Психодинамическая психотерапия птср. Информационная модель птср

Рецензенты:

Мишиев В.Д. – завідувач кафедри дитячої, соціальної та судової психіатрії Національної медичної академії післядипломної освіти імені П.Л.

Шупика МОЗ України, головний позаштатний спеціаліст МОЗ України зі спеціальності «психіатрія», директор ТМО «Психіатрія» у місті Києві, д.м.н., професор

Друзь О.В. – полковник м/с, д.м.н., главный психиатр МО Украины, начальник клиники психиатрии и наркологии ГКВМЦ «ГВКГ».

Введение

Расстройства, развивающиеся в результате пережитой катастрофы, в отличие от «обычных» психогенных состояний, описывались и раньше. Так, еще в 1867 г. J. E. Erichsen опубликовал работу «Железнодорожная и другие травмы нервной системы», в которой описал психические расстройства у лиц, переживших аварии на железной дороге. В 1888 г. H. Oppenheim ввел в практику широко известный диагноз «травматический невроз», в рамках которого описал многие симптомы современного посттравматического стресствого расстройства (ПТСР).

Особого внимания заслуживают работы швейцарского исследователя E. Stierlin (1909, 1911), которые, по мнению П. В. Каменченко, стали основой всей современной психиатрии катастроф. Большой вклад в нее внесли и ранние отечественные исследования, в частности изучение последствий крымского землетрясения в 1927 г. [Брусиловский Л., Бруханский М., Сегалов Т., 1928].

Много работ, посвященных этой проблеме, появляется после значительных военных конфликтов [Краснянский А. Н., 1993]. Так, важные исследования появились в связи с первой мировой войной (1914–1918). E. Kraepelin (1916), характеризуя травматический невроз, впервые показал, что после тяжелых психических травм могут оставаться постоянные, усиливающиеся с течением времени расстройства.

После второй мировой войны (1939–1945) над этой проблемой активно работали русские психиатры – В. Е. Галенко (1946), Э. М. Залкинд (1946, 1947), М. В. Соловьева (1946) и др. Новый интерес к этой проблеме возник в отечественной психиатрии в связи с военными конфликтами, природными и техногенными катастрофами, постигшими нашу страну в последние десятилетия. Особенно тяжелыми по последствиям были авария на Чернобыльской АЭС (1986) и землетрясение в Армении (1988).

Война во Вьетнаме послужила мощным стимулом для исследований данной проблемы американскими психиатрами и психологами. К концу 70-х годов они накопили значительный материал о психопатологических и личностных расстройствах у участников войны.

Сходная симптоматика обнаруживалась у лиц, пострадавших в других ситуациях, близких по тяжести психогенного воздействия. В связи с тем, что этот симптомокомплекс не соответствовал ни одной из общепринятых нозологических форм, в 1980 г. M. J. Horowitz предложил выделить его в качестве самостоятельного синдрома, назвав его «посттравматическим стрессовым расстройством» (post-traumatic stress disorder, PTSD). В дальнейшем группа авторов во главе с M.

J. Horowitz разработала диагностические критерии ПТСР, принятые сначала для американских классификаций психических заболеваний (DSM-III и DSM-III-R), а позже (практически без изменений) – для МКБ-10. Участие в боевых действиях можно рассматривать как стрессовое собыгие исключительного характера, которое может вызвать общий дистресс практически у любого человека. В отличие от многих других стрессовых ситуаций, участие в войне является психической травмой с отдаленными последствиями.

Пребывание на войне сопровождается комплексным влиянием ряда факторов, таких, как: I) ясно осознаваемое чувство угрозы для жизни, так называемый биологический страх смерти, ранения, боли, инвалидизации; 2) ни с чем не сравнимый стресс, возникающий у непосредственного участника боя; наряду с этим появляется психоэмоциональный стресс, связанный с гибелью товарищей по оружию или с необходимостью убивать; 3) воздействие специфических факторов боевой обстановки (дефицит времени, ускорение темпов действий, внезапность, неопределенность, новизна); 4) невзгоды и лишения (нередко отсутствие полноценного сна, дефицит воды и питания); 5) необычный для участника войны климат и рельеф местности (гипоксия, жара, повышенная инсоляция и др.) (Пушкарев и др., 2000).

Социально-психологическая адаптация ветеранов войн, перенесших психотравмирующее воздействие факторов боевой обстановки, представляет собой чрезвычайно актуальную проблему. Впервые синдром, очень сходный с современным ПТСР, был описан Da Costa (1864) у солдат во время Гражданской войны в Америке и назван «синдромом солдатского сердца». Ведущее место в описании занимали вегетативные проявления. Влияние стрессов военного времени на последующее психическое состояние комбатантов (т. е. участников боевых действий) глубже всего было изучено на материале войны во Вьетнаме. C. F. Figley (1978) описывает «поствьетнамский синдром», для которого характерны повторяющиеся навязчивые воспоминания, часто приобретающие форму ярких образных представлений – флэш-бэков (flashbacks) и сопровождающиеся угнетением, страхом, сомато-вегетативными расстройствами. У вьетнамских комбатантов были выявлены состояния отчуждения и безразличия с утратой обычных интересов, повышенная возбудимость и раздражительность, повторяющиеся сновидения «боевого» характера, ощущения собственной вины за то, что они остались живы.

По воздействиям на психику человека и их последствиям войны конца XX века очень похожи на войну во Вьетнаме. По данным национального исследования ветеранов вьетнамской войны, в 1988 г. у 30,6 % участвовавших в ней американцев наблюдалось ПТСР. У 55,8 % лиц, имеющих ПТСР, были обнаружены пограничные нервно-психические расстройства. Выявлено, что вероятность оказаться безработным у них была в 5 раз больше по сравнению с другими лицами, разводы имели место у 70 % обследованных, проблемы с воспитанием детей – у 35 %. Крайние формы изоляции от людей наблюдались у 47,3 % ветеранов, выраженная враждебность – у 40 %, совершение более 6 актов насилия в год – у 36,8 %, попадание в тюрьму или арест – у 50 % из них.

Участие в войне приводит к заметным качественным изменениям сознания ветерана (Еремина и др.). Согласно результатам исследований военных медиков и психологов, особенности жизни в боевых условиях приводят к тому, что после возвращения к мирной жизни у ветерана развивается так называемый кризис идентичности, то есть утрата целостности восприятия себя и своей социальной роли. Это проявляется в нарушении способности адекватно участвовать в сложных социальных взаимодействиях, в которых происходит самореализация человеческой личности.

Нередко наблюдаются утрата способности к сопереживанию и снижение потребности в душевной близости с другими людьми. Так, почти половина опрошенных военнослужащих, принимавших участие в боевых действиях, жалуются, что они не могут найти понимания ни в обществе, ни в семье. Каждый четвертый заявил, что испытывает трудности при общении в трудовом коллективе, а каждый второй менял место работы по три-четыре раза. Нарушенная способность поддерживать социальные контакты сказывается и на семейных отношениях: почти каждый четвертый находится в разводе.

Жизненный опыт этих людей уникален; он резко отличается от опыта невоевав-ших людей, что и порождает непонимание со стороны окружающих. Как правило, к бывшим бойцам относятся с непониманием и опаской, что только усугубляет болезненную реакцию ветеранов на непривычную обстановку, которую они оценивают с присущим им фронтовым максимализмом. Ветераны подходят к мирной жизни с фронтовыми мерками и переносят военный способ поведения на мирную почву, хотя и понимают, что это неадекватно. Многим ветеранам трудно сдержаться, проявить гибкость, отказаться от привычки хвататься за оружие, в прямом или в переносном смысле.

Рисунок цель?

Глава 1
Диагностика ПТСР у участников боевых действий

Согласно статистике, что каждый пятый участник боевых действий при отсутствии каких-либо физических повреждений страдает нервно-психическим расстройством, а среди раненых – каждый третий. Другие последствия начинают проявляться спустя несколько месяцев после возвращения к нормальным условиям жизни. Это, например, различные психосоматические заболевания.

Основными проблемами бывших комбатантов являются страх (57 %), демонстративность поведения (50 %), агрессивность (58,5 %) и подозрительность (75,5 %). К их поведенческим особенностям относятся конфликтность в семье, с родственниками, коллегами по работе, немотивированные вспышки гнева, злоупотребление алкоголем и наркотиками. Кроме того, отмечаются: неустойчивость психики, при которой даже самые незначительные потери, трудности толкают человека на самоубийство; боязнь нападения сзади; чувство вины за то, что остался жив; идентификация себя с убитыми. Для участников боевых действий характерны также эмоциональная напряженность и эмоциональная обособленность, повышенная раздражительность, беспричинные агрессивность и гнев, приступы страха и тревоги, повторяющиеся яркие «боевые» сны и ночные кошмары, навязчивые воспоминания о психотравмирующих событиях, сопровождающиеся тяжелыми переживаниями, эмоции с «возвращением» к психотравмирующей ситуации.

К другим психическим послестрессовым явлениям у ветеранов войн относятся:

Состояние пессимизма,

Ощущение заброшенности;

Недоверие;

Неспособность говорить о войне;

Потеря смысла жизни;

Неуверенность в своих силах;

Ощущение нереальности того, что происходило на войне;

Чувство, что «я погиб на войне»;

Ощущение невозможности влиять на ход событий;

Неспособность быть открытым в общении с другими людьми;

Тревожность и потребность иметь при себе оружие;

Неприятие ветеранов других войн;

Негативное отношение к представителям власти;

Желание выместить на ком-либо злость за то, что был послан на войну, и за все, что там происходило;

Отношение к женщинам только как к объекту удовлетворения сексуальных потребностей;

Склонность участвовать в опасных «приключениях»;

Попытка найти ответ на вопрос, почему погибли твои друзья, а не ты.

Выделяются следующие основные психологические и физиологические проявления посттравматических стрессовых нарушений у ветеранов войны (Колодзин, 1992).

1. Сверхбдительность . Человек пристально следит за всем, что происходит вокруг, словно ему постоянно угрожает опасность. Но эта опасность не только внешняя, но и внутренняя – она состоит в том, что нежелательные травматические впечатления, обладающие разрушительной силой, прорвутся в сознание. Часто сверхбдительность проявляется в виде постоянного физического напряжения. Это физическое напряжение, которое не позволяет расслабиться и отдохнуть, может создать немало проблем. Во-первых, поддержание высокого уровня бдительности требует постоянного внимания и огромных затрат энергии. Во-вторых, ветерану начинает казаться, что это и есть его основная проблема и что как только напряжение удастся уменьшить или расслабиться, все будет хорошо. На самом деле, физическое напряжение может защищать сознание, и нельзя убирать психологические защиты, пока не уменьшилась интенсивность переживаний. Когда же это произойдет, физическое напряжение уйдет само.

2. Преувеличенное реагирование . При малейшей неожиданности человек делает стремительные движения (бросается на землю при звуке низко пролетающего вертолета, резко оборачивается и принимает боевую позу, когда кто-то приближается к нему из-за спины), внезапно вздрагивает, бросается бежать, громко кричит и т. д.

3. Притупленность эмоций. Иногда ветеран полностью или частично теряет способность к эмоциональным проявлениям. Ему трудно устанавливать близкие и дружеские связи с окружающими, недоступны радость, любовь, творческий подъем, дух игры и спонтанность. Многие ветераны жалуются, что после травмирующих событий им стало намного труднее испытывать подобные чувства.

4. Агрессивность. Стремление решать проблемы с помощью грубой силы. Хотя, как правило, это касается физического силового воздействия, но встречается также психическая, эмоциональная и вербальная агрессивность. Попросту говоря, человек склонен применять силовое давление на окружающих всякий раз, когда хочет добиться своего, даже если цель не является жизненно важной.

5. Нарушения памяти и концентрации внимания . Ветеран испытывает трудности, когда требуется сосредоточиться или что-то вспомнить, по крайней мере, в определенных обстоятельствах. В иные моменты концентрация может быть великолепной, но стоит появиться какому-либо стрессовому фактору, как человек теряет способность сосредоточиться.

6. Депрессия. В состоянии посттравматического стресса депрессия усиливается, доходя до отчаяния, когда кажется, что все бессмысленно и бесполезно. Ей сопутствуют нервное истощение, апатия и негативное отношение к жизни.

7. Общая тревожность. Она проявляется на физиологическом уровне (ломота в спине, спазмы желудка, головные боли), в психической сфере (постоянное беспокойство и озабоченность, «параноидальные» явления – например, необоснованная боязнь преследования), в эмоциональных переживаниях (постоянное чувство страха, неуверенность в себе, комплекс вины).

8. Приступы ярости. Не приливы умеренного гнева, а именно взрывы ярости. Многие ветераны сообщают, что такие приступы чаще возникают под действием наркотических веществ и особенно алкоголя. Однако подобное поведение наблюдается и вне зависимости от алкоголя или наркотиков, так что было бы неверно считать опьянение основной причиной этих приступов.

9. Злоупотребление наркотическими и лекарственными веществами . В попытке снизить интенсивность посттравматических симптомов многие ветераны начинают злоупотреблять табаком, алкоголем и (в меньшей степени) другими наркотическими веществами.

10. Непрошеные воспоминания . Наяву они появляются в тех случаях, когда окружающая обстановка чем-то напоминает случившееся «в то время», т. е. во время травмирующего события: запахи, зрительные стимулы, звуки. Яркие образы прошлого обрушиваются на психику и вызывают сильный стресс. Главное отличие от обычных воспоминаний состоит в том, что посттравматические «непрошеные воспоминания» сопровождаются сильными чувствами тревоги и страха.

Непрошеные воспоминания, приходящие во сне, называют ночными кошмарами. У ветеранов войны эти сновидения часто (но не всегда) связаны с боевыми действиями. Сны такого рода бывают, как правило, двух типов: 1) с точностью видеозаписи, воспроизводят травмирующее событие так, как оно запечатлелось в памяти; 2) в снах этого типа обстановка и персонажи могут быть совершенно иными, но по крайней мере некоторые элементы (люди, ситуация, ощущение) подобны пережитой травме. Человек пробуждается от такого сна совершенно разбитым; его мышцы напряжены, он весь в поту.

В медицинской литературе ночной гипергидроз иногда рассматривают как самостоятельный симптом, поскольку многие пациенты, просыпаясь мокрыми от пота, не помнят, что им снилось. Тем не менее, очевидно, что гипергидроз является реакцией именно на сновидение, независимо от того, запоминается оно или нет. Иногда во время подобного сна человек мечется в постели и просыпается со сжатыми кулаками, словно готовый к драке.

Такие сновидения являются, пожалуй, самым устрашающим аспектом ПТСР, и ветераны неохотно сообщают об этом.

11. Галлюцинаторные переживания. Это особая разновидность непрошеных воспоминаний о травмирующих событиях – с той разницей, что при галлюцинаторном переживании воспоминание о случившемся настолько ярко, что события текущего момента как бы отходят на второй план и кажутся менее реальными. В этом «галлюцинаторном» отрешенном состоянии человек ведет себя так, словно он снова переживает прошлое травмирующее событие; он действует, думает и чувствует так же, как в тот момент, когда ему приходилось спасать свою жизнь.

Галлюцинаторные переживания свойственны не всем: это всего лишь разновидность непрошеных воспоминаний, для которых характерна особая яркость и болезненность. Они чаще возникают под влиянием наркотических веществ, в частности алкоголя, однако могут появиться и в трезвом состоянии, даже у того, кто никогда не употреблял наркотических веществ.

12. Проблемы со сном (трудности с засыпанием и прерывистый сон). Когда человека посещают ночные кошмары, есть основания думать, что он сам невольно противится засыпанию, и именно в этом причина его бессонницы: он боится заснуть и вновь увидеть ужасный сон. Регулярное недосыпание, приводящее к крайнему нервному истощению, дополняет картину симптомов посттравматического стресса.

13. Мысли о самоубийстве . Ветеран нередко думает о самоубийстве или планирует какие-либо действия, которые в конечном итоге должны привести его к смерти.

Когда жизнь представляется более пугающей и болезненной, чем смерть, мысль покончить со всеми страданиями может показаться заманчивой. Многие участники боевых действий сообщают, что в какой-то момент достигали той грани отчаяния, где не видно никаких способов поправить свое положение. Все те, кто нашел в себе силы жить, пришли к выводу: нужно желание и упорство – и со временем появляются более светлые перспективы.

14. «Вина выжившего». Чувство вины из-за того, что ты выжил в тяжелых испытаниях, унесших жизнь других, нередко присуще тем, кто страдает от «эмоциональной пустоты» (неспособности пережить радость, любовь, сострадание и т. д.) после травмирующих событий. Многие жертвы ПТСР готовы на что угодно, лишь бы не вспоминать о трагедии, о гибели товарищей. Сильное чувство вины иногда провоцирует приступы самоуничижительного поведения. Этим же объясняется и формирование избегающего поведения, когда ветераны уклоняются от встреч с бывшими сослуживцами, родственниками погибших товарищей.

На процесс адаптации к мирным условиям жизни влияют характерные особенности личности. В поведении человека, вернувшегося с войны, соединяются способы поведения, сформировавшиеся под воздействием стресс-факторов боевой обстановки, с прежними (довоенными).

Психика каждого человека по-своему защищается от экстремальных воздействий: механизмами защитного поведения может стать двигательная возбудимость и активность, агрессия, апатия, психическая регрессия или же употребление алкоголя и наркотических веществ. Л. Китаев-Смык (1983) разработал следующую типологию участников боевых действий с деструктивными постстрессовыми изменениями личности:

1. «Надломившиеся» , которым присущи постоянное переживание страха, неполноценности и неуравновешенность, склонность к жесткости. Часто они стремятся к уединению и употребляют алкоголь и наркотики.

2. «Дурашливые», склонные к инфантильным поступкам, неуместным шуткам. Как правило, они недооценивают реальную угрозу для собственной жизни.

3. «Остервеневшие» , которые за время боевых действий выработали в себе повышенную агрессивность. Они опасны и для себя, и для окружающих, особенно с оружием.

Разнообразные отсроченные реакции на психотравмирующие события войны проявляются в зависимости от индивидуальных свойств комбатантов. Согласно исследованиям А. Кардинера, это могут быть фиксация на травме, типичные сны, снижение общего уровня психической деятельности, раздражительность или взрывные агрессивные реакции (Kardiner, 1941). Существуют несколько точек зрения на природу различий посттравматических стрессовых реакций у ветеранов.

По наблюдениям М. Горовица, «длительность процесса ответного реагирования на стрессовое событие обусловливается значимостью для индивида связанной с этим событием информации» (Horowitz, 1986).

При благоприятном осуществлении данного процесса он может длиться от нескольких недель до нескольких месяцев после окончания психотравмирующего воздействия. Это нормальная реакция на стрессовое событие. При обострении ответных реакций и сохранении их проявлений в течение длительного времени следует говорить о патологизации процесса ответного реагирования.

М. Горовиц (1986)выделяет четыре фазы ответной реакции на стрессовые события:

Фаза первичной эмоциональной реакции;

Фаза «отрицания», выражающаяся в эмоциональном оцепенении, подавлении и избегании мыслей о случившемся и ситуаций, напоминающих о психотравмирующем событии;

Фаза чередования «отрицания» и «вторжения» {«вторжение» проявляется в «прорывающихся» воспоминаниях о психотравмирующем событии, снах о событии, повышенном уровне реагирования на все, что напоминает психотравмирующее событие);

Фаза дальнейшей интеллектуальной и эмоциональной переработки травматического опыта, которая заканчивается его ассимиляцией или аккомодацией к нему.

Преодоление индивидом психотравмирующего воздействия стрессоров боевой обстановки зависит не только от успешности когнитивной переработки травматического опыта, но и от взаимодействия трех факторов: характера психотравмирующих событий, индивидуальных характеристик ветеранов и особенностей условий, в которые ветеран попадает после возвращения с войны (Green, 1990).

К характеристикам психотравмирующего события относят: степень угрозы для жизни, тяжесть потерь, внезапность события, изолированность от других людей в момент события, воздействие окружающей обстановки, наличие защиты от возможного повторения психотравмирующего события, моральные конфликты, связанные с событием, пассивная или активная роль ветерана (был ли он жертвой или активно действующим лицом во время события), непосредственные результаты воздействия данного события.

Даже самый креативный человек может однажды почувствовать, что вдохновение его покинуло. Как быть, если вам кажется, будто вы не способны придумать ничего нового? По мнению автора книги «Мозг во сне» , иногда лучший способ вернуть музу - просто лечь спать.

Гениальные ночные озарения - это вовсе не фантастика. Не зря о них рассказывают художники, писатели, музыканты, ученые. А психологи и нейробиологи подтверждают: между искусством и сновидениями существует естественная связь.

Мнение психолога

«Сон - это время, когда той части нас самих, которую мы не слышим, дозволено наконец высказаться, - и хорошо бы нам научиться слушать», - считает психолог из Гарварда Дирдре Барретт.

Она уверена, что состояние, которое иные считают совершенно бессознательным, может порождать творческие идеи: «Во сне мы настроены на внутреннюю волну, видим яркие визуальные образы, наша обычная логическая система приглушена, мы раскрепощены социально, и все это ведет к возникновению творческих ассоциаций, которые в состоянии бодрствования наш мозг отбраковывает как нелогичные».

Абсурдные сны могут стать неисчерпаемым источником вдохновения для сюрреалистов. Знаменитая фотография Сальвадора Дали, сделанная его другом Филиппом Халсманом.

Конечно, трудно представить, будто наш мозг и был спроектирован с расчетом на ночные творческие подвиги, однако уникальная физиология сна может способствовать тому, чтобы по ночам мы становились особенно творчески восприимчивыми, со сказочными приключениями в качестве бонуса.

Озарение Пола Маккартни

Об озарениях, посетивших их во сне, рассказывают ученые, музыканты, спортсмены, математики, писатели, художники. Такое случилось и с Полом Маккартни. Однажды он проснулся от того, что в голове у него звучала мелодия. Перед этим он видел сон, в котором звучала та же мелодия в исполнении классического струнного ансамбля. Он вскочил и начал наигрывать ее на пианино.

Поскольку мелодия ему приснилась, Маккартни был уверен, что уже где-то ее слышал. Он начал проверять, спрашивать у знакомых, чья это музыка, но, похоже, она существовала только в его голове. Его ужасно смущал тот факт, что песня ему приснилась, и потому поначалу о словах он даже и не думал - так, слепил какую-то чепуху: «Яичница-болтунья, о, детка, как я люблю твои ножки…»

Когда он наконец пришел к выводу, что мелодия по праву принадлежит только ему, что это он ее придумал, Маккартни начал работать над словами, и получилась знаменитая песня Yesterday.

Удивительные сны Шепарда

Роджер Шепард, обладатель Национальной научной медали за открытия, повлиявшие на многие области науки, говорит, что некоторые его прозрения пришли к нему как визуальные образы предутренних снов, в том числе и движущийся образ трехмерных структур, которые стали основой для его революционного эксперимента в начале 1970-х: тогда он обнаружил, что мозг, чтобы идентифицировать трехмерные объекты, совершает ментальные вращения.

Во сне к нему приходили и лингвистические шутки, музыкальные иллюзии, которые назвали «тоном Шепарда», а также визуальные иллюзии, вроде этого «Невозможного слона»:

Этот рисунок возник из визуального образа, который Роджер Шепард увидел в предутреннем сне в 1974 году. Иллюстрация из книги

Сам Шепард писал: «Такие сны предполагают, что внутри моего собственного мозга действует, так сказать, другой разум, который я не осознаю».

Работая над новым типом лазерного телескопа, физик из Гарварда Пол Горовиц несколько раз спотыкался о, казалось бы, неразрешимые проблемы. И каждый раз, рассказывает Горовиц, он видел особенные сны:

В этих снах присутствовал рассказчик, который описывал проблему словами. А потом этот же голос предлагал решение. Я видел человека, работающего с механическим устройством - подгоняющего линзы, налаживающего передающие сети, - и каждый раз это было то, над чем я безуспешно бился.

Поэтому Горовиц держит рядом с кроватью блокнот и ручку, чтобы сразу же записывать такие сны: если их не записывать, они забудутся, как все остальные. Потом он знакомит с этими записями своих коллег и честно объявляет, что решение пришло к нему во сне, - а они уже и не удивляются, привыкли.

Сила метафоры

Порою творческое прозрение приходит в виде визуальной метафоры. Например, когда Элиас Хоу, один из создателей швейной машинки, работал над своим изобретением, он не мог придумать, как закрепить иглу так, чтобы она свободно проходила сквозь ткань.

И Хоу увидел сон: дикари в боевой раскраске ведут его к месту казни. У дикарей в руках необычные пики: чуть ниже заостренных концов в них сделаны узкие отверстия.

Сон помог изобретателю отрешиться от конструкции ручных игл, где нитка вдевается в отверстие, расположенное на другом от острия конце.

Проснувшись, Хоу понял, что у игл для швейных машин конструкция должна быть совсем иная - с отверстиями для вдевания нитки возле острого конца, как в приснившихся ему пиках. Так проблема была решена.

Как вызвать озарение

Попробуйте использовать технику, именуемую инкубацией сновидений, чтобы свободный от дневных ограничений мозг мог найти во сне неожиданное решение. Для этого сначала надо описать проблему и, ложась спать, перечитать написанное. Уже в постели представьте, что вы видите сон об этой проблеме, и скажите себе, что действительно увидите его, начиная засыпать. Не забудьте про блокнот с ручкой: они должны быть рядом с вашей кроватью.

Сон - ваш творческий союзник.

По мнению бывшего профессора английской литературы и сценических наук Берта Стейтса, сновидения и искусство - проявления одной и той же биологической потребности превращения опыта в некую структуру. Во время сна мозг активно трудится: отфильтровывает дневной опыт, отправляет необходимую информацию в долговременную память, а также создает ассоциативные связи между событиями из настоящего и прошлого. Неудивительно, что сон - это идеальное состояние для творческих прозрений.

Хотите узнать, что еще происходит в голове, когда мы спим, почему Фрейд был неправ и как сновидения помогают бороться с депрессией? Эти и другие факты о наших снах - в книге «Мозг во сне» .

P.S. Если хотите получать еженедельную рассылку о творчестве, подписывайтесь .

Рассказывают, что в начале нашего века иные из профессоров – преподавателей медицинских вузов – начинали экзамен по микробиологии вопросом:
– Ну-с, молодой человек! «Бактериаду» знаете?
Когда студент отвечал утвердительно и в подтверждение читал на память несколько строф из поэмы, то – если даже он не знал по этому курсу ничего иного – «тройка» была ему обеспечена. В самом деле, автор «Бактериады» – талантливый ученый, одна из первых русских женщин-микробиологов, Л. М. Горовиц-Власова, – в шутливых и несколько высокопарных строках, как и подобает в торжественной поэме-оде, изложила краткий конспект курса микробиологии и драматическую историю этой науки.
Любовь Михайловна Горовиц-Власова родилась в 1879 году и Бердичеве, а среднее образование получила в Одессе. В России того времени пути к получению высшего образовании ей – женщине – были закрыты. С рекомендательным письмом от известного бактериолога Я. Ю. Бардаха она уехала в Париж, где в те годы в Пастеровском институте работал выдающийся русский ученый И. И. Мечников. Впоследствии Л. М. Горовиц-Власова стала любимой его ученицей и под его руководством защитила диссертацию «О самозащите организма против бактерий».
Вернувшись в Россию, она работала врачом в Петербурге, в Обуховской больнице, земским врачом в Новгородской губернии, вела исследовательскую работу в Военно-медицинской академии, заведовала бактериологической лабораторией Петербургского водопровода, в советское время была директором Санитарно-бактериологического института в Киргизии, профессором гигиены в Днепропетровском медицинском институте, а в последние годы своей жизни работала в различных медицинских учреждениях Ленинграда. Умерла она в 1941 году.
Перу Л. М. Горовиц-Власовой принадлежит много научных работ и в том числе вышедший в 1933 году «Определитель бактерий». У нее был не только талант ученого. Она любила литературу и, подобно замечательной русской ученой математику С. В. Ковалевской, пробовала в ней свои силы.
Нашим читателям будет, наверное, небезынтересно ознакомиться с одной из «песен» ее «Бактериады», а именно той, где описаны различные формы бактерий.

БАКТЕРИАДА

Многоразличны черты у бессмертной семьи Олимпийцев –
Полон величия облик у тучегонителя Зевса,
Юной отвагой дышат черты молодого Гермеса,
Мрачный Гефест хромоногий угрюмо глядит исподлобья,
Ярко блестит Афродита своей красотой лучезарной.
Так же различен и облик у видов различных бактерий.
Виды одни шаровидны, как лик серебристой Дианы,
Тихо глядящей с небес на Эндимиона в покое,
Кокками их называют, и все они схожи друг с другом,
Так, как в Нептуновом царстве шумящие волны похожи.
Кокки иные всегда одиноко и мрачно блуждают,
Так, как, чуждаясь друг друга, циклопы живут по пещерам.
Сколь умиляет, напротив, отрадный пример диплококков:
Словно Пирам и Тисбе, прилепившись навеки друг к другу,
Вместе живут они век свой, и вместе они умирают,
Мирно прожив свою жизнь, не ища и не зная разлуки.
Смертным же, волею Мойры, отказано в радости этой.
Кокки иные живут многочисленной дружной семьей.
Часто они образуют красивые группы, как гроздья,
Те, что венчают чело богоравного сына Семены.
Стафилококками их называют ученые люди.
Коккам другим суждено походить на жестокие цепи,
Коими грозный Зевс, и людей и богов повелитель,
В гневе своем беспощадном к скале приковал Прометея.
Их стрептококки названье, и целою цепью болезней
Бедное смертное племя к страданью они приковали.
Часто из скромных бацилл вырастают длиннейшие нити,
Нити, порою прямые, как стрелы могучего Феба,
Или волнистые, слозно медузы, – ужасные змеи,
Или такие, как ветви дерев многошумного леса.
Виды другие, напротив, – бациллами их называют –
Палочек облик имеют. Одни грациозны и тонки,
Как синегнойный бацилл, флюоренценс – бацилл дифтерита,
Многие ж виды бацилл неуклюжи и толсты бывают,
Словно веселый Силен, воспитавший прекрасного Вакха.

• Донцов Александр Иванович , доктор наук, профессор, другая должность
• Московский государственный университет имени М.В.Ломоносова
• Донцов Дмитрий Александрович , кандидат наук, доцент
• Государственная классическая Академия им. Маймонида
• Донцова Маргарита Валерьевна , кандидат наук, доцент
• Московский психолого-социальный университет

• ПСИХОЛОГИЧЕСКАЯ ПОМОЩЬ
• ПСИХОСОЦИАЛЬНАЯ РАБОТА
• ПОСТТРАВМАТИЧЕСКОЕ СТРЕССОВОЕ РАССТРОЙСТВО
• ПСИХОСОЦИАЛЬНЫЙ ПОДХОД
• СТРАДАЮЩИЕ ПТСР
• ПСИХОЛОГИЧЕСКАЯ ТРАВМА
• ЭКСТРЕМАЛЬНАЯ ПСИХОЛОГИЯ

В статье приведены основные положения психосоциального подхода к изучению посттравматического стрессового расстройства (ПТСР), к психосоциальной работе с людьми, страдающими ПТСР и к психологической помощи при ПТСР.

• История и тенденции развития психологического консультирования в информационной сети «Интернет»
• Система понятий и общее содержание ориентации в мире профессий
• Профессиональная направленность личности как компонент социального становления человека
• Социально-психологическое и педагогическое обеспечение профессионально-личностного становления студентов-психологов

Краткое описание ПТСР

Когда говорится о том, что человек страдает ПТСР, прежде всего, имеется ввиду то, что он пережил что-то ужасное, и у него имеются некоторые из специфических симптомов, есть послестрессовые последствия. ПТСР (посттравматическое стрессовое расстройство) возникает вследствие травматических ситуаций. Травматические ситуации – это такие экстремальные критические события, которые обладают мощным негативным воздействием на личность и группы людей. Это ситуации явной и сильной угрозы, требующие от человека экстраординарных усилий по совладанию с последствиями резко отрицательного воздействия на него и/или окружающих его людей. Травматические ситуации имеют форму выходящих за рамки повседневного опыта событий и кардинально отличаются от типичных классов ситуаций социально-профессионального взаимодействия людей. В травматической ситуации человек (группа людей) подвергается экстремальному, интенсивному, чрезвычайному воздействию, – выражающемуся в угрозе для жизни или здоровья как самого человека, так близких ему (значимых для него) людей. Травматические ситуации являются для людей чрезвычайно мощными негативными стрессорами.

Согласно МКБ-10 (принятая в 1995 году десятая редакция Международного классификатора болезней, – основного диагностического стандарта в европейских странах, включая РФ), вслед за травмирующими событиями, которые выходят за рамки обычного человеческого опыта, может развиваться посттравматическое стрессовое расстройство (ПТСР). Под «обычным» человеческим опытом понимают такие события как: утрата близкого человека, произошедшая в силу естественных причин, тяжёлая хроническая болезнь, потеря работы, семейные конфликты и т.п. К стрессорам, выходящим за рамки обычного человеческого опыта, относятся те события, которые способны травмировать психику практически любого здорового человека: стихийные бедствия, техногенные катастрофы, а так же события, являющиеся результатом целенаправленной, нередко преступной деятельности (диверсии, террористические акты, пытки, массовое насилие, боевые действия, попадание в «ситуацию заложника», разрушение собственного дома и т.п.).

ПТСР представляет собой комплекс психофизиологических реакций человека на физическую и/или психологическую травму, где травма определяется как переживание, потрясение, которое у большинства людей вызывает страх, ужас, чувство беспомощности. Это, в первую очередь, ситуации, когда человек сам пережил угрозу собственной жизни, смерть или ранение другого человека (особенно – близкого человека), произошедшие в чрезвычайных обстоятельствах. Предполагается, что ПТСР может проявится у человека сразу после пребывания в травматической ситуации, а может возникнуть спустя несколько месяцев или, даже, лет, – в этом особая каверзность ПТСР (И.Г. Малкина-Пых, 2008).

Теоретические модели ПТСР

Интенсивность психотравмирующей ситуации является первоочередным фактором риска возникновения ПТСР. В качестве других факторов риска можно назвать: низкий уровень образования, невысокое социальное положение, хронический стресс, предшествующие травматическому событию психиатрические проблемы, наличие близких родственников, страдающих психиатрическими расстройствами и т.п.

К другим важным факторам риска возникновения ПТСР следует отнести такие личностные особенности человека, как акцентуация характера, социопатическое расстройство, низкий уровень интеллектуального развития, а так же наличие алкогольной или наркотической зависимости.

В том случае, если человек склонен к экстериоризации («вынесению вовне») стресса, то он менее подвержен ПТСР.

Генетическая предрасположенность (наличие в анамнезе психических расстройств) может увеличивать риск развития ПТСР после травмы.

Фактором риска развития ПТСР является предшествующий травматический опыт (например, в связи с перенесённым физическим насилием в детстве, разводом родителей, несчастными случаями в прошлом). Важен возрастной фактор: преодоление экстремальных ситуаций труднее даётся очень молодым и очень старым людям.

Риск формирования ПТСР возрастает так же в случаях изоляции человека в период переживания травмы, утраты семьи и близкого окружения. Огромно значение общей психоповеденческой реакции членов семьи, велика роль своевременно оказанной профессиональной психологической помощи.

В последнее время всё большее значение придаётся психологическим аспектам стресса, в частности, – жизненной значимости трагического события, включая отношение личности к угрожающей ситуации с учётом моральных ценностей, религиозных ценностей и идеологии.

В настоящее время не существует единой общепринятой теоретической концепции, объясняющей этиологию («происхождение») и механизмы возникновения и развития ПТСР. Существует несколько теоретических моделей, среди которых можно выделить психодинамический (психоаналитический) подход, когнитивный подход, психосоциальный подход, психобиологический (психофизиологический) подход и разрабатываемую в последние годы мультифакторную теорию ПТСР. Психодинамические (психоаналитические) модели, когнитивные модели и психосоциальные модели, – относятся к психологическим моделям. Эти модели были разработаны в ходе анализа основных закономерностей процесса адаптации жертв травмирующих событий к нормальной жизни.

Исследования выявили, что существует тесная связь между способами выхода из кризисной ситуации, т.е. способами преодоления ПТСР (устранение и всяческое избегание любых напоминаний о травме, погружённость в работу, алкоголь, наркотики, стремление войти в группу взаимопомощи и т.д.) и успешностью последующей адаптации. Было установлено, что наиболее эффективными (позитивно продуктивными) являются две совокупных (применяемых комплексно) стратегии борьбы с ПТСР:

1. целенаправленное возвращение к воспоминаниям о травмирующем событии (осуществляющееся самим человеком с помощью профессиональных психологов) в целях его анализа и полного осознания всех обстоятельств произошедшей травмы;
2. осознание носителем травматического опыта обратимого значения травматического события для последующей жизни, реадаптация пострадавшего и выработка навыков самопомощи, что осуществляется так же с помощью профессиональных психологов (И.Г. Малкина-Пых, 2008).

Информационная модель ПТСР

Информационная модель ПТСР разработана американским психологом М. Горовицем (Horowitz, 1998), который и ввёл в научный обиход термин «посттравматическое стрессовое расстройство» (post-traumatic stress disorder (PTSD)) в 1980 году. Информационная модель ПТСР является попыткой научно-эмпирического синтеза трёх моделей ПТСР: когнитивной, психодинамической (психоаналитической) и психобиологической (психофизиологической) моделей. Согласно информационной модели ПТСР, стресс – это масса внутренней и внешней информации, основная часть которой не может быть согласована с когнитивными (интеллектуальными) схемами (представлениями) субъекта. В связи с этим, происходит информационная перегрузка. Необработанная информация переводится из сознания в бессознательное, но сохраняется в активной форме. Подчиняясь универсальному принципу избегания боли, человек стремится сохранить информацию в бессознательной форме. Но, в соответствии с тенденцией к завершению (эффект незавершённого образа), временами травматическая информация становится сознательной, как часть процесса информационной обработки. При завершении информационной обработки опыт становится интегрированным в структуре личности, травма больше «не хранится в активном состоянии». Биологический фактор, так же как и психологический, включён в эту динамику. Феномен реагирования такого рода – это нормальная реакция на шокирующую информацию. Ненормальны предельно интенсивные реакции, не являющиеся адаптивными и блокирующие проработку информации (в отрицательном ключе встраивающие её в когнитивные схемы субъекта). Информационная модель ПТСР Горовица, при всей её удачной типологичности, недостаточно научно-эмпирически дифференцирована, вследствие чего не позволяет в полной мере учитывать индивидуальные различия при травматических расстройствах (И.Г. Малкина-Пых, 2008).

Психосоциальный подход к исследованию ПТСР и к психологической помощи при ПТСР

Огромное значение социальных условий, в частности, фактора социальной поддержки окружающих, для успешного преодоления ПТСР отражено в моделях, получивших название «психосоциальных».

Согласно психосоциальному подходу, модель реагирования на травму является многофакторной, и необходимо учесть вес каждого фактора в развитии реакции на стресс. В основе психосоциальной модели ПТСР лежит информационная модель ПТСР Горовица. Наряду с этим, разработчики и сторонники психосоциального подхода подчёркивают так же исключительную необходимость учёта факторов окружающей среды (Creen, 1990; Wilson, 1993). Авторы имеют ввиду такие факторы как: факторы социальной поддержки, религиозные верования, демографические факторы, культурные особенности, наличие или отсутствие дополнительных стрессов и пр.

Можно выделить ещё ряд условий, влияющих на интенсификацию ПТСР:

1. насколько ситуация субъективно воспринималась как угрожающая;
2. насколько объективно реальна была угроза для жизни;
3. насколько близко к месту трагических событий находился субъект (он мог физически не пострадать, но видеть последствия катастрофы, трупы жертв и пр.);
4. насколько в трагическое событие были вовлечены близкие человеку люди, пострадали ли они, какова была их реакция. Это особенно значимо для детей. Когда родители очень болезненно воспринимают происшедшие не являющиеся необратимыми события и реагируют панически, то ребёнок вдвойне не будет чувствовать себя психологически безопасно.

Психосоциальная модель ПТСР обладает недостатками информационной модели, но введение факторов окружающей среды позволяет выявить индивидуальные различия. Были выделены основные социальные факторы, влияющие на успешность адаптации жертв психической травмы. Это такие факторы как: отсутствие/наличие физических последствий травмы, прочное/непрочное финансовое положение, сохранение/не сохранение прежнего социального статуса, наличие/отсутствие социальной поддержки со стороны общества (окружающих людей) и, особенно, группы близких людей.

При этом, фактор социальной поддержки является самым значимым. Относительно воевавших людей, – выделены следующие стрессогенные ситуации, связанные с социальным окружением: человек с военным опытом не нужен обществу; война и её участники непопулярны; между теми, кто был на войне и теми, кто не был, отсутствует взаимопонимание; общество формирует комплекс вины у ветеранов и т.д.

Столкновение с такими, уже вторичными по отношению к экстремальному опыту, например, полученному на войне, стрессорами (так называемая вторичная дезадаптация), – достаточно часто приводило к ухудшению состояния ветеранов войн (например, ветеранов Великой Отечественной Войны (ВОВ), ветеранов вьетнамской войны, ветеранов войны в Афганистане)).

Это всё свидетельствует об объективно очень значимой роли социальных факторов как в ходе помощи по переживанию травматических стрессовых состояний, так и в формировании ПТСР в тех случаях, когда поддержка и понимание со стороны общества и окружающих людей отсутствуют.

Необходимо подчеркнуть, что довольно часто субъекты с ПТСР переживают вторичную травматизацию, которая возникает, как правило, в результате негативных реакций родственников, окружающих людей, медицинского персонала и работников социальной сферы на проблемы, с которыми сталкиваются люди, перенесшие травму.

Негативные реакции людей на психически травмированного человека проявляются в отрицании самого факта травмы, в отрицании связи между травмой и страданиями человека, в негативном отношении к жертве и её обвинении («сам виноват»), в отказе оказать помощь.

В других случаях, вторичная травматизация может возникать в результате проявляемой окружающими гиперопеки (чрезмерной заботы) в отношении пострадавших, вокруг которых родственники создают «инвалидную обстановку», которая отгораживает их от внешнего мира и препятствует реабилитации и реадаптации.

Итак, исключительно важное значение для развития и течения ПТСР имеют т.н. вторичные факторы, среди которых комплекс социальных (социально-психологических) факторов занимает, конечно, ведущее место, так как нередко то, что происходит с человеком после травмы, воздействует на него даже сильнее, чем сама травма. Можно выделить факторы (условия), которые способствуют профилактике развития ПТСР и смягчают его течение. К таковым относятся: немедленно начатая с пострадавшим психосоциальная терапия, дающая ему возможность активно делится своими переживаниями; ранняя и долгосрочная социальная поддержка; социально-профессиональное восстановление принадлежности пострадавшего к обществу (реабилитация и реадаптация) и реанимирование чувства (ощущения) психологической безопасности; участие пострадавшего в психотерапевтической работе совместно с подобно ему психологически травмированными людьми; отсутствие повторной травматизации и т.д. (И.Г. Малкина-Пых, 2008).

В преодолении весомого большинства из перечисленных выше негативных последствий психологической травмы, наиболее эффективным (продуктивным) является психосоциальный подход.

Список литературы

1. Малкина-Пых И.Г. Экстремальные ситуации: справочник практического психолога. - М.: Эксмо, 2005.
2. Малкина-Пых И.Г. Психологическая помощь в кризисных ситуациях / И.Г. Малкина-Пых. - М.: Эксмо, 2008. - 928 с. - (Новейший справочник психолога).
3. Малкина-Пых И.Г. Психологическая помощь в кризисных ситуациях. - М.: Эксмо, 2010.