Святой Грааль (Holy Grail): Тарель из серпентина, Иосиф Аримафейский, Валенсийская чаша. Иосиф Аримафейский

Впервые мы встречаем Иосифа Аримафейского в Новом Завете, когда он просит Понтия Пилата отдать ему тело Иисуса Христа. В средневековых легендах он изображался первым хранителем Святого Грааля, принесшим священную реликвию из Иерусалима в Гластонбери (Сомерсет), где возвел первую в Британии христианскую церковь. Личность Иосифа Аримафейского вызывает противоречивые толкования. Его связывали и с современной теорией «родословной Грааля», по которой от Иисуса и Марии Магдалины произошло целое святое семейство, и их потомки будто бы живут среди нас и сегодня. В Евангелиях Иосиф Аримафейский появляется только при Распятии как «богатый человек из Аримафеи, именем Иосиф, который также учился у Иисуса» (Мф, 27:57). Иосиф пришел к Пилату просить Тела Иисусова. Пилат был удивлен, что Иисус уже умер, но удовлетворил просьбу Иосифа. Иисуса сняли с креста Иосиф и Никодим. Тело Христа Иосиф Аримафейский, обвив плащаницей, поместил в вырубленную в скале гробницу. Больше имя Иосифа Аримафейского в Библии не упоминается.

Затем Иосиф Аримафейский появляется в «Acta Pilati», апокрифических «Деяниях Пилата», известных также в Средние века под названием евангелие от Никодима. Существуют четырнадцать апокрифических евангелий, вошедших в средневековую Вульгату, но не включенных в протестантскую Библию. В «Деяниях Пилата» Иосиф Аримафейский представлен как член синедриона, высшего иудейского совета и судебного органа. Именно синедрион приговорил Иисуса Христа к казни. Как свидетельствует евангелие от Никодима, Иосиф Аримафейский отсутствовал, когда судили Иисуса, и это освобождает его от вины. В тексте говорится, что Иосиф снял тело Христа с креста, обернул в чистое полотно и «положил в гроб, в каком еще не погребали ни одного человека». Иудеи, узнав, что Иосиф ходил к Пилату, разыскали Иосифа, и он сказал им:

«Зачем вы гневаетесь на меня из-за того, что я попросил Тела Христова? Знайте же, я положил его в мою новую гробницу, завернув его в чистое полотно, и привалил камень ко входу в пещеру… Вы же поступаете неправедно. И вы не раскаиваетесь, что распяли его и пронзили копьем».

Иудеи заключили Иосифа в темницу, сказав: «Знай, что сейчас мы ничего не можем с тобой сделать, так как подходит священная суббота. Но знай же, ты не удостоишься погребения, мы отдадим твою плоть птицам небесным». Иосифа завели в дом без окон, запечатали дверь и поставили стражника. На следующий день после священной субботы иудеи не увидели его в темнице: узник таинственным образом исчез. Иосифа нашли в Аримафее, и он не знал, как там оказался. Иосиф помнил только одно: ночью к нему явился Иисус и освободил его. Он рассказывал:

«В полночь я встал, чтобы вознести молитвы… Вдруг в мои глаза словно ударила молния, меня охватил ужас, и я рухнул на землю. Кто-то взял меня и унес с того места, где я лежал. С головы до ног меня будто окропили водой, и я почувствовал запах благовоний. Он вытер лицо мое, поцеловал и молвил: «Не бойся, Иосиф. Открой глаза и посмотри, кто говорит с тобой». Я взглянул, увидел Иисуса и затрепетал».

В конце двенадцатого века предание об Иосифе Аримафейском вошло в истории о Граале. Впервые Грааль был назван чашей Иисуса Христа, Святым Граалем. Жизнеописание Иосифа Аримафейского дал бургундский поэт Робер де Борон в своем стихотворном романе «Joseph d"Arimathie» или «Le Roman de Vestoire dou Graal» («Роман об истории Грааля»). Робер де Борон взял за основу роман Кретьена де Труа «Персеваль, или Повесть о Граале», евангельские описания Тайной вечери, апокрифическое евангелие от Никодима и отождествил таинственный Грааль Кретьена с сосудом, которым пользовались Иисус и его ученики во время Тайной вечери.

Согласно представлению Робера де Борона, Иосиф Аримафейский был воином Понтия Пилата, скрытым последователем Христа. После Тайной вечери сосуд Иисуса попал к Пилату. Римский наместник отдал чашу Иосифу, боясь, что его заподозрят в симпатиях к Иисусу Христу. Иисус умер на кресте, и Пилат разрешил Иосифу предать его земле. Когда тело Христа сняли с креста и обмыли, раны снова стали кровоточить, и Иосиф собрал в сосуд кровь Иисуса.

После погребения Иисуса Христа, по свидетельству евангелия от Никодима, иудеи арестовали Иосифа и заточили в темницу. К нему явился Иисус и передал сосуд Тайной вечери. Иисус Христос сказал Иосифу, что сосуд будет напоминать о гробе, в который он положил его тело, патена поверх сосуда – о крышке гроба, а полотно, называемое телесным, – о пеленах, в которые Иосиф обернул тело Христа. Таким образом память о деяниях Иосифа сохранится до скончания мира. Иисус затем открыл Иосифу тайну Грааля.

Робер сообщил нам, что через сорок лет Иосифа в темнице навестил император Веспасиан. Императора излечил от проказы плат Вероники, и тогда же он прослышал об Иосифе Аримафейском. Все это время жизненные силы Иосифа поддерживал удивительный сосуд Тайной вечери. Веспасиан освободил Иосифа, и он с сестрой Энигией, ее мужем Броном (Хеброном) и несколькими ближайшими друзьями покинул Святую землю. Странникам пришлось голодать, и Иосиф, воодушевленный Святым Духом, создал Круглый стол по образцу стола Тайной вечери. Брон ловил рыбу, и ее возложили рядом с сосудом. Робер де Борон описал нежданную блаженную трапезу Иосифа и его спутников и назвал таинственный сосуд Тайной вечери Граалем. По его словам, все, кто соприкасается с Граалем, испытывают такую же радость, какую переживает рыба, вырвавшаяся из рук человека в воду.

По версии Робера де Борона, жизнь Иосифа Аримафейского закончилась, когда он возвратился домой, чтобы умереть на родине, и Грааль перешел к Брону, мужу его сестры Энигии. Брон известен и как le Riche Pescheor, Богатый Рыбак. Персевалю, потомку Брона, суждено было стать очередным хранителем Святого Грааля.

История об Иосифе Аримафейском и Святом Граале приобрела невероятную популярность в Средние века. В ней появились и новые мотивы. По одной из легенд, Иосиф Аримафейский, скрываясь от преследования, отплыл из Святой земли на корабле. Его сопровождали Лазарь, Марфа и Мария. Они прибыли с Граалем в Марсель и обратили в христианскую веру Францию, Испанию и Англию.

Согласно средневековым легендам, Иосиф Аримафейский построил в Британии первую христианскую церковь – в Гластонбери. По утверждению хрониста четырнадцатого века Иоанна Гластонберийского, Иосиф привез из Святой земли два фиала: в одном содержалась кровь Христа, а в другом – пот. Он выстроил довольно причудливую генеалогию, из которой следует, что король Артур – потомок Иосифа Аримафейского:

«Элай (Helaius), внук Иосифа, породил Жозе (Josus, Josue), Жозе породил Аминадаба (Aminadab), Аминадаб породил Филиума (Filium), Филиум породил Игернам (Ygernam), от которой король Пен-Драгон (Pen-Dragon) породил благородного и прославленного короля Артура […таким образом король Артур происходит из рода Иосифа]».

В средневековом французском романе «Перлесво», известном также под названием «Высокая история о Святом Граале», повествовалось о том, как три девицы в богатых одеяниях принесли в замок короля Артура в Кардуале щит Иосифа Аримафейского, «доброго воина-рыцаря, который снял с распятия (креста) нашего Господа».

Сэр Томас Мэлори тоже упоминал Иосифа Аримафейского и его появление в Британии со Святым Граалем:

«А теперь последует благородный рассказ о Граале, священном сосуде, ибо в том сосуде содержалась толика крови Господа нашего Иисуса Христа, которую привез в нашу землю Иосиф Аримафейский».

Мэлори пишет, что «кроткий рыцарь» Иосиф Аримафейский, снявший с креста «нашего Господа», ушел из Иерусалима с «большим кланом своих людей» и прибыл в «эту землю учить и проповедовать христианскую веру», после чего «все были обращены в христианство».

В середине шестнадцатого века королева Англии Елизавета I говорила, что, «как свидетельствуют наши хроники и записи», Иосиф Аримафейский был «первым проповедником слова Божьего в нашем королевстве». Иосифа Аримафейского и Святой Грааль следует считать мифологическими символами христианизации Британии. Когда Иосиф появился в Британии, он принес Святой Грааль – чашу Христа, сосуд Тайной вечери, священный потир христианского Причастия.

Согласно гластонберийской легенде, Иосиф Аримафейский был дядей Приснодевы Марии, богатым купцом, торговавшим корнуоллским оловом. Как гласит предание, Иисус провел несколько «недостающих лет» с Иосифом в Англии, и Иосиф Аримафейский с его помощью построил простенькую церковь-плетенку в Гластонбери. После смерти Иосифа тайно похоронили в мраморной гробнице возле той церкви.

Легенды Гластонбери, истории об Иисусе и Иосифе Аримафейском вдохновили Уильяма Блейка, и он написал в начале девятнадцатого века поэму «Иерусалим»:

На этот горный склон крутой Ступала ль ангела нога? И знал ли агнец наш святой Зеленой Англии луга? Светил ли сквозь туман и дым Нам лик Господний с вышины? И был ли здесь Ерусалим Меж темных фабрик сатаны? Где верный меч, копье и щит, Где стрелы молний для меня? Пусть туча грозная примчит Мне колесницу из огня. Мой дух в борьбе несокрушим, Незримый меч всегда со мной. Мы возведем Ерусалим В зеленой Англии родной.

● См. также: Гластонбери; Круглый стол; Робер де Борон; Святой Грааль.

Проповедь на Чине погребения в Великую пятницу в храме преподобного Пимена Угрешского в Николо-Угрешском монастыре 29 апреля 2016 г.

Во имя Отца, и Сына, и Святаго Духа!

Дорогие братья и сестры!
В Евангелии есть имена святых, о которых мы знаем крайне мало, однако они пользуются в Православной Церкви самым высоким почитанием. Среди таковых имен значится имя святого Иосифа Аримафейского.
В Великую пятницу, на чине погребения Тела Христова, его имя особенно упоминается. А в литургические тексты прочно вошло песнопение: «Благообразный Иосиф, с древа снем пречистое Тело Твое, плащаницею чистою обвив, и благоуханьми во гробе нове покрыв положи».
Что же это был за человек и ради чего его имя включено в самые торжественные песнопения Великой пятницы?
По самым кратким и обрывочным сведениям можно составить следующую картину. Иосиф назывался Аримафейским по своему происхождению из города Аримафеи, иначе называемого Рама или Рамафаим. Это город на горах Ефремовых, откуда происходил знаменитый судья Израилев Самуил. Иосиф – представитель богатого еврейского рода и, судя по всему, он был преуспевающим предпринимателем. Так, переехав в Иерусалим, Иосиф смог приобрести дома, сады и земли, то есть он обрел движимое и недвижимое имущество в самом главном городе иудеев, о чем мечтали многие, но не каждому этого удавалось достичь. Благодаря своему положению, Иосиф добился редчайшей возможности – стал членом синедриона – высшего религиозного и судебного совета иудейского народа той поры.
Иосиф Аримафейский находился на пике человеческой славы, у него было всё, о чем мог только мечтать иудей. Обыкновенно, такой путь и такой жизненный статус влекут за собой невероятную бесчувственность к окружающим. Ни единой драхмы не тратится на чью-то нужду, все деньги вложены в бизнес, все активы работают на дело предпринимателя. Сам он занят только земным. И когда на твоей стороне финансы, ты сам член верховного суда, то значит, держишься на земле настолько крепко, что другие даже близко к тебе не подойдут.
Однако по отдельным словам Евангелия можно заключить, что Иосиф Аримафейский не был таким, за всем блеском земного величия скрывалась искренняя и ищущая душа. Он жаждал чего-то более высшего. И как только явился Христос со словами: «Покайтесь, ибо приблизилось Царствие Божие», как только слова благой вести стали оглашать окрестности Иерусалима, сердце Иосифа откликнулось.
Церковное песнопение называет Иосифа благообразным. В чем же заключался благой образ Иосифа?
Самыми краткими штрихами Евангелие показывает нам этот образ. Во-первых, об Иосифе Аримафейском говорится, что он тоже «ожидал Царства Божия», то есть, он не был доволен своим внешне славным положением, видел тщетность земных благ и искал Божия Царства. О нем говорится, что он «также учился у Иисуса», значит, слово Спасителя заронилось в его душе. Евангелие говорит, что Иосиф был «человек добрый и правдивый, не участвовавший в совете и в деле» иудеев, осудивших Христа на смерть. Значит, он смог сохранить себя от безумного решения иудейских властей. Впрочем, страх перед другими иудеями не позволял Иосифу открыто исповедать себя учеником Христа. Евангелие говорит, что он был «ученик Иисуса, но тайный из страха от иудеев».
В жизни каждому человеку даются ситуации, в которых решается, а кто же ты есть на самом деле, в которых вершится твоя вечная участь, это ситуации выбора – изберешь ли ты добро, пусть даже вопреки всем сложившимся обстоятельствам, или согласишься на зло, пытаясь сохранить временный комфорт.
Когда Иосиф Аримафейский узнал, что тело Христа должны были бросить в погребальную яму с телами казненных преступников, в его душе происходит переворот. Осознавая, что все его бывшие товарищи по синедриону осудят его и навсегда отвернутся, Иосиф идет к Пилату, просит отдать тело Христа и погребает в новой гробнице.
Здесь нужно понять, что иудеи того времени очень дорожили местами захоронений. Гробница Иосифа Аримафейского была приготовлена как семейный склеп, как место упокоения всего его дальнейшего рода. Такие гробницы изготавливались тяжелым и тщательным трудом, предполагая существование на века. Это было своего рода уготовление своей будущей участи, места своего вечного упокоения.
И вот Иосиф совершает то, на что не решился бы ни один человек, живущий ради личного комфорта и благополучия. Иосиф жертвует ради Христа самым дорогим согласно понятиям того времени – своим последним пристанищем, приютом для вечного упокоения, гробницей, сделанной роскошно и изящно. Он отказывается от славного места своего упокоения. Итогом этого стало то, что все мы знаем место погребения Христа, этот гроб стал величайшей святыней, он является главным алтарем храма Воскресения в Иерусалиме. Именно в этой гробнице, отданной Иосифом Аримафейским, совершается чудо схождения благодатного огня. Но никто не знает места погребения самого Иосифа Аримафейского, он пожертвовал своей посмертной славой ради Христа.
Когда хоронят земных царей, никто не помнит тех, кто опускает гроб в могилу. Слуги земных царей спешат занять место у трона, а не у гроба, тем более не у эшафота низверженного царя. Подвиг Иосифа заключался в том, что он встал на сторону Христа всеми отверженного. Он принял не Христа торжествующего, каким Его ждали иудеи, и каким зачастую хотим Его видеть мы. Иосиф принял Христа, пораженного позорной казнью, истощенного и убитого. В момент наибольшего уничижения Спасителя Иосиф Аримафейский оказался именно с Ним, обрекая и самого себя на жизненные страдания.
Отказавшись от славы земной, Иосиф обрел упокоение не на земле, а на Небе. Сподобившись погребать Царя, царство Которого не от мира сего, Иосиф уготовал себе обитель в Небесном Царстве, ибо он всецело воспринял участь Христа.
Дорогие братья и сестры! Постараемся в своей земной жизни воспринять хотя бы в малом добродетели святого Иосифа Аримафейского, его жертвенность и верность Христу до конца, дабы взойти к той же небесной славе. Аминь.

Иерей Валерий Духанин

— одна из важнейших фигур Св. Писания и Св. Предания, не говоря уже об околоевангельском дискурсе, в котором Иосиф просто суперзвезда, равная по значимости таким столпам христианства, как Петр, Павел и Мария Магдалина.

Непосредственно в Евангелиях Иосиф появляется лишь в одном эпизоде, но зато каком! Знатный человек от Аримафеи (именно так он подается всеми евангелистами: ἀπο-̀ ἁριμαθαίας — «от аримафеи», и поди разбери, что имеется в виду, если бы не уточнение Луки, что это город иудеев) испрашивает не у кого-нибудь, а у самого Пилата тело казненного Христа и, обернув его в саван (плащаницу, полотно) и умастив благовониями, хоронит в собственном склепе (или «гробу новом», как у Иоанна), высеченном в камне (скале). Кроме этого, мы узнаем непосредственно из текста Евангелий, что Иосиф был членом совета (какого, не уточняется) и тайным учеником Христа, чаявшим, по словам Марка-евангелиста, Царствия Божия. В латинском варианте «член совета» или «советник» непостижимым образом превращается в nobilis decurio, что существенно изменяет статус Иосифа, но об этом — чуть позже. Вот, собственно, и вся информация о праведном аримафейце из Св. Писания.

Все остальное, известное об этом человеке, выплывает из Св. Предания (то есть раннехристианских апокрифов и комментариев Отцов Церкви) и средневековой околоевангельской литературы.

И вот тут образ Иосифа Аримафейского перестает быть томным. Потому что популярность средневековых историй о Святом Граале, в которых Иосиф был центральной фигурой, можно сравнить разве что с популярностью сказок о Гарри Поттере в наши дни. Но не будем сравнивать высокое со сплагиаченным и вернемся к нашему протагонисту, какими бы красками его ни рисовали вне Библии.

Из апокрифических Евангелий от Петра и Никодима мы узнаем, что Иосиф был не «сам по себе мальчик», а друг Пилата Понтийского. Также выясняется, что первосвященники (Анна и Каиафа) оказались сильно недовольны душевным порывом Иосифа и последовавшим за этим захоронением тела Иисуса. Испытав приступ такой неприязни, что пасхальный агнец встал поперек горла, иудейские иерархи приказывают бросить знатного соотечественника в тюрьму, из которой Иосиф благополучно испаряется в прямом смысле слова, чтобы оказаться в родной его сердцу Аримафее. После этого Анна и Каиафа осознают свои ошибки, практически каются и умоляют Иосифа вернуться в Иерусалим и поведать им, сирым и недалеким, о чуде божественной телепортации. Иосиф соглашается и, вернувшись, раскрывает им глаза на действительность, что не мешает остаться каждому при своих представлениях о прекрасном. Короче говоря, Евангелие от Никодима чудесным образом угождает и нашим и вашим (таки за Одессу всегда знали, что тута и так все свои!). Однако сущностно апокрифические книги не добавляют практически ничего нового к образу знатного человека из Аримафеи, участвовавшего в погребении Христа. Кроме информации о том, что и так можно было предположить. Ведь ни о жизни в лоне христианской общины, ни о последующих телодвижениях Иосифа мы не узнаем ровным счетом ничего.

И в этом отношении средневековые источники — просто неиссякаемый кладезь информации об аримафейце. Конечно, нам скажут, что доверять этим сказкам нельзя, что это все выдумки расторопных на измышления трубадуров и прочих врагов рода человеческого. Но, зная о том, как рисовалась буквально на коленке хронология и как в немыслимых количествах создавались античные тексты на любой вкус и кошелек, можно ли однозначно утверждать, что «сказки» средневековья отстоят сколько-нибудь от «правдивых повествований» древнего мира? На мой (и не только мой) взгляд, нельзя. Выражусь яснее: значительная часть средневековых источников фиксирует (пусть и в легендарной форме) гораздо большую архаику, чем псевдоантичные нетленки фабрики гуманистов.

Посему предлагаю не отворачиваться с брезгливо-соболезнующим выражением лица от текстов условного Средневековья, а извлечь из них все, что только возможно. В данном случае — все, что возможно, об Иосифе Аримафейском. Человеке, упомянутом всеми четырьмя евангелистами (редчайший случай). Персонаже, судьба которого переплетена с судьбами практически всех значимых и незначимых участников драмы Страстей. Герое своего и не своего времени.

Иосиф Аримафейский и его жизнь до и после евангельских событий стали предметом многочисленных сочинений Средневековья. Не отвлекаясь на вторичный в данном случае вопрос правильности датировки манускриптов, отметим, что об Иосифе и его деяниях писали Рабанус Маурус, Вильям Малмсберийский, Джон Гластонберийский, Матфей Парижский, Григорий Турский и другие средневековые авторы. Позже поиском документов, связанных с распространением христианства в Британии, занимался итальянец Полидор Вергилий (конец 15-го столетия). Согласно его заключению, Британия (не Англия) первой в мире восприняла Евангелия, и случилось это благодаря деятельности Иосифа Аримафейского, а также святых Фугата и Дамиана. В самой авторитетной для католиков церковной истории, написанной в 16-м веке Цезарем Барониусом (Annales ecclesiastici), прибытие Иосифа Аримафейского в Галлию (вместе с Марией Магдалиной, Св. Лазарем и прочими почтенными людьми) подтверждается ссылкой на один из ватиканских манускриптов.

Помимо указанных (и не указанных) летописных источников, жизнь и деяния Иосифа Аримафейского отражены в многочисленных легендах артуровского цикла, где Иосиф выступает хранителем Святого Грааля. Считается, что создателем этой версии был французский поэт Робер де Борон. Так это или не совсем так, проверить сейчас трудно: уж слишком мало произведений той эпохи дожило хоть в каком-то виде до наших дней.

Из всего, не вошедшего в евангельский канон и тексты Св. Предания, можно склеить следующее повествование об Иосифе из Аримафеи. Предполагается, что после распятия Иисуса римский гражданин Иосиф Аримафейский, а также Мария Магдалина, Св. Лазарь, Мария Клеопова, Саломия, Св. Трофим и еще несколько первохристиан прибыли в Галлию, где и начали проповедовать Христа. Также предполагается, что Иосиф задержался во французской стороне не надолго и через некоторое время отбыл на Британские острова, где продолжил благовествовать и даже основал Гластонберийское аббатство, в котором позже и был похоронен. На островах Иосиф, судя по всему, оказался не случайно, ибо, согласно непроверяемым данным, многократно бывал тут в качестве то ли купца, то ли римского сановника, отвечавшего за добычу олова. Некоторые авторы (как современные, так и не очень) позволяют себе намекать, что и для его младшего родственника, Иисуса, британская земля была не совсем чужой, ибо Иосиф брал мальчика с собой в деловые поездки. Семейные связи Иосифа и Иисуса определяются в средневековой литературе следующим образом: Иосиф был дядей Богородицы, следовательно, Иисус приходился ему внучатым племянником. Расклад сложный, но близость по крови присутствует. Еще один любопытный момент заключается в том, что иногда то ли сестрой, то ли племянницей Иосифа называют некую даму по имени Бианка. Не будем пока комментировать это, а просто запомним. Возможно, эта предполагаемая родственница нам еще пригодится.

Отдельно отметим, что во многих источниках (как апокрифических, так и не очень) Иосиф называется nobilis decurio. Что это за должность и где ее место в римской иерархии, вопрос темный. То, что пишут в энциклопедиях и словарях, не основано ни на чем, кроме дурной привычки тиражировать высосанные из пальца озарения. Древние авторы непредусмотрительно оставили потомков в неведении относительно величия или ничтожества положения nobilis decurio в античном обществе, а приводимое повсеместно высказывание Цицерона о том, что проще стать римским сенатором, чем декурионом в Помпеях, можно при желании трактовать добрым десятком способов. Так что есть смысл констатировать лишь то, что в Вульгате, апокрифических текстах и средневековых летописях названы то ли должность, то ли звание, то ли иерархический чин Иосифа Аримафейского, но, что это в точности такое, сказать затруднительно. Можно, конечно, кивнуть на традицию переводить это словосочетание как «благообразен советник» или «знаменитый член совета», но опять же повторимся: традиция есть, а на чем она основана, непонятно.

Еще из неканонической литературы выясняется, что Иосифа знали не только как аримафейца, но и под другим именем: Иосиф де Мармор из Аримафеи. Так он назван в одном из манускриптов из аббатства Гластонебери, на этот текст ссылается Джон Леланд в 16-м веке. Под именем де Мармор проходит Иосиф и у Джона Гластонберийского, а также еще в нескольких, находящихся в разных хранилищах, манускриптах.

В легендарной истории Св. Грааля, столь популярной как в средние века, так и в наше время, Иосиф фигурирует в качестве хранителя знаменитой чаши Грааля. Что это за реликвия, вопрос непростой. То ли это та самая емкость, из которой пил Христос на Тайной Вечере, то ли в этот сосуд была собрана после казни кровь Христова с Голгофы. В любом случае, предмет этот, согласно легенде, может открыться лишь чистому и святому рыцарю. Аримафейцу приписывают также владение еще одной реликвией страстей — копьем Лонгина (оно же Копье Судьбы), которое Иосиф будто бы передал на хранение некоему Королю-рыбаку (не исключено, что это просто повторение сюжета Робера де Борона, только вместо чаши Грааля королю передается копье Лонгина).

Еще одна легенда связывает имя Иосифа с апостолом Филиппом. Согласно этой версии, последний отправил аримафейца на проповедь Евангелия из Галлии в Британию, и сие, естественно, подразумевает, что и сам Филипп обитал где-то на галльских просторах.

Наконец, о местонахождении мощей праведного Иосифа Аримафейского. Согласно одной легенде, они покоятся в монастыре Мойенмутье на северо-востоке Франции, куда были перенесены (неизвестно откуда) при Карле Великом. По другой легенде, никаких мощей нет, а могила в Гластонбери как бы есть. Но посмотреть на нее нельзя. Потому как от древнего аббатства мало что сохранилось вообще, а уж от места захоронения Иосифа — в частности. Впрочем, даже до 16-го века, когда аббатство пустили на стройматериалы, о могиле Иосифа не очень-то и вспоминали.

Для полноты картины осталось только упомянуть, что название родного города Иосифа (если это все же был город, как сказано у Луки) писалось по-разному. Наиболее часто встречающиеся варианты, помимо более-менее традиционных Arimatea/Arimathea, это: Abarimacie, Abarmacie, Armathia и Berimathie. Возможно, существовали и другие транслитерации, для средних веков это нормальное явление.

Ну, вот, вроде бы, почти вся информация об Иосифе Аримафейском, которую можно извлечь из античных и средневековых сочинений (английские попытки связать Иосифа с местными, аборигенными царьками оставим пока на десерт). Достоверна она или нет, сказать трудно. Но уж коль скоро образ тайного ученика Христа существует именно в таком виде, не следует, очевидно, делить источники, повествующие об аримафейце, на сочинения первой и второй свежести, выбрасывая затем последние в контейнер для отходов под видом тухлятины. Они этого, право слово, не заслуживают. А неприятный запах, на который постоянно жалуются некоторые чересчур разборчивые знатоки летописной кухни, имеет отнюдь не фактическую, а политическую, даже, я бы уточнил, финансово-экономическую природу. Ведь это только деньги, в отличие от методов их зарабатывания, не пахнут.

Так что воздержимся покамест от традиционного «тут играем, тут не играем, здесь рыбу заворачивали» и примем на грудь весь корпус древних текстов как данность. И посмотрим, можно ли из этого гипертекста соткать непротиворечивую историю. А если нельзя, то что мешает гармонии в аримафейском масштабе.

Уже неоднократно было замечено, что проблема мейнстрима в исторических исследованиях состоит в том, что определенная часть источников заранее воспринимается как пригодная для рассмотрения, и на ее базе создается картина древнего мира, а другая часть так же загодя объявляется легендарной, мифологизированной и в лучшем случае не берется в расчет, а в худшем просто игнорируется. При этом ключевым моментом при отнесении источника к одной из указанных категорий является неперпендикулярность информации, зафиксированной к источнике, конвенциональной картине истории (то есть тому, что принято называть ТИ, традиционной историей). Если же информация не соответствует «средней температуре по больнице», то современные исследователи скорее пишут об ошибочности источника, чем начинают сомневаться в истинности традиции. Возьмите практически любую древнюю хронику, обработанную современным ученым, и вы легко убедитесь, что фраза из научного комментария «летописец ошибается, на самом деле...» является далеко не самой редкой. И это при том, что составители хроник зачастую были свидетелями событий, а современные историки смотрят на все с дистанции в 500-600-700 лет. Что уж говорить о тех древних сочинениях, которые напрямую противоречат закостенелой традиции. Их, если и удостаивают поминания, то с таким количеством предупреждений и оговорок, что всякому культурно-мультурному человеку становится ясно, какой дремучести может достичь невежество отдельных персонажей и как важно не идти на поводу у всяких шарлатанов от летописания.

Но обычный человеческий опыт подсказывает, что «поддержанное большинством» не всегда означает «истинное». Условность этого критерия, очевидно, неплохо понимали и персонажи Евангелий. Поэтому вложенными в уста одного из них знаменитыми словами «Что есть истина?» вполне можно было бы предварять любое историческое исследование, претендующее на осмысленность.

Установить с точностью, как происходили события 1000 лет назад и происходили ли они вообще, практически невозможно. Можно только предполагать и осторожно пытаться реконструировать их на основе здравого смысла и всей имеющейся в доступе информации, не отвлекаясь на современные нам трактовки.

Именно так я в очередной раз и предлагаю поступить.

Если анализировать древние источники, а не представления о них, возможно следующее прочтение образа Иосифа Аримафейского (литературного персонажа или реального человека, каждый пусть решает сам).

После распятия Христа некий человек по имени Иосиф приходит к римскому чиновнику Пилату и просит (или требует) выдать тело казненного для последующего захоронения. Это факт, о котором известно из нескольких Евангелий. Почему бы ему не быть историческим? А кто мог чисто теоретически отважиться на такую просьбу? Очевидно, прежде всего, ближайший родственник. И действительно, согласно, римским законам (когда бы они ни были писаны), тело казненного мог получить только родич. Это вполне согласуется с так называемой «легендарной» информацией о том, что Иосиф был дядей Богородицы. А если Иисус был внучатым племянником аримафейца, отчего всех смущает возможность совместных путешествий родственников? Не смущает? Уже хорошо. А то получается какой-то расизм, не побоюсь этого слова: что сказал римлянин Цицерон Марку Бруту мы знаем практически наверняка, как будто рядом стояли, а куда Макар телят гонял Иосиф возил юного Иисуса, не ведаем, да и ведать не хотим, потому как заранее извещены, что это огорчающая всех почтенных людей чушь.

А если путешествовали Иисус и Иосиф в Корнуэл, да еще и не один раз, как недвусмысленно намекают в легендах, откуда они туда добирались? Неужели прямо из Палестины? Вряд ли. Кратчайший путь — через Галлию. Кстати, если кто не забыл, Иосиф прошел этим путем еще минимум один раз, после смерти Христа. А Иисуса всегда называли галилеянин. А названия Галлия и Галилея часто обозначали одно и то же место (достаточно открыть Летописец Еллинский и Римский, чтобы в этом убедиться). Так, может быть, и Иосиф был родом из Галлии, а не Галилеи?

И вот тут мы упираемся в прозвище Аримафеец. Казалось бы, Лука четок в объяснении: Аримафея — город иудеев. Однако ни провинция Иудея, ни другие римские провиции на Ближнем Востоке не знали города с таким названием. И это медицинский факт. Но историкам медицина — не указ. И Аримафею на полном серьезе начинают ассоциировать с городом Рамафаим. Фонетически, вроде бы, похоже. Беда только в том, что и этого города в живом виде не существует. И его тоже приходится ассоциировать. С каким-то маленьким местечком под названием Наби Самвил. А теперь, будучи в здравом уме, попробуйте объяснить, что общего между Аримафеей и Наби Самвил. И это не сказочная линия повествования, а вполне себе словарно-энциклопедическая. В том смысле, что практически в любом справочнике можно прочесть, что Аримафея и Рамафаим (Наби Самвил) суть одно и то же.

А почему, собственно, не поискать Аримафею в другом месте? Отчего все уперлось в Израиль? Ну как же! Традиции-с! Должна быть Аримафея в Иудее? Будет. Не извольте нервничать. Вот уж и Наби Самвил своей очереди быть Аримафеей дождался.

Но три евангелиста из четырех не знают города Аримафея, они знают то ли место Аримафея, то ли прозвище. И лишь Лука, котрый во всем находит иудейский след, кивает в нужную сторону и с правильными словами: «от Аримафеи города — иудеев». Забавно, но даже тут нет намека на провинцию Иудея, ведь «город иудеев» совершенно не означает, что город находился в Иудее. А уж город c преобладанием иудейского населения может быть где угодно: хоть в Палестине, хоть в Иберии, хоть в Галлии.

А не поискать ли другие объяснения фразе «от Аримафеи» из Евангелий? Тем более что у Иосифа, согласно разведданным, было еще одно имя — де Мармор, то есть, если перевести на русский, Марморский или из Мармора. Но какой же может быть де Мармор в Палестине? Это все невежественные монахи напридумывали. А вежественные в это время изучали карты Палестины, которые лишь по нелепому стечению обстоятельств не дошли до нас во всей своей первозданной птолемеевской красе. Так вот, какой же де Мармор может быть в Палестине в 1-м веке нашей эры?! Правильный ответ: никакого не может. А если не в Палестине и не в 1-м веке, то де Мармор — вполне традиционное имя. Для Франции или Италии. То есть для Галлии темных веков. Надо же, опять она всплывает.

Может быть, это случайность? Посмотрим генеалогические дерева. Из всей древней знати (как европейской, так и восточной) есть только три близкие фамилии: Mormaer в Шотландии, Mormoiron (Mormorone) в Провансе и Marmorito в Италии. А населенных пунктов с именем Marmore всего два — и оба (ну надо же!) в северной Италии, то есть бывшей Галлии. Так откуда был родом Иосиф де Мармор? Из Иудеи? Или из иудейского города в Галлии? На мой взгляд, ответ напрашивается однозначный. Кстати, на севере Италии существовал древний город Ариминум (ныне Римини), название которого как-то подозрительно смахивает на искомую Аримафею. Учитывая, что греческий звук, отображавшийся буквой θ, очень по-разному приживался в европейских языках (это можно проследить и по другим топонимам: например, Вифлеем в европейских языках именуется Беллем, та же Аримафея — Ариматея и т.д.), вполне вероятно, что Ариминум мог превратиться в Ариматею. И вот тут уместно вспомнить об имени то ли сестры, то ли племянницы Иосифа, приводимом в отдельных списках. Помните? Ее звали Бианка. Не Бланка (испанский вариант), не Бранка (португальский) и даже не Бланш (французский). То есть в средневековье бытовало мнение, что близкие родственники Иосифа Аримафейского имели отношение к Италии. Хотя, безусловно, это можно списать и на приступ италийского ложного патриотизма эпохи Возрождения. Несмотря на все Марморы вместе взятые.

Или другой, более вероятный вариант. Евангелия, естественно, были созданы не сразу, а через некоторое время после казни и воскресения Христа. Соответственно, многие участники событий могли войти в повествование не под теми именами, которые носили до драмы Страстей, а под теми, которые были у них в момент написания Евангелий (то есть через несколько лет), чтобы современники понимали, о ком идет речь. Иосиф, как гласят легенды, уединился в далекой от всего тогдашнего мира Британии. То есть стал фактически отшельником. А в греческом языке отшельник или пустынник — это ἐρημίτης (erēmitēs). Во Франции это слово превратилось в (h)eremite, отсюда же hermitage. В греческом койне, на котором написаны Евангелия, перед гласной была придыхательная согласная (обычно обозначаемая литерой h). А теперь гляньте на историю слова (h)eremit в греческом, латыни и французском. Вот там как раз этот самый пресловутый придыхательный звук то появляется, то снова исчезает, причем и в латыни, и во французском. Так что Иосиф, скорее всего, действительно сначала был знатным человеком и именовался соответственно, по-дворянски: де Мармор. А потом стал пустынником, отшельником. Или Иосифом "Еремитейским Евангелий.

Позвольте-позвольте, а как же информация о том, что аримафеец числился в Синедрионе? Как знатный дворянин де Мармор мог быть одновременно членом иерусалимского госсовета? А вот этого-то как раз, похоже, и не было. Ведь нигде в Евангелиях не сказано, что Иосиф был членом Синедриона, да еще и в Иерусалиме. Буквально говорится, что аримафеец был членом совета (греческий вариант) или благородным декурионом (латинский вариант). Если кто-то считает, что совет = синедрион, пусть продолжает так считать. Если еще кому-то чудится, что синедрион и декурион отличить можно только под микроскопом, да и то не под каждым, и тут не буду спорить: каждый волен трактовать действительность в меру своих представлений о ней. Мне же думается, что членом совета (или старейшиной, или декурионом) Иосиф был, ибо многие источники указывают на его принадлежность к высшему римскому чиновничеству, но вот только к палестинской Иудее все это не имеет ровным счетом никакого отношения. И лишь перенос евангельского сюжета в другое время и место расставляет все по местам. Дворянин де Мармор мог совершенно спокойно быть членом городского совета (или декурионом, или старейшиной) какого-нибудь средневекового города с большим количеством иудейского населения, и вот такая трактовка совершенно не противоречит большинству источников, и, в первую очередь, главному из них — Евангелиям.

Но неужели в той же Галлии были города с преобладающим иудейским населением? Ох, были, были, и не только в Галлии, но и в соседней Иберии, и в негалльской части Италии. Только информация эта разрозненна, и, чтобы до нее добраться, необходимо перелопатить кучу дополнительной литературы. А так — все на виду, просто современные исследователи, мягко говоря, скользят по поверхности и не горят желанием рыть глубже, а то ведь может найтись такое, от чего волосы встанут дыбом не только на голове. Да и РКЦ (в этом, кстати, ее и современных иудеев интересы совпадают) не готова, похоже, серьезно говорить о своем генезисе.

Так вот-с, ни для кого, собственно, не секрет, что многие города юга Испании (типа того же Толедо) были практически целиком иудейскими по вероисповеданию. Это не означает, что жили там исключительно евреи или иудеи в современном смысле слова. Древний иудаизм был, похоже, гораздо ближе к тому, что сейчас называется иудео-христианством или первохристианством. И исповедовали этот вариант религии разные по происхождению средиземноморские народы. Тем не менее, города были иудейскими, что, возможно, и зафиксировано у Луки. Ровно такими же иудейскими были и поселения южной Галлии. О которых написано много всего интересного в связи с катарскими войнами, но вот дальше копают редко. И не зря. Потому как там лежит такая бомба, что мало никому показаться не должно: ведь в средние века в Септимании (юг нынешней Франции) существовало иудейское княжество, а правитель его носил титул, на секундочку, царь иудейский .

Да что там юг Галлии. Слово «иудей» действовало на галла, как соль на рану, еще и в 19-м веке. Вот, что писал француз Дрюмон в книге «Еврейская Франция»:

«Какъ видно, синагога имѣла определенное мѣсто въ строѣ тогдашняго общества. Всякiй добросовѣстный читатель, если только онъ училъ исторiю не по руководству Поля Бера, легко могъ убѣдиться изъ немногаго, сказаннаго нами, въ неправдоподобности мрачной сказки, которую разсказываютъ простокамъ, будто очень злые священники, преданные очень алчнымъ королямъ, находили удовольствiе въ томъ, чтобы преслѣдовать бѣдныхъ евреевъ изъ-за ихъ религiи; правда-же оказывается была въ томъ, что пока евреи не довели до крайности страны своими нечистыми финансовыми спекуляцiями, измѣнами и убiйствами христiанскихъ дѣтей, до тѣхъ поръ имъ спокойнѣе жилось, чѣмъ христiанамъ той-же эпохи. Между тѣмъ вѣра была такъ-же жива въ началѣ ХI в., когда монастыри строились повсюду, когда король Робертъ Благочестивый самъ пѣль на клиросѣ, какъ и сто лѣтъ спустя. Поэтому религiя не играла никакой роли въ мѣрахъ, принятыхъ впослѣдствiи противъ евреевъ.
Легко убѣдиться въ очевидности этого, изучая тогдашнее еврейское общество. Несомненно, что эта зпоха была для израиля самою блестящею со времени разрушенiя храма.
Евреи во Францiи достигали тогда количества 800,000, чего нѣтъ даже въ настоящее время у насъ. Они были такъ-же богаты, какъ и теперь, и владѣли уже половиною Парижа. Повсюду процвѣтали школы, повсюду выдающiеся раввины привлекали къ себѣ толпу. Таковы были Моисей де Куси, Леонъ Парижскiй, Яковъ де Корбейль, и др.
Отмѣтимъ любопытный фактъ, свидѣтельствющiй о невѣроятной твердости этой расы; о стойкости, cъ какою передается устное преданiе у людей, для которыхъ вѣка не существуютвуютъ, — а именно упорства, съ какимъ евреи возвращаются полновластными обладателями въ мѣста, гдѣ они раньше жили и откуда ихъ выгнали. Мельницы Корбейля, прннадлежавшiя нѣкогда еврею Крессану, теперь составляютъ собственность Эрлангера; почти всѣ владѣнiя Иль-де-Франса, гдѣ нѣкогда жили евреи, принадлежатъ Камандо, Эфруси, Ротшильдамъ, которымъ доставляетъ несказанное удовольствiе видѣть, въ числѣ своихъ застольников и льстецовъ, выродившихся сыновей той знати, которая нѣкогда царила въ этой странѣ. Равнымъ образомъ цѣлая стая израильскихъ банкировъ налетѣла на Аньенъ и Монморанси, гдѣ у ихъ предковъ нѣкогда были дома.
Они владѣютъ почти всѣмъ кварталомъ Тампля, бывшаго въ XII и ХIII в. еврейскимъ, а также кварталомъ св. Павла, гдѣ старая Еврейская улица напоминаетъ о ихъ прежнемъ пребыванiи. За исключенiемъ двухъ или трехъ, всѣ дома на Королевской площади, говорилъ мнѣ Альфонсъ Доде, долго жившiй тамъ, принадлежатъ евреямъ. Эта прекрасная площадь, обстроенная Генрихомъ IV, видѣвшая блестящiй карусель 1613 г., на которомъ сражающiеся изображали героевъ “Австрiи”, бывшая свидѣтельницей героическихъ дуэлей тогдашнихъ щеголей, слышавшая бесѣды знатныхъ вельможъ и умнѣйшихъ людей начала ХVII в., — теперь въ рукахъ какихъ-то ростовщиковъ и подозрительныхъ спекулянтовъ. Siс transit glогiа mundi! Тутъ еще разъ выступаетъ преобладающая черта еврея, который недовольствуется тѣмъ, что все захватываетъ въ настоящемъ, но еще хочетъ обезчестить прошлое. Вотъ еще многозначительный фактъ: церковь св. Iакова въ де-Бушерѣ была построена или, по крайней мѣрѣ, реставрирована вполнѣ, благодаря щедрымъ пожертвованiямъ легендарнаго Николая Фламеля, который, какъ говорятъ не безъ вѣроятiя, приcвоилъ себѣ суммы, довѣренныя ему бѣжавшими евреями во время изгнанiя въ 1394 г.».

И еще небольшой кусочек из той же книги Дрюмона:

«Вслѣдствiе постояннаго племеннаго влеченiя къ востоку, евреи всегда находились въ сношенiяхъ съ сарацинами, и выдали имъ Безьеръ, Нарбонну и Тулузу. Со времени этого проступка ежегодно, въ день Пасхи, еврей получалъ три пощечины на порогѣ собора и платилъ за тринадцать фунтовъ воску. До XII в. ихъ положенiе повидимому все улучшается. Въ 1131 г., когда папа Иннокентiй II прибылъ во Францiю и праздновалъ Пасху въ знаменитомъ аббатствѣ С.-Дени, настоятелемъ котораго былъ Сугерiй, синагога, по свидѣтельству Сугерiя, въ его “Жизнь Людовика Толстаго”, фигурировала въ огромномъ шествiи, которое проходило передъ папой въ Страстную среду.
Войска, построенныя въ боевомъ порядка, пишетъ Адольфъ Вето въ своемъ “Сугерiи”, стояли шпалерами и съ трудомъ сдерживали густыя толпы народа, передъ глазами котораго въ поразительной картинѣ былъ воспроизведенъ входъ Iисуса Христа въ Iерусалимъ, праздновавшiйся въ этотъ день церковнымъ торжествомъ. Сходство оказалось еще болѣе разительнымъ, когда, среди этой толпы вѣрующихъ, появилась парижская синагога, желавшая воздать почесть представителю Того, Котораго старшины древней синаноги, при подобныхъ-же обстоятельствахъ, обрекли на смерть. Принимая изъ рукъ раввиновъ текстъ Ветхаго Завѣта, написанный на пергаментномъ свиткѣ и обернутый въ драгоцѣнное покрывало, апостолъ Новагo Завѣта сказалъ имъ съ братскою кротостью: “да сниметъ Всемогущiй Богъ завѣсу, покрывающую Ваши сердца».

Оставляя без комментариев откровенно антисемитскую риторику автора и его кивки в сторону востока, отметим, что присутствие иудеев в средневековой Франции и их житие бок о бок с галлами под сомнение не ставится. Более того, участие парижской синагоги в воспроизведении входа Христа в Иерусалим, да еще и пред светлыми очами римского первосвященника, говорит о многом. В том числе и о том, что никакого реального противостояния иудаизма и католического христианства не было еще и в 12-м столетии. Это к вопросу об истинных причинах выдавливания иудеев из европейских городов: конкуренция за место под солнцем была жесткой.

Помимо Парижа, центр которого — Ситэ — назывался туземными галлами Еврейским островом, а на месте нынешней церкви Мадлен еще в средневековье стояла синагога, довольно значительными иудейскими поселениями славились Каркассон, Монпелье и Люнель. О последнем вообще хотелось бы сказать отдельно, ибо в средневековых документах сей город — центр еврейской учености — отчего-то неоднократно называется Иерихоном. Конечно, это очередное непостижимое стечение исторических обстоятельств, но в других обитаемых частях древнего мира подобного стечения не наблюдалось никогда. Вот ведь какой рукотворный парадокс, понимаете ли.

Но мы отвлеклись. Ведь речь шла о том, мог ли Иосиф быть членом совета в городе иудеев в Галлии. Теперь, надеюсь, вопрос этот можно признать риторическим и двинуться в исследовании дальше.

Итак, в версии, называемой легендарной, Иосиф хоронит Сына Божия, а затем иудеи сажают его вместе с несколькими близкими Иисусу людьми в лодку без паруса и весел, и сей челн прибивает к галльскому берегу в районе Марселя. Оставляя без комментариев возможность путешествия на таком удивительном плавсредстве на такое расстояние, заметим, что, по большому счету, никаких причин поступать так с Иосифом у иудеев не было. Ничего предосудительного он сам не совершил, а требовать по-родственному тело мог по закону. Более того, будучи римским чиновником или знаменитым членом совета, аримафеец сам мог отправить кого угодно куда угодно на раз-два. Если же Иосиф сотоварищи сами решили покинуть Палестину, зачем им нужно было отправляться за тридевять земель? Греческий язык, родной для всего средиземноморья, мог помочь им устроиться гораздо ближе.

А вот если все вышеперечисленное происходило в Галлии, сюжет уже не кажется удивительным. Группа первохристиан просто решила покинуть места, связанные с малоприятными воспоминаниями. И переселиться в соседний регион. Где и продолжила проповедовать учение Христа. Кстати, мощи всех, прибывших в Марсель, находятся и сегодня не сильно далеко от него: Лазаря — в Отёне, Магдалины — в Сен-Боме, Марии Иаковлевой и Марии Саломеи — в Сент-Мари-де-ла-Мер, Иосифа — в Мойенмутье и т.д. Согласно некоторым опять-таки легендарным сведениям, в лодке присутствовала и Матерь Божья, но эта часть легенды проработана гораздо хуже, чем все остальные. Возможно, дело тут в нежелании раскрывать информацию, важную для первохристиан. Однако отметим, что описание некоторых вех жизни Богородицы, несмотря на различия в восточной и западной традициях Ее почитания, приводят к одним и тем же людям и именам мест. Так, восточная церковь считает, что Дева Мария посещала Лазаря на Кипре. Однако Лазарь, как мы помним, отбыл вместе с группой сподвижников Христа в Галлию и похоронен тут же. Кроме того, Лазарь был, по русским летописям, епископом града Китейского, а это может быть как Китеон на Кипре, так и Ситэ в Париже. Отсюда возникает вопрос: а путешествие Богородицы к Лазарю — это точно путешествие на Кипр? Еще одно удивительное совпадение связано с успением Девы Марии. В восточной традиции местом смерти и погребения считается Иерусалим, однако есть Эфесская традиция, согласно которой Богородица доживала свои дни в этом городе. При этом самым известным храмом в мире, посвященным Матери Божьей, является парижский Нотр-Дам, а крепость города Марселя, легендарным образом связанного с близкими людьми Христа, называлась в древности Эфессум. Впрочем, тут ничего определенного утверждать нельзя, ибо информация слишком скудна и противоречива. Возможно, как раз тут речь может идти лишь о совпадениях.

Вернемся к житию Иосифа Аримафейского. Итак, оставив своих товарищей в Галлии, Иосиф, согласно легендарным сведениям, отправляется в Британию. Ничего сверхъестественного в таком поступке нет. Британия для Галлии — не дальний свет, да и по обеим сторонам Галльского моря, как тогда назывались разделяющие Британию и Галлию воды, говорили на схожих языках, ибо и там, и там обитали кельты.

В Британии Иосиф держится подальше от людей в месте, где позже (или вследствие нахождения там аримафейца) возникает знаменитое Гластонберийское аббатство. Возможный вариант? Почему бы и нет? История знает немало примеров ухода христианских подвижников в отдаленные пустоши или скиты. Вполне вероятно также, что у Иосифа были с собой какие-то вещи, связанные с прошлым, добританским периодом жизни святого. Это могли быть и реликвии Страстей. Поэтому появление упоминаний о некой чаше, в которую была собрана Кровь Христа, вполне может иметь под собой разумные основания. Дальнейшая трансформация представлений о чаше в легенду о Св. Граале тоже объяснима: людям свойственно добавлять от себя подробности, которых лишен оригинальный сюжет.

Как, где и когда отошел ко Господу Иосиф де Мармор, установить непросто. Британцы настаивают на гластонберийской версии, согласно которой вечный покой аримафеец обрел в Британии и был похоронен в основанном им аббатстве. Даты при этом не называются. Французы, не претендуя на то, что знают место и год смерти Иосифа, скромно намекают на обладание мощами святого, кивая в сторону монастыря Мойенмутье в Лотарингии. Также сообщается, что реликвии попали в Галлию во времена Карла Великого. Проверить же ни английскую, ни французскую версию не представляется возможным. Можно только добавить все, что известно о других людях Евангелий и их житии, к истории аримафейца и в очередной раз удивиться, насколько далеко всё это от вечно мудрствующего и неспешно-ленивого Востока.

А нынешние иудеи скромно молчат. Им судьба «знаменитого члена Синедриона» времен пришествия Христа не интересна. Если и жил человек по имени Иосиф в городе Аримафея (кстати, а где это?), то прославился он не подвигами во благо Израиля и его богоизбранного народа, а чем-то иным. Нет борца за счастье Сиона, нечего обсуждать. В Багдаде все спокойно.

И в Марселе, кстати, тоже все спокойно. И в Гластонбери. И в Люнеле. Был Иосиф — хорошо, не было — очень занятно. А когда выходят «Неудержимые-3»? Уже прошли?!! Вот это досадно, ай-яй-яй.

Иосиф Аримафейский – это человек из рода богачей, знатных граждан из Аримафеи. Он занимался торговлей британским оловом и был членом Синедриона. По версии разных ученых, он на подобии апостолов тоже являлся учеником Иисуса Христа, но был тайным из-за боязни иудеев. Помазаники – это те, кто первым помазал бальзамическим маслом Тело Господа Иисуса. Ими и являлись Иосиф Аримафейский и Никодим. Иосифу Аримафейскому выпала ответственность хранить Чашу. Он был мучеником, страстным затворником. И, можно сказать, что его значение для всего III тысячелетия является весьма величайшим.
Иосиф Аримафейский, так как говорилось выше, был из рода богачей, но всегда он был готов к пожертвованию своим богатством. Он приобрел и соорудил в высоченной скале, очень дорогостоящую гробницу. За тем он всячески старался медитировать именно на то, что будет похоронен исключительно в этой гробнице. Но он отдал позже эту гробницу, что ему стоило не малой жертвы. В Евангелие отмечено, что тот факт, что он отдал свою гробницу Господу, является фактом и доказательством огромной любви и величайшего поклонения. Так же в Евангелие сказано, что Иосиф Аримафейский был очень искренним, и находился в поиске Царства Небесного. Не смотря на то, что он был членом синедриона, он никогда не принимал участия в «совете и деле», следовательно не участвовал и в вынесении смертного приговора Иисусу Христу. После же распятия Господа Бога нашего Иисуса Христа, Иосиф Аримафейский имел смелость обратится к Понтию Пилату с просьбой отдать ему Тело Господа. Тот дал согласие, и Иосиф, с помощью Никодима, того же тайного ученика Иисуса Христа, предали Тело погребению. В деталях как это происходило – они сняли Тело Господа с распятия и обернули Его в плащаницу. Затем положили Его в новый гроб, в котором до того никто никогда погребен не был. К стати этот гроб Иосиф Аримафейский тоже заранее приготовил себе. Происходило это в саду Гефманском, и присутствующими были Богоматерь и святые женщины мироносицы. Они привалили огромный тяжкий камень к входному отверстию гроба и затем удалились.
После похорон Тела Господа Бога Иисуса Христа, Иосиф Аримафейский был пойман иудеями, которые бросили его в ров. Оттуда его спасли и извлекли Божественные силы, после чего отправили его в свое же отчество, в Аримафею. Воскресший из мертвых Иисус Христос явился Иосифу Аримафейскому, чем еще больше утвердил его веру, тайною своего Воскрешения. Господь Бог после этих событий очень оценил тот факт, что Иосиф Аримафейский отдал Ему свою могилу. Ведь Небеса и Пресвятая Богородица очень переживали о судьбе Тела Господа. Дева Мария боялась очень фарисеев, она знала тот страшнейший план фарисеев. Она очень вовремя напутствовала Иосифа Аримафейского, идти к Понтию Пилату просить Тело Господа. Ведь если бы не она, фарисеи немедленно сняли бы Его, что уже собственно и собирались сделать. Они запланировали завернуть Тело Иисуса в пыль, снять с распятия и припрятать, а потом совершенно незаметно подбросить его в пустыню для растерзания дикими псами. Их целью было полностью уничтожить все, что связано с Христом, для того, чтобы не осталось абсолютно никакой памяти о Иисусе Христе. Пресвятая Богородица Дева Мария знала этот план и рассказала Иосифу Аримафейскому, после чего он впал в ужас и побежал умолять отдать тело Понтия Пилата. Ведь шла большая борьба за Тело Господа, сатана хотел завладеть Телом (что, конечно же совсем невозможно) и если бы ему это удалось, то миссия Господа на Земле не была бы завершена, и тогда Он бы не воскрес в своем же теле, как обязательно должен был воскреснуть после мирного положения Его в гроб. Интересно, что Понтий Пилат, совсем не перечил Иосифу и совершенно беспрекословно послушался его и отдал Тело Господа для погребения. Святой Дух внушил для Иосифа, что нужно пойти и просить у Понтия Пилата отдать тело. Согласно законам Рима, это мог сделать лишь прокуратор. Иосиф же показал себя с наилучшей стороны, хорошим воином, к тому же, состоящим в синоде. Не мало важно, что Иосиф Аримафейский был личным и хорошим другом Понтия Пилата. Советовал Пилату как поступать в тех или иных сложных ситуациях, помогал в трудные времена, Понтий Пилат доверял ему как никому другому. Только благодаря этому, Пилат так быстро согласился отдать ему Тело Господа. Иосиф же смог убедить Понтия Пилата в том, что Иисус является истинным Богом и Мессией, что явился ему Дух Святой и поведал, что Иисус воскреснет на третий день после погребения. А судьба Римской империи во всем зависит от того факта, будет ли Тело Господа снято с распятия и предано погребению. За эти деяния Иосифа Арамейского, Господь Бог наградил его наградой свыше всех, он первый принял Тело Господне, Спаситель наш вручил Иосифу самого себя. Предался Иосифу всем своим существом. Первый евхаристический священник.

Из города Аримафеи или Рамафы (Рамы), был последователем Иисуса, но тайным, и не входил в число .

Именно Иосиф просил у Пилата тело казнённого Иисуса, и, получив разрешение снять Его с креста, похоронил в вырубленной в скале гробнице, принадлежавшей ему самому.

Вместе с ещё одним учеником Иисуса, Иосиф обвил тело Иисуса плащаницей, которой, по одной из версий, является Туринская плащаница.

В христианстве считается, что погребением в гробнице Иосифа Аримафейского было исполнено мессианское пророчество Исаии:

«Ему назначили гроб со злодеями, но Он погребён у богатого» (Ис. 53:9).

В апокрифах

В - «Евангелии Петра», «Деяниях Пилата» и других - содержатся другие сведения об Иосифе, в большинстве своём легендарные.

Так, например, «Евангелие от Петра» сообщает, что Иосиф Аримафейский был личным другом Понтия Пилата.

Фотогалерея

Полезная информация

Ио́сиф Аримафе́йский (ивр. יוסף הרמתי

Упоминания

Упоминается всеми четырьмя евангелистами в повествовании о погребении Иисуса (Мф. 27:57; Мк. 15:43; Лк. 23:50; Ин. 19:38).

Память

Память Иосифа в Католической церкви - 31 августа, Православная церковь совершает его память в Неделю жен-мироносиц (3-я по Пасхе).

Иосиф и легенда о Граале

История Иосифа получила большое распространение благодаря легенде о Святом Граале - чаше, в которую Иосиф собирает кровь Христа.

Различные части этой истории изложены в романе Joseph d’Arimathie (ок. 1215) французского поэта Роберта де Борона, якобы переведшего легенду с латыни.

Более поздний французский роман Grand St. Graal (1240) послужил основой для английских произведений Joseph of Arimathie и The Holy Grail, дающих ключ к связи истории Грааля и легенд о рыцарях Круглого стола короля Артура.

По легенде, Иосиф передал копьё Лонгина некой легендарной личности, оставшейся в истории как «Король-рыболов». Он же стал и хранителем Святого Грааля. Владение Копьём сыграло с «Королем-Рыболовом» злую шутку - он стал евнухом.