда пошлют». – «Неужели, владыка, – воскликнула одна барыня, – вы поедете в эту ссылку?» – «Ведь поехал же я из Твери в Москву», – сказал ей в ответ владыка. Слух, однако, оказался ложным.

В 1826 году московский святитель был возведен в сан митрополита.

В 1836 году обер-прокурором Синода был назначен граф Н.А. Протасов. Протасов усвоил убеждение во всесильных возможностях канцелярского способа управления, во всемогуществе приказа. И члены Синода скоро почувствовали на себе его тяжелую руку. И только бестрепетный московский владыка умел поставить строптивого обер-прокурора на место. Однажды, вскоре после назначения на обер-прокурорскую должность, Протасов, явившись в присутствие Синода, уселся в архиерейское кресло. Митрополит Филарет обратился к нему с вопросом: «Давно ли, Ваше сиятельство, получили хиротонию?» Протасов ничего не понял. «Давно ли посвящены в священный сан?» – повторил святитель и объяснил, что за столом, за который он уселся, восседают члены Синода. «Где же мое место?» – спросил Протасов. И митрополит Филарет указал ему его место: стоящий в сторонке обер-прокурорский стол.

В 1832 году митрополит Филарет, по поручению Синода, составил «Сказание об обретении честных мощей иже во святых отца нашего Митрофана, первого епископа Воронежского, и благодатных при том знамениях и чудесных исцелениях». Серьезное столкновение между митрополитом Филаретом и обер-прокурором Протасовым произошло в 1842 году, когда Московский архипастырь вместе с соименным ему Киевским митрополитом высказались в Синоде за возобновление перевода Библии. Митрополит Серафим не поддержал своих собратий; за этим последовало увольнение от присутствия в Синоде обоих иерархов, с оставлением за ними членства в Синоде.

Пребывая после этого безотлучно в Московской епархии, митрополит Филарет продолжал, однако, участвовать в деятельности Синода, откуда ему высылались бумаги на отзыв. Более того, обер-прокурор Н. А. Протасов, виновник удаления святителя из Петербурга, сам нередко приезжал к нему в Москву за советом и постоянно вел с ним деловую переписку.

Авторитет митрополита Филарета рос и помимо его участия в решении синодальных дел. За наставлениями к нему приезжали архиереи со всей России. Посещая Москву, каждый иерарх считал своим долгом навестить «всероссийского архипастыря». Особую заслугу митрополит Филарет проявлял о людях, насильственно отторгнутых или по заблуждению самовольно отделившихся от Православия. Он принял деятельное участие в воссоединении униатов с Православной Церковью. Святитель был введен в состав комитета по униатским делам и составил записку, которая послужила руководством для проведения подготовительных мер к воссоединению. Непреходящей печалью святителя был старообрядческий раскол, расторгший духовное, религиозное единство русского народа. В стремлении к уврачеванию печального разделения он в 1834 году составил «Беседы к глаголемому старообрядцу». Эта книга митрополита Филарета, его многочисленные записки по старообрядческому вопросу, его миссионерские усилия не остались без благих плодов. В 1865 году под влиянием его увещаний к Православной Церкви на условиях единоверия присоединились епископы Белокриницкого согласия: Браиловский Онуфрий, Коломенский Пафнутий, Тульский Сергий и Тульчинский Иустин.

Святитель не оставался безучастным и к судьбе западного христианского мира. О духовном состоянии инославных церквей он судил с мудрой осторожностью и взвешенностью, с непоколебимой верой в истину Православия и христианской любовью. Его биограф так передает слова, сказанные им незадолго до кончины: «Всякий во имя Троицы крещеный есть христианин, к какому бы он ни принадлежал исповеданию. Истинная вера одна – Православная; но и все христианские верования – по долготерпению Вседержителя – держатся. Евангелие везде у всех одно; да не всеми одинаково понимается и изъясняется. Заблуждения отпавших от Вселенской Церкви – не упрек от рождения воспитанным в том или другом исповедании. Простые души – в простоте и веруют по учению, им заповеданному, не смущаясь религиозными прениями, для них недоступными. За них ответ дадут Богу их духовные руководители. Ученые богословы встречаются во всех христианских народах, и благочестивые люди бывали и будут как в Греко-кафолической, Православной Церкви, так и в Римско-католической. Истинная веротерпимость не ожесточается средостением, разделяющим христиан, а скорбит о заблуждающихся и молится «о соединении всех».

«Великий архипастырь, столп Русской Церкви, митрополит Филарет был еще и одним из столпов Российского государства. К его опытности и мудрости прислушивались императоры и великие князья, министры и сенаторы, губернаторы и генералы. Ни одно из важных политических событий не оставляло его равнодушным.

Имя митрополита Филарета тесно связано с реформой 1861 года – освобождением помещичьих крестьян от крепостной зависимости. Именно на него пал выбор, когда понадобилось составить обращение царя к народу – «Манифест». Написанный святителем «Манифест» был обнародован 19 февраля, послужив умиротворению крестьян, возбужденных ожиданием больших перемен.

При всем своем законопослушании и готовности повиноваться самодержцу, святитель отказывался исполнять царские повеления, когда они противоречили его христианской совести. В 1829 году Николай I в память об Отечественной войне приказал воздвигнуть в Москве Триумфальные ворота. Митрополит Филарет совершил молебен на основание памятника. Когда же ворота были сооружены и государь пожелал, чтобы Московский архипастырь освятил их, бесстрашный святитель отказался сделать это, заявив, что «служителю Бога истинного невозможно освящать и окроплять святой водой изваяния, представляющие языческие лжебожества». Императору доложили об отказе митрополита и передали его слова, Николай I не без иронии заметил: «Я не Петр Великий, он не Митрофан». Народ, однако, увидел в этом поступке архипастыря повторение исповеднического подвига святителя Митрофана Воронежского.

Почти полвека митрополит Филарет управлял Московской епархией. Узы обоюдной христианской любви между архипастырем и паствой особенно укрепились после холеры, обрушившейся на Москву в 1830 году. Не сомневаясь в пользе медицинских средств, митрополит Филарет, однако, больше, чем на земных врачей, полагался на молитву и милосердие Небесного Врача душ и телес. Он распорядился совершать крестные ходы с молебным пением. В Кремле сам митрополит вместе с братией Чудова монастыря под открытым небом на коленях молился о прекращении моровой язвы.

На закате земной жизни святителя больше, чем повальный мор, тревожила другая народная беда – повсеместное распространение пьянства. Благоговейный служитель алтаря, митрополит Филарет своей важнейшей архиерейской обязанностью считал совершение Литургии. Даже в пору немощной старости он служил всякое воскресенье, если только болезнь не приковывала его к одру. Несмотря на тихий голос, его служение было исполнено молитвенности и красоты. После богослужения, сколько бы ни было в храме прихожан, он благословлял всех, осеняя каждого неспешным крестным знамением. Большую радость доставляло святителю освящение храмов; за полувековое служение в Москве он освятил не один десяток новозданных церквей.

Почти за каждым богослужением святитель произносил проповедь. Произносил он их тихим, слабым голосом, почти никогда не импровизировал, не говорил наизусть, а читал по бумаге. Наместник Лавры архимандрит Антоний (Медведев) однажды спросил святителя: «Отчего не беседуете вы с народом в храме без приготовления? И в обыкновенном вашем разговоре каждое ваше слово хоть в книгу пиши..,» – «Смелости не достает», – со смирением ответил великий проповедник, которому дан был от Бога редкий дар слова.

В управлении епархией митрополит Филарет не придавал особенно важного значения формальным резолюциям. В судебных решениях, которые ему приходилось принимать как епархиальному архиерею, святитель всегда был справедлив, и по рассмотрении, в одних случаях снисходителен и милостив, а в других – строг и неумолим, руководствуясь при этом не пристрастием, а заботой о благе Церкви и о пользе человеческих душ.

Особенно пристально он наблюдал за состоянием Московской духовной академии. Без его ведома в академии не совершалось никакого важного дела. По его благословению и под его надзором профессора академии принялись за исключительно важный труд – перевод творений святых отцов на русский язык.

Любимым детищем святителя был Гефсиманский скит, устроенный в 1844 году по почину наместника Лавры архимандрита Антония. При освящении скитского храма митрополит Филарет облачился в ризу преподобного Сергия. Святитель так полюбил Гефсиманию, что она казалась ему раем земным, лучшей обителью на свете.

Высокие иноческие подвиги современников, проявления святости вызывали у митрополита Филарета глубокий интерес и благоговение. Он был почитателем преподобного Серафима, об удивительном житии которого чаще всего узнавал из бесед с архимандритом Антонием, высоко ценил он духовную мудрость Саровского старца. «Прекрасен совет отца Серафима, – писал он, – не бранить за порок, а только показывать его срам и последствия. Молитвы старца да помогут нам научиться исполнению».

Многие изречения митрополита Филарета, сказанные в беседах с посетителями, поражают глубиной мудрости и силой слова. Один из собеседников в разговоре о частых падениях философически заметил: «Как быть? Дух бодр, да плоть немощна!» – «Не наоборот ли бывает, – возразил митрополит, – плоть бодра, а дух немощен».

День святителя начинался обыкновенно задолго до рассвета утренним правилом и совершением богослужения или молитвенным участием в нем. После литургии пил чай – и начинались служебные занятия: доклады секретаря и служащих в консистории, прием посетителей; между вторым и третьим часом легкий обед; потом час или два отдыха, который заключался в чтении книг, газет и журналов; и опять дела – доклады, служебная переписка.

Домашняя обстановка его и в Троицком подворье в Лаврских покоях была проста и скромна. Людские похвалы, которые доходили до слуха святителя, он считал вредными для души и укорял тех, кто обращался к нему словами хвалы, даже и искренно сказанными. «Сделайте милость, – писал он, – не говорите мне о моем смирении, которого я не достиг, и не прилагайте мне имен, которые понести я недостоин».

17 сентября 1867 года митрополит Филарет по окончании ранней Литургии в лаврской крестовой церкви сказал своему духовнику архимандриту Антонию: «Я ныне видел сон, и мне сказано: береги 19 число». – «Владыко святый! Разве можно верить сновидениям и искать в них какого-нибудь значения?» – усомнился отец Антоний. Но святитель с твердой уверенностью проговорил: «Не сон я видел – мне явился родитель мой и сказал мне те слова. Я думаю с этого времени каждое 19 число причащаться Святых Тайн». 19 октября, причастившись в домовой церкви, он опять отбыл в Гефсиманию и, попрощавшись с ней навсегда, возвратился в Москву на Троицкое подворье. В эти дни он никому не отказывал в приеме, но желающим его навестить еще раз говорил, чтобы они приходили до 19 ноября.

За два дня до исхода святитель почувствовал себя бодрее обыкновенного и сам разгадал причину внезапно наступившего улучшения: «Перед кончиной, – сказал он, – старые люди всегда чувствуют себя свежее и легче». 19 ноября 1867 года, в воскресенье, митрополит Филарет совершил Литургию в Троицком подворье. После службы принимал посетителей. Проводив гостей, архипастырь перешел в кабинет заниматься делами. Келейнику, который несколько часов спустя пригласил его обедать, он сказал: «Погоди немного. Я позвоню». Но звонка не последовало. Тогда обеспокоенный келейник вошел в кабинет. Митрополита там не оказалось. Из кабинета он поспешил в боковую комнату – и там увидел архипастыря на коленях около умывальника. Святитель был бездыханен. Умыв лицо свое, он испустил дух. Отпевание Московского архипастыря совершилось 25 ноября в трапезной церкви Чудова монастыря. Мощи святителя Филарета покоятся в Троице-Сергиевой Лавре, вместе с мощами святителя Иннокентия Московского.

Великий молитвенник и постник, святитель Филарет подвигом всей жизни стяжал благодатные дары Святого Духа, которые являлись через него людям. В одном дворянском семействе брат и сестра не сходились во мнении о митрополите Филарете. Сестра почитала его за прозорливца, а брат высказывался о нем скептически. Однажды брат вознамерился обманом испытать его прозорливость. Он переоделся в бедное платье и отправился на Троицкое подворье. Митрополиту он сказал, что его постигло несчастье – сгорела усадьба – и попросил о помощи. Святитель вынес ему деньги со словами: «Вот вам на погоревшее имение». Вернувшись домой, он с похвальбой рассказал сестре об обмане, чем огорчил ее. А на другой день из его деревни пришло известие о пожаре. Пораженный этим событием, погорелец отправился на Троицкое подворье просить прощения у святителя.

Еще при земной жизни митрополита Филарета многие из болящих и отчаявшихся в помощи врачей искали чрез него, чрез его благословение и молитву всесильной помощи от Бога. Дочь одного московского диакона была при смерти. Несчастный отец, отправляясь в церковь, где должен был сослужить митрополиту Филарету, простился с ней, не надеясь уже застать ее в живых. Перед Литургией диакон попросил святителя помолиться об умирающей дочери. Святитель сказал: «Мы вместе с тобой помолимся», – и вынул за нее часть просфоры. «Не унывай, Господь милосерд», – промолвил он, благословляя диакона по совершении Литургии. Дома диакон, к великому изумлению и несказанной радости, застал дочь вне опасности. Вскоре она совершенно выздоровела.

У московского купца случилось воспаление в руке и врачи решили отнять ее. Накануне операции к жене больного пришла знакомая старообрядка. Узнав о тяжелом состоянии купца, она с насмешкой сказала: «Почему же вы не обратитесь к вашему митрополиту, ведь вы почитаете его за святого». Злую издевку жена купца приняла за вразумление и тотчас отправилась к святителю просить его помолиться о тяжко страждущем муже. Митрополит Филарет, выслушав просьбу, вызвал к себе их приходского священника и велел ему причастить больного и 40 дней поминать его о здравии за Литургией. Вечером того же дня больной увидел во сне митрополита, благословляющего его. На другой день, после того, как купец причастился, к нему приехали доктора делать операцию, но с немалым удивлением они увидели решительную перемену в состоянии больного, и нужда в операции отпала.

Один крестьянин по пути в Москву сбился с дороги и, не находя ее по случаю сильной метели, в изнеможении упал. Но вот он видит приближающуюся к нему тень и, полагая, что это какой-нибудь зверь хочет его растерзать, он начинает молить Бога о прощении грехов своих и призывает на помощь всех святых. По приближении тени он видит старца небольшого роста в черной рясе и шапочке, который спрашивает его: «Кто ты и откуда?» И когда крестьянин объяснил ему все подробно, старец берет его за руку, говоря: «Что ты так упал духом, встань, я доведу тебя до селения». Крестьянин, чувствуя, что его силы обновились, встал, и они вдвоем легко дошли до селения. Дошедши старец и говорит: «Оставайся, Господь с тобою, теперь ты вне опасности». Крестьянин со слезами благодарности, упав на колени, спрашивает: за кого он должен молиться. Старец говорит. «Молись за Филарета Московского», и с этими словами стал невидим.

Долго потом ходил этот человек в Москве по разным монастырям, стараясь отыскать своего избавителя и, хотя находил монашествующих этого имени, но не узнавал в них своего помощника. Прожив в Москве несколько дней, он уже собрался в обратный путь. Проходя мимо Никольских ворот Кремля, он встречается с неизвестным купцом, который, видя его печальным и полагая, что он нуждается в пособии, намеревался подать ему милостыню, но тот не принял ее. На вопрос незнакомца о причине его скорби он рассказал о случившемся. Выслушав его рассказ, незнакомец говорит: «Вероятно, тебя спас наш митрополит», и указал ему дорогу на Троицкое подворье, куда крестьянин отправился немедленно и пришел в то самое время, когда владыка, возвратясь из Синодальной конторы, выходил из кареты. Крестьянин тотчас узнал его и, кинувшись на колени, воскликнул: «Вот мой избавитель!» Владыка велел ему замолчать и следовать за собою в комнаты, где крестьянин рассказал ему все подробно. Выслушав его, Владыка сказал: «Не приписывай этого мне, но молись преподобному Сергию – это он тебя сохранил». При этом Владыка дал ему образок преподобного Сергия.

Память святителю Филарету, канонизированному в 1994 году, совершается 19 ноября – в день блаженной кончины.

Митрополит Московский и Коломенский Филарет (Дроздов), без сомнения, является крупнейшим деятелем в истории Русской Церкви XIX столетия. Он был ученым богословом, государственным мужем и причисленным к лику святых подвижником благочестия, проповедником и поэтом. Филарет Московский прожил долгую жизнь. По словам историка русского богословия о. Георгия Флоровского «Буквально от покорения Крыма и до великих реформ». Он родился в 1782-м году и отошел в вечность в 1867-м. Только на Московской кафедре его служение протекало почти полвека (с 1821-го по 1867-й годы), а авторитет к концу жизни был таков, что современники именовали его Митрополитом Всероссийским, «природным Патриархом» Русской Церкви.

Митрополит Филарет оставил после себя более 200 опубликованных произведений по многим вопросам богословской науки, русской и всеобщей церковной истории, изъяснению канонов Церкви, проповедничеству (проповеди), государственному законодательству и другим отраслям знания.

Митрополит Филарет (в миру Василий Михайлович Дроздов) родился 26 декабря 1782 года в г. Коломне Московской губернии в семье диакона, впоследствии священника.

С 1791 г. юный Василий Дроздов учился в Коломенской, а затем, с марта 1800 г., - в Московской Троицкой Духовной Семинарии, которую окончил 21 декабря 1803 года.

По окончании Семинарии, с конца 1803 г. В.М. Дроздов был назначен преподавателем греческого и еврейского языков в родной ему Троицкой Духовной Семинарии, с 30 августа 1806 г. - преподавателем поэзии в Троицкой Духовной Семинарии и проповедником Троице-Сергиевой Лавры, с 14 января 1808 г.- преподавателем риторики и высшего красноречия в Троицкой Духовной Семинарии. 16 ноября 1808 г. В.М. Дроздов принял монашеский постриг с именем Филарет. 21 ноября 1808 г. монах Филарет рукоположен в иеродиакона, 1 марта 1809 г.- назначен инспектором Санкт-Петербургской Духовной Семинарии и преподавателем философии в Санкт-Петербургской Духовной Академии. 28 марта 1809 г. иеродиакон Филарет был рукоположен во иеромонаха, после чего в августе 1809 г. назначен ректором Санкт-Петербургского Александро-Невского Духовного Училища, 8 февраля 1810 г. - определен бакалавром Санкт-Петербургской Духовной Академии.

8 июля 1811 г. иеромонах Филарет был возведен в сан архимандрита, 11 марта 1812 г. - назначен ректором и профессором Санкт-Петербургской Духовной Академии, 27 марта 1812 г. - настоятелем Юрьевского монастыря Новгородской епархии с сохранением должности ректора и профессора Академии.

13 августа 1814 г. архимандрит Филарет признан заслуживающим ученой степени доктора богословия за совокупность научных трудов. 30 августа 1814 г. архимандрит Филарет назначен членом Комиссии Духовных Училищ, в 1816 г. - членом Российского Библейского Общества, в марте 1816 г. - настоятелем Московского Новоспасского монастыря с сохранением должности ректора и профессора Академии, 2 июня 1816 г. - членом Комитета судебных дел лиц духовного звания православного исповедания, 16 июля 1816 г. - членом Совета Человеколюбивого Общества, 3 марта 1817 г. - членом Строительного Комитета при СПб. Духовной Академии, 7 апреля 1817 г. - членом Главного правления училищ. 5 августа 1817 г. архимандрит Филарет возведен в сан епископа Ревельского, викария С.-Петербургской епархии, 21 сентября 1818 г. - избран действительным членом Российской Академии, 15 марта 1819 г. - перемещен архиепископом Тверским и назначен членом Святейшего Синода, 26 сентября 1820 г. - перемещен архиепископом Ярославским и Ростовским, 3 июля 1821 г. - перемещен архиепископом Московским.

22 августа 1826 г. Высокопреосвященнейший Филарет стал митрополитом Московским и Коломенским, где и пребывал до своей кончины. Митрополит Филарет был избран также действительным или почетным членом многих других научных, просветительных и благотворительных учреждений. Митрополит Филарет в разное время был награжден многочисленными высокими церковными и гражданскими наградами.

Кроме вышесказанного, митрополит Филарет известен как выдающийся иерарх русского, всеправославного и вселенского значения, крупнейший ученый и знаток всеобщего православного богословия, всеобщей церковной истории и канонов Церкви, виднейший проповедник своего времени.

С именем Митрополита Филарета связано много важных событий в истории Русской Церкви и Российского государства XIX века.

Ревнитель православной государственности, святитель Филарет разработал многие законодательные документы Российской империи. В 1823 году, по поручению Александра I, им был составлен и сохранен в тайне акт о назначении наследником престола великого князя Николая Павловича Романова. За верность престолу в критической ситуации Николай I, 22-го августа 1826 года, в день своей коронации, возвел Филарета в сан митрополита. Выступая от имени Церкви о проблемах Церкви и государства, митрополит Филарет, насколько это позволяли обстоятельства, формулировал свою позицию и предлагал решения. И они были всегда столь основательны, что не считаться в церковной политике с авторитетным мнением этой могучей личности было попросту нельзя. Святитель внес непосредственный творческий и решающий организационный вклад в осуществление синодального перевода Библии на русский язык.

Помимо проповедей и иных творений есть еще один памятник соучастия митрополита Филарета в деле российской словесности. Речь идет о стихотворном диалоге митрополита Филарета и Александра Пушкина. В мае 1828-го года, находясь в состоянии некоей внутренней безотрадности, Пушкин написал известные стансы: «Дар напрасный, дар случайный». Эти стихи были переданы митрополиту его духовной дочерью Елизаветой Хитрово. Святитель Московский, ценивший талант поэта, увидел в этих стихах «стон потерявшейся души, ропот самопожирающего отчаяния» и, как духовный врач, отвечал ободряющим посланием:

Не напрасно, не случайно
Жизнь от Бога мне дана,
Не без воли Бога тайной
И на казнь осуждена.
Сам я своенравной властью
Зло из темных бездн воззвал,
Сам наполнил душу страстью,
Ум сомненьем взволновал.
Вспомнись мне, забвенный мною,
Просияй сквозь сумрак дум,
И созиждется Тобою
Сердце чисто, светлый ум.

Это вдохновенное молитвенное излияние за страждущего мрачными думами поэта, есть живое выражение потребностей души, еще не вошедшей в забытый ею живительный свет Божий и потому мучимой мраком недоумений и заблуждений, и одновременно указание, где главный источник исцеления. Пушкин это понял. Умиленный и образумленный, он с признательностью отозвался своему целителю стихотворением «В часы забав иль праздной скуки...»:

И ныне с высоты духовной
Мне руку простираешь ты,
И силой кроткой и любовной
Смиряешь буйные мечты.
Твоим огнем душа палима,
Отвергла мрак земных сует,
И внемлет арфе Серафима
В священном ужасе поэт.

Московский святитель влиял на культурный мир его времени, в особенности на таких писателей, как Гоголь, Тютчев, Жуковский, Хомяков и даже Достоевский.

Почетным членом Академии Наук избран 13 декабря 1827 г. Ординарным академиком Академии Наук по отделению русского языка и словесности избран 19 октября 1841 г.

Расписание богослужений храма

08-00 часов – Божественная Литургия

09-00 часов – молебен иконе ПБ «Казанская» с водосвятием

12-00 часов - Таинство Крещения

08-00 часов – Утреня

12-00 часов - Таинство Крещения

08-00 часов – Утреня

12-00 часов - Таинство Крещения

09-00 часов – Молебен Святителю Николаю с водосвятием

09-30 часов – Панихида, отпевания

12-00 часов - Таинство Крещения

08-00 часов – Утреня
09-00 часов – Божественная Литургия

12-00 часов - Таинство Крещения

09-00 часов – Божественная Литургия

09-30 часов – Панихида, отпевания

12-00 часов - Таинство Крещения

09-00 часов – молебен иконе П.Б. «Неупиваемая Чаша» с водосвятием

09-30 часов – Панихида, отпевания

12-00 часов - Таинство Крещения

08-00 часов - Утреня

09-00 часов – Божественная Литургия

10-30 часов – Панихида, отпевания

09-00 часов – молебен прав. Иоанну Кронштадскому с водосвятием
09-30 часов – Панихида, отпевания

12-00 часов - Таинство Крещения

08-00 часов – Утреня
09-00 часов – Божественная Литургия

10-00 часов – Панихида, отпевания

12-00 часов - Таинство Крещения

16 декабря СУББОТА
08-00 часов – Утреня
09-00 часов – Божественная Литургия

12-00 часов - Таинство Крещения

17-00 часов – Всенощное бдение

09-00 часов – Божественная Литургия

11-00 часов – Таинство Крещения

09-00 часов – молебен заказной
09-30 часов – Панихида, отпевания

12-00 часов - Таинство Крещения

08-00 часов – Утреня
09-00 часов – Божественная Литургия

10-30 часов – Панихида, отпевания
12-00 часов - Таинство Крещения

20 декабря СРЕДА Трубный день
09-00 часов – молебен перед иконой «Всецарица» с водосвятием

09-30 часов – Панихида, отпевания

12-00 часов - Таинство Крещения

09-00 часов – молебен блж. Матроне Московской с водосвятием

09-30 часов – Панихида, отпевания

12-00 часов - Таинство Крещения

08-00 часов – Утреня
09-00 часов – Божественная Литургия

12-00 часов - Таинство Крещения

17-00 часов – Всенощное бдение

08-00 часов – Утреня
09-00 часов – Божественная Литургия

12-00 часов - Таинство Крещения

09-00 часов – Божественная Литургия
11-00 часов - Таинство Крещения

08-00 часов – Утреня
09-00 часов – Божественная Литургия

10-30 часов – Панихида, отпевания
12-00 часов - Таинство Крещения

09-00 часов – молебен заказной

09-30 часов – Панихида, отпевания

12-00 часов - Таинство Крещения

09-00 часов – молебен преп. Серафиму Саровскому с водосвятием

09-30 часов – Панихида, отпевания

12-00 часов - Таинство Крещения

09-00 часов – молебен блж. Ксении Петербургской с водосвятием

09-30 часов – Панихида, отпевания

12-00 часов - Таинство Крещения

08-00 часов – Утреня
09-00 часов – Божественная Литургия
10-30 часов – Панихида, отпевания

12-00 часов - Таинство Крещения

08-00 часов – Утреня
09-00 часов – Божественная Литургия

12-00 часов - Таинство Крещения

17-00 часов – Всенощное бдение, Исповедь

11-00 часов – Таинство Крещения

09-00 часов - молебен на начало Нового года
09-30 часов - панихида

Дорогие братья и сестры!

Прошу не оставляет своей заботы о нашем храме и оказывать посильную помощь в эго содержании и благоукрашении!

Пожертвовать на храм

Напечатать